— Чем-то непонятным воняет.
— Это кинза, — ответила Дана, накладывая себе щедрую порцию. — Я ее очень люблю. Всегда кладу в баранину и в харчо, если удается достать. Дома ее почти не выращивают. Ты ешь харчо?
— Когда-то в ресторане пробовал, — припомнил Темиртас. — Суп с томатом? Острый?
— Да. Папа его отлично готовит. И меня научил.
— Наверное, я ел харчо без кинзы, — еще раз принюхавшись к плову, сказал Темиртас. — Было вкусно, а пахло по-другому.
— Кинзу можно подавать отдельно. Но я люблю с ней варить. Тогда суп ароматный. И чеснок резаный класть в последний момент. М-м-м... вкуснятина!
Темиртас еще раз понюхал зеленый плов и решил, что когда допьет курс таблеток, обязательно попробует съесть что-нибудь с кинзой. Немного. Разок. А пока лучше не рисковать и попросить принести в номер чайник кипятка, чтобы заварить травяной настой.
И уйти спать на диван, ни в коем случае не превращаясь. Чтобы завтра не сидеть в номере, дожидаясь исчезновения хвоста и вторых ушей.
Глава 7. Дана. Ярмарка
Глава 7. Дана. Ярмарка
Ночевка в свадебном номере прошла спокойно — Дана отлично выспалась на огромной кровати, Темиртас спал во второй комнате на диване, и, судя по отсутствию жалоб, комары и мухи его на этот раз не преследовали.
Знакомая гримаса появилась, когда Дана начала вытаскивать вещи из сумок и чемоданов.
— Не нравится отдушка? — спросила она.
— Да, — ответил напарник. — И... если не трудно, смени средства для ухода за волосами на что-то более нейтральное.
— Конечно. Сегодня пойдем на прогулку, зайдем на почтамт, проверим корреспонденцию, а потом купим шампунь и воск по твоему выбору.
Улицы Чернотропа были пусты — открытие ярмарки стянуло людей и оборотней на огороженную территорию с прилавками и четырьмя воротами. Дана и Тёма посетили почтамт, где в окошке «до востребования» получили конверт с указаниями по дальнейшим действиям, и совершили пробный визит на ярмарку — осмотреться, проверить себя в толпе.
Их толкали, хвалили, ругали, зазывали купить товар. От смеси шума и незнакомых запахов кружилась голова — Дана чувствовала, что еле справляется с впечатлениями и всерьез обеспокоилась за Темиртаса. Она утащила его в вещевые ряды, где было значительно меньше народа, и начала прицениваться к одежде для рыбалки и охоты. Напарник покорно согласился померить и понюхать штормовку — Дана не улавливала ничего, кроме ткани и сена, но мало ли, что отравленному покажется — расплатился за две, в следующем ряду расплатился за тонкие свитера из серой шерсти, еще через ряд за свитера из светлой хлопчатобумажной пряжи.
— В гостиницу или выдержишь набег на мыльные ряды? Нам надо поздороваться с продавцом неподалеку от восточных ворот. Пойдем через ряды или в обход?
— Всё равно, — ответил нагруженный пакетами Тёма. — Я вроде как и свыкся.
В мыльных рядах Темиртасу пришлось пострадать. Дана налетела на прилавки, как ураган, требовательно перебрала шампуни и мыло, жалуясь продавцам, что у мужа открылась аллергия на лаванду. Темиртас сначала нюхал шампуни с ревенем, крапивой и вербеной, потом чихал от яблочного и земляничного мыла, а чуть позже попытался сбежать, но был пойман Даной и продавщицей средств для ухода за шерстью, и вынужденно обнюхал шампуни на основе горного баранника, экстракта пшеницы, шалфея и березы. Дана набрала кучу банок и пузырьков, и, не удержавшись, прикупила пенный шампунь — с пивными дрожжами и хмелем. Проверить, понравится ли Темиртасу такой сюрприз. А то, ишь, сбежал всё-таки, прибился к рядам вяленой рыбы и присматривается к вобле!
Перед тем, как отправиться в гостиницу, они обменялись контрольными фразами с агентом, который должен был им указать потенциальных продавцов участков с вербеной и состыковать с Адель О’Хэйси, хозяйкой «Вороньего гнезда». Темиртас поинтересовался у него, есть ли какие-то дополнительные точки торговли у медведей с Медовика или только официальный павильон, выслушал ответ и повел Дану к стоянке такси.
Они пообедали в ресторанчике — Тёма отдышался и согласился на куриный суп — после чего Дана отдала штормовки и свитера горничной, с просьбой вывесить где-нибудь на свежем воздухе и проветрить.
— Тёмочку после перелета тошнит от лаванды, — пожаловалась она. — Не могу носить свои вещи. Надо зайти в магазин, купить брюки. Я решила перейти на походный гардероб. Скромно, неброско, невзрачно, потому что мне вслед уже свистели два пещерника, боюсь, что яркая куртка и модное пальто доведут Тему до драки.
Горничная заверила ее, что она во всех нарядах хороша, и унесла вещи для проветривания. Темиртас, съевший после супа большую порцию мороженого, мирно задремал в кресле в холле. Можно было отправиться в номер, чтобы отдохнуть, но Дана почувствовала прилив бодрости, изучила купленный путеводитель и начала будить фальшивого супруга, чтобы отправиться на прогулку.
Сонный Темиртас забурчал, ухватил ее за руку, когда она дернула его за ухо, нежно прижался губами к запястью, вылизал линию жизни на ладони и неразборчиво предложил еще поспать. Дана улыбнулась, чувствуя неловкость и странное раздвоение: как будто она заняла чужое место, вторглась в личное пространство напарника, обманула, заставив принять себя за какую-то другую медведицу, и, в то же время, приняла ласку как должное — с уверенностью, что Темиртас просто забежал вперед, одарил ее тем, что будет принадлежать ей по праву. Чуть позже, не сейчас.
— Подъем, засоня! — скомандовала она. — Я нашла на карте Медвежью Горку с чашей Хлебодарной. Мы должны туда съездить.
— Только скрутки заранее купите, — посоветовал швейцар. — Рядом с чашей киоска нет. Туда и медведи, и лисицы с волками ходят, когда ребеночка просят. Скрутки всегда с собой несут — это не внезапное желание, такую просьбу загодя обмозговать надо, и с пустыми руками уже не придешь.
Услышав совет, Дана заколебалась. Она уже думала о том, что пора завязывать со слежкой за «черными археологами», искать если не супруга, то подходящего медведя, способного зачать здорового ребенка, родить — для себя, в конце-то концов, родители воспитать помогут. Но планы были туманными, еще три-четыре года можно было позволить себе жить, не прислушиваясь к тикающим часикам. Она не хотела тревожить богиню плодородия просьбой, в которой будет больше фальши, чем искренности. Но и отказываться от поездки, после того, как она растрепала всей гостинице о желании зачать медвежат на свадебной кровати, было не с руки.
— Спасибо, — сквозь зевок проговорил швейцару Тёма. — Такси есть возле гостиницы?
— Да.
— Отлично. Сейчас поедем.
Глава 8. Темиртас. Медвежья Горка
Глава 8. Темиртас. Медвежья Горка
На улице ощутимо пахло дымом.
— Камулов Покров, — объяснил швейцар, у которого Темиртас спросил, не пожар ли где-то поблизости. — Вынесли жаровни на улицы, жгут листву и можжевельник во дворах. Так положено.
Темиртас кивнул, принимая объяснение, назвал таксисту адрес — «нам к Медвежьей Горке» — и прощупал конверт во внутреннем кармане. Ему нужно было опустить письмо в почтовый ящик дома, судя по карте, неподалеку от Горки. Дана поймет. Заодно нагуляет аппетит перед ужином.
Словоохотливый лис-таксист спросил, не к чаше ли Хлебодарной они едут, и, услышав подтверждение, напомнил, что им нужно заранее купить скрутки.
— Есть какие-то магазины, где продают не только скрутки, но и свечи в оплетке? — поинтересовалась Дана. — На ярмарке не добралась до этих рядов. Или таких рядов там нет?
— Как не быть? Немного, но продают. А вас сейчас завезу в хороший магазинчик. Там, правда, не сильно дешево...
— Неважно, — отмахнулась Дана. — Главное — качество.
Она ушла в магазин сама, велев Темиртасу дождаться ее в такси. Вернулась с бумажной сумочкой, улыбающаяся и довольная. Машина быстро довезла их до небольшого парка — аллея уходила в горку, вдали, за ветвями деревьев, просматривался купол-луковица. Парк выглядел неуловимо заброшенным — почти как окрестности пруда, вокруг которого они вчера прогулялись. Здесь было чище, стволы деревьев выбелены известью, а скамейки целы и покрашены. Однако разросшиеся клены подняли корнями каменные лестницы и дорожки, ведущие к чаше, и с этим явно ничего не собирались делать.
