ограбили.
— Мне показалось, — Адам рассказывал несмотря на сильную головную боль, — мне показалось что за мной следят, и я не взял дневник, просто перепрятал. Думаю, он и сейчас в библиотеке, в секторе Б.В. 2037.
— Если они следили за тобой, то запросто могли видеть, как ты ее перепрятывал.
— Тогда зачем они меня треснули по голове? Чертовы ублюдки! Голова так болит, что хочется ее снять и в тумбочку положить. Хочешь сказать, они нашли книгу и подумали «давай еще и ограбим его, наверняка он очень богат»? Конечно, они были уверены, что книга у меня.
— А их было двое, — уточнил Всеслав, — ты все время говоришь «они»?
Адам удивленно поднял брови:
— Да я как-то не задумывался над этим вопросом. Может и один… а какая разница? Все равно, это исполнитель или исполнители. Ты бы сам стал гоняться за мной по библиотеке с дубинкой? Нанял бы какого-нибудь гопника да и дело с концом.
— Ну или идейного гопника, — подхватил Всеслав, — так мне кажется было бы лучше. Да, людям, умело орудующим тупыми тяжелыми предметами, обычно необходим руководитель. И как думаешь, кто руководитель?
— В принципе, мы можем это узнать точно от того, кто слил инфу, что я отправляюсь за дневником Бирвиц, — Адам вопросительно посмотрел на друга.
Всеслава как током ударило. Ну конечно, это же очевидно, что среди его самого близкого окружения — крыса, а ему это вообще в голову не приходило, пока Адам уже просто в лоб не сказал о шпионе. Всеславу было стыдно даже перед самим собой. Но вслух он сдавленно проговорил:
— Да, я сам постоянно думаю об этом. Кто знал, что ты нашел Дневник Бирвиц?
— Ты знал.
— Еще версии.
— Вера знала.
Всеслав и Адам не сговариваясь посмотрели на Веру. Та моментально покраснела от возмущения.
— Если вы мне не доверяете, то… то я даже не знаю что!
— Конечно, мы тебе доверяем, — протянул Всеслав, — хотя…
— Что — хотя?
— Хотя, — подхватил Адам, — у тебя есть алиби? Где ты была сегодня утром?
— Я давно замечала, что у меня раздвоение личности и провалы в памяти, поэтому я не помню, где я была.
— А помнишь наше последнее свидание? — отчаянно шутил Адам.
— Нет, может, оно было настолько плохим, что именно поэтому я и решила тебя убить?
— Да… инсценировав ограбление. Видишь, Всеслав, это — Вера, это она все провернула.
Адам сидел на кровати, улыбаясь во все тридцать два, когда в дверях появилась медсестра. Она наполовину всунула свое большое тело в палату и сурово сказала:
— Почему не сообщили, что больной очнулся? Вроде не дети, должны понимать, что ему необходим осмотр врача.
Всеслав пожал плечами. Ему как всегда было наплевать на чьи-либо возгласы и упреки. Вера отвела глаза к окну, уверенная, что она вообще здесь не при делах, и лишь один Адам виновато улыбался.
— Мои друзья были так рады меня видеть, что обо всем забыли.
— Скажи своим друзьям, — она ехидно выделила слово друзья, — что им уже пора. Поняли, ребята?
Может быть в другой раз Всеслав и отчитал бы эту медсестру за бесцеремонность, но сейчас его мысли были полностью заняты другой проблемой.
— Ладно, друг, — кивнул он Адаму, — мы тебя оставляем. Не дай только этим эскулапам залечить себя.
Он еще раз обернулся у двери, посмотрел на погрустневшего Адама и добавил:
— Не скучай, если не выпишут сегодня, завтра с утра я буду у тебя.
— Пока, Адам, — улыбаясь, помахала ладошкой Вера и поспешила за Всеславом.
— Ну, вот скажите, пожалуйста, — обратился Адам к медсестре, — ну что они в нем находят? Самодовольный, гордый, наглый, в голове одни гидроцефалы… хотя вы знаете, иногда мне кажется, что я сам его люблю. Нет, вы только не подумайте, я не гей. И вы знаете, даже не отвечайте, — это был риторический вопрос.
***
Всеслав быстро шел по коридорам больницы, как будто пытался нагнать упущенное время и понять где же именно он его упустил. Меряя пространство огромными шагами, погруженный в собственные мысли, он совсем забыл о Вере, едва поспешавшей за ним. И только когда он закрыл у нее перед носом тяжелую входную дверь, так что чуть не задел ее, Вера вернула его в реальность.
— Всеслав, — заорала она, выходя из больницы, — какого черта? Куда тебя вообще несет? Чуть дверью меня не пришиб…
— Вера, извини, я не хотел. Я даже не знаю, куда я так бежал сейчас. Я вообще не знаю куда бежать и что делать.
Он жестом указал на скамейку и сам первый сел, буквально упал на нее. Вера в недоумении смотрела на него и ждала, что он скажет.
— Может пойти дождь, — наконец вымолвил Всеслав, — посмотри на небо.
Вера без особого интереса глянула наверх — действительно небо наполовину было затянуто грозовыми тучами, тяжелыми и мрачными.
— Наверное, поэтому так парит, да, Вер? Душно, — он потянул ворот рубашки.
Девушка не ответила. Она ждала, пока Всеслав придет в себя. Она сидела молча, рассматривая свои длинные загорелые ноги, и думала о том, что на самом деле ей все равно есть этот шпион или нет. Он ужасно устала и хотела домой, принять душ и отдохнуть.
Но у Всеслава в голове даже мысли не было об отдыхе, он пытался вспомнить, какие-то слова или события, которые могли бы ему подсказать, кто именно мог оказаться той самой крысой.
— Надо собрать всех. Именно всех. Нет, — Всеслав вскочил со скамейки, — я, конечно, не думаю, что кто-то придет и так прямо скажет: «Всеслав, брат, прости, бес попутал, сдал я вас с Адамом». Понятно, что шанс узнать кто это из разговоров очень мал. Но вдруг он все-таки выдаст себя каким-то образом, излишней навязчивостью или расспросами. Сама понимаешь…
Он посмотрел на Веру, которая все так же безучастно сидела и неизвестно о чем думала.
— На шесть часов, Вера, хорошо? Собрание назначишь на шесть.
Он быстро посчитал, что осталось еще почти три часа, у него есть возможность заехать домой — переодеться и перекусить. О том, что Вера, быть может, хотела бы сделать то же самое, он не то чтобы не подумал, такая мысль даже не мелькнула у него в голове.
— Обзвони всех, а я попробую еще раз вспомнить, кому именно мы с Адамом могли сказать о дневнике, о том, что он идет в библиотеку. Но ведь велика вероятность, что этот человек мог элементарно услышать наш разговор с Адамом и все.
— Хорошо, Всеслав, ты домой?
Всеслав кивнул.
— Я с тобой на остановку. Обзвоню всех из дома.
— Ты
