К чему этот вопрос?
– Выходит, вы не знаете ничего, – заключает Чэн.
– Зачем вы спрашиваете?! И зачем интересуетесь тем, что никак не сможет вам помочь? Рядом со мной быть… невыгодно! Моей семье я больше не нужна! И вы сами сказали: простой люд обо мне тоже давно забыл. Выходит, я теперь безымянная, на самом дне, еще и без средств к существованию. Я даже эту комнатушку себе позволить не могу, потому что никогда в жизни денег в руках не держала!
– Но вы хотя бы знаете, что они вам пригодятся, – этого достаточно, – пропустив мой взрыв мимо ушей, ровным тоном произносит Чэн. Затем его взгляд становится холодным и расчетливым. – Я останусь подле вас, кириса. И буду защищать вашу жизнь.
– Но зачем? Что вам с этого? – растерянно спрашиваю, втайне желая, чтобы он нашел причину… любую…
Я храбрюсь перед ним, но совершенно точно знаю: без него мне не выжить.
Вообще.
Вот только попросить о помощи напрямую – не хватает мужества.
– Как я уже сказал, вы не знаете и половины о положении дел в стране. Вы – отличная инвестиция в будущее, – выпрямившись, насмешливо и даже как-то до странного легкомысленно заявляет Чэн.
– В будущее?.. – еще более растерянно повторяю я. И даже забываю об отчаянии, накатившем на меня пару секунд назад.
– Вы не просто девятая дочь великого Риши, который считается главным человеком в Поднебесных Землях среди тех, кто знает истинную суть вещей. Потенциально вы еще и Святая, что послана Создателем правителю в помощь. – Мой страж смотрит на меня сверху вниз. – Если мы сможем развить ваш дар и добраться до столицы, я получу от этого много выгоды.
– Выгоды?.. – удивленно гляжу на него в ответ. А потом понимаю другую немаловажную вещь. – Вы сможете довезти меня до столицы?!
– Если вы все еще желаете отстаивать свои права на титул кирисы, – откликается Чэн, чуть отвернувшись от меня.
– Желаю! – горячо подтверждаю я.
Даже если для сестер моя пропажа ничего не значит, у меня есть отец и мать. Я все еще не одинока! И все еще могу вернуться туда, где мне положено быть по праву рождения!
– Для того чтобы отстаивать свои права и пояснить всем причину своего исчезновения, необходимо будет признать тот факт, что вас пытались убить во дворце. И не раз. И не «кто-нибудь», а ваши родные сестры.
– Мы все еще не знаем, кто стоял за покушениями…
Я произношу это негромко, отвернувшись от него и от простой истины.
– Что ж, это уже начало. Я боялся, вы будете отрицать их причастность, – кивает Чэн, в чьих глазах неожиданно появляется одобрение.
Молча смотрю себе под ноги.
– Нам необходимо как можно быстрее отправиться в путь, – продолжает страж. Он словно тщательно подбирает слова. – Ваши родные могут послать людей на поиски, и вряд ли это обернется для вас чем-то приятным.
И я вновь не могу не признать – он прав.
Меня могут остановить: сестры не раз напоминали мне, что выбираться за пределы дворца строго запрещено. А теперь я за его пределами… Какой бы ни была причина их опасений, мне совершенно точно не дадут так просто прогуливаться по улицам.
А значит, нужно поторапливаться.
– Хорошо! – киваю сама себе, но остается один нерешенный момент. – А можем мы взять с собой мою служанку? Она не предаст меня! Я в этом уверена! Зато очень поможет нам в пути: она очень умная! И мне не хочется оставлять ее одну – ей же придется за меня отчитываться перед сестрами, а они… – Замолкаю под тяжелым взглядом Чэна.
– Кажется, вы так до сих пор ничего и не поняли…
– Нам нельзя с собой никого брать?
– Ваша служанка мертва, кириса. Задушена в ваших покоях, – произносит воин, а я отступаю на шаг, прикрыв рот ладонью.
Значит, мне не показалось? Она лежала на полу?..
Некоторое время молчу, глядя на Чэна. А затем опускаю голову и натягиваю на лицо капюшон, скрывая слезы.
Если табличку с проклятием на могиле моей няни я еще могла списать на страшное совпадение, то смерть моей служанки…
Вот почему Чэн забрал меня из дворца.
Внутри его стен было опасно оставаться…
– Судя по всему, легенда должна была быть такой: вас и вашу служанку убили умертвия, которых в итоге уничтожила дворцовая стража; остальные кирисы напуганы, но живы. Служанку прикончили заранее, а вашей смерти ждали, но так и не дождались: табличка не сработала… Все еще думаете, что ваши сестры – такие же жертвы злых ненавистников рода Риши? – с жестокой иронией уточняет Чэн.
– Хватит! – сухо отрезаю я.
Вытираю лицо рукой, не поднимая головы. Выпрямляюсь, встречая взгляд стража, и впервые осознанно смотрю в его глаза.
– Если вам действительно выгодно помогать мне, прошу вас, отведите меня к моей матери. Думаю, правильнее начать с посещения ее дворца, – бесстрастно произношу я.
– Как скажете, кириса, – легко соглашается Чэн. – Что насчет средств?
– Средств?.. – тут же теряюсь я.
– На остановки на постоялых дворах и на питание. Возможно, даже на транспорт – если мы решим ехать в коляске, когда вы устанете идти пешком.
Я съеживаюсь.
– У меня нет денег, я уже говорила.
По всему выходит, мне многое может понадобиться.
– Может, есть что продать? – предполагает страж невинным голосом.
Подозрительно смотрю на него. Он что имеет в виду?
– Вот заколка. – Резко вытаскиваю вещицу из кармана и отвожу взгляд. – Должно быть, стоит немало.
– Ладно, пойдет, – не особенно довольно отвечает страж. – Что насчет одежды?
– Одежды?..
– Вашу шелковую одежду можно постирать, высушить и сбыть за неплохую сумму.
– Но это моя одежда…
– В своей одежде вы привлечете к нам слишком много внимания. Особенно в деревнях.
– Но я не умею стирать…
Кошусь на лохань с остывшей водой.
– Самое время научиться! – Чэн подходит к стопке моих вещей и сбрасывает их в воду. – И еще…
– Подвеску не отдам! – серьезно предупреждаю, обхватив капельку ладонью.
– Ладно. Но, если вам понадобятся деньги или еда в пути неожиданно закончится, знайте, все неудобства – от вашей сентиментальности.
– Почему бы вам тогда не продать свой меч? Уверена, он дорого стоит! – фыркаю я.
– Хочу посмотреть, как вы будете отбиваться от разбойников прутиком! – фыркает Чэн в ответ.
– Разбойники бывают только в сказках!
– Да что вы?! – уже совсем весело хмыкает парень. – Должно быть, там же – и нищета с войнами.
Вздернув нос, иду к лохани и начинаю стирать свои вещи, как умею.
Не знаю, почему меня так задевают его надменность и этот его взгляд свысока.
Словно не я здесь кириса, а он!
И почему он становится таким противным и говорливым лишь тогда, когда его лицо не скрыто капюшоном?
– Не жалейте мыла, – с усмешкой советует Чэн.
Прикрываю глаза и начинаю тереть ткань с еще большим рвением…
Глава 4. Время выбираться из города
В ожидании Чэна сижу у окна и смотрю на людей внизу. Их не так много, но все пьяны в стельку – оно и понятно! Ведь нынче выбрана новая Святая.
Мои вещи давно высушены под солнцем, собраны в мешок и вынесены, чтобы продать их в торговых рядах. Скоро от девятой дочери великого Риши не останется ничего. Даже воспоминаний.
Ведь даже подвеска на моей шее принадлежит Фуа, а не мне.
– Зачем ты отдала мне ее? – шепчу, поглаживая капельку. – Ты знала, что они попытаются убить меня?.. Но даже если нет… то почему ты передала подвеску тайно? Что я должна с ней сделать?..
Опускаю голову на руки и продолжаю смотреть на зажигающиеся повсюду огни.
Чэн ушел полтора часа назад. Я уже начинаю волноваться.
А что, если он продал мои вещи и сбежал?..
Поежившись, возвращаюсь в комнату и подхожу к зеркалу. Как часто я думала над тем, какая же у меня внешность… а теперь все не могу к ней привыкнуть. И к высохшим прямым тяжелым волосам за спиной, открывающим гладкое лицо без темных кругов, нарисованных рукой служанки, и к ярким, широко распахнутым глазам, в которых сейчас застыло ожидание… Мне сложно смотреть на себя такую. И одновременно – безумно интересно.
