ни для кого в целом мире не представляют интереса. Отправлять их главной жрице храма в Кэркоте или сиятельному зануде-эльфу не стоит труда. Я сунула бумаги обратно в сумку. Пора домой, волны прилива уже подобрались к самым стопам.
________________________
[1] Каррус (карр) — маго-мобиль, способный летать. Представляет собой самодвижущуюся капсулу, окруженную защитным полем. Модное и роскошное средство передвижения, пока большей части населения доступен лишь гужевой транспорт (кареты, повозки), а также порталы.
[2] Ангрианн — (с эльфийск. — Северный Золотой Лес) — государство эльфов на севере континента Аганроуз.
Утром проснулась поздно. Всю ночь за стеной справа монотонно ныл малыш. Женщина сонно напевала что-то, пытаясь его укачать, но безрезультатно. Нужно будет заглянуть к ним, узнать, не нужно ли какой помощи. Я проворочалась на комковатом матрасе до рассвета, а затем, убаюканная басовитым храпом мужика слева, провалилась в глубокий сон без сновидений. Солнце уже поднялось высоко, на улице грохотали колесами фургоны. Привела себя в порядок, доела пирожки тетушки Сафиры и покинула неуютное жилище. Пора отправиться на поиски работы.
Мою иллюзию на двери никто не потревожил, и я лишь обновила заклинание. И тут дверь соседей слева распахнулась. Я узрела всклоченного типа неопределенного возраста в рваной пижаме в полоску.
— А вот ты какая, ведьма? Крас-с-сивая и ухватить есть за что, как и положено. Вчерась, думаю, попрошу десять хилдо на опохмел у новых соседей, а твоя дверь мою же образину мне показывает! Ведьмовство карается, знаешь ли. Понаехало тут!..
Тип заводился от собственного красноречия, а кроме того брызгал слюной в мою сторону, и я поспешила вниз, не удостоив хамоватого соседа ответом. «Ведьмовство» — придумал тоже! Жаль, не зашла проведать ноющего малыша. Ну, ничего, зайду вечером. Заодно гостинцев куплю — там, судя по шуму, много детей.
***
Утренний морской бриз сменился палящим зноем. Мимо меня по главному проспекту Либертты катили богатые экипажи, запряженные шестерками наалов, и скользили бесшумные каррусы. А я ходила пешком и устала, как наал, потому выбрала скамью под тенистым явором, уселась, вытянув ноги, и устало привалилась к удобной спинке.
Шестнадцать объявлений. Я обошла шестнадцать мест, и все мимо. А сколько оскорблений выслушала! Чтобы уйти от одного толстяка-кондитера, что начал распускать руки и щипаться, пришлось устроить небольшой душ — впрочем, вода ему только на пользу.
Не унывать! Это только второй день поиска работы. Я обязательно найду хорошее место. В груди противно ныло. Маленький вредный реалист, к голосу которого я так нечасто прислушиваюсь, твердил упрямо и громко, что ни сегодня, ни через месяц я работы не найду. Рекомендации — вот волшебное слово, без них мне предстоит биться лбом о закрытые двери.
Может, обратиться к госпоже Трис и смиренно попросить характеристику? Ну нет! Представляю, что она там напишет. Лучше идти в поломойки, чем унижаться перед ведьмой. В конце концов, я пока что сижу не без гроша. Возможно, найду поденную работу на какой-нибудь мануфактуре. Завтра наведаюсь на ближайшую.
— Что, нет работы для провинциалок без рекомендаций от прежних хозяев? Как печально.
Этот насмешливый голос внезапно ворвался в мои размышления, и я чуть не вскрикнула от неожиданности. Испуганно обернулась. Молодой человек весьма примечательной наружности сидел рядом со мной на скамье, вытянув вперед длинные стройные ноги.
Как он умудрился подкрасться так незаметно?
Красивое лицо немного портила недобрая усмешка в уголках черных глаз. Прямой нос с чуть заметной горбинкой, четкая линия губ, упрямый подбородок, черные волнистые волосы. Молод, строен, худощав. Он выглядел, словно эйс[1] с картинки в модном журнале. Камзол, шитый по воротнику-стойке золотом, был насыщенного винного цвета. Темные узкие брюки заправлены в добротные, высокие сапоги.
— Все рассмотрела? Хорош ли я? — его улыбка заставила меня поежиться. Словно хищник оскалился.
— Я не разговариваю с незнакомцами.
Хотела встать. Но не смогла подняться, словно приросла к скамье. Что за тхар?
— Спокойно, не дергайся. Отпущу, когда сочту нужным.
— Я буду кричать…
— Хочешь и голоса лишиться? — спросил он спокойно.
— Нет!
Я хотела призвать дар, но впервые стихия не откликнулась. Стало страшно, но показывать этого я не собиралась. Задрала подбородок повыше.
— Ну, тогда будь послушной девочкой. Если тебя так беспокоит, что мы незнакомы, можешь звать меня Рей.
— Господин Рей, отпустите меня! Вы не имеете права…
— Что я имею право делать с воровкой? — задал вопрос Рей и тут же сам ответил: — Да все, что мне угодно!
От его улыбки мне стало плохо. Такие злые глаза. За что он называет меня воровкой? Что я украла и у кого? Ничего не понимаю. Да кто он такой и откуда свалился на мою голову? Смотрит с таким значением, словно я должна сейчас же понять, в чем дело. Может, он скорбный умом? Сбежал из-под надзора?
— Я ничего не крала! Немедленно отпустите меня! Вы явно что-то путаете…
— Это ты путаешь, детка, поверь. А теперь закрой ротик и послушай взрослого дядю.
— Вас что ли? — Я смерила этого «взрослого дядю» презрительным взглядом. Он старше меня лет на пять-семь не больше.
Рей подцепил пальцем мой подбородок:
— Ты интересный экземпляр, Эвади Мирк. Мне даже интересно, сколько минут у меня уйдет на то, чтобы сломать тебя, — раздумчиво протянул он.
***
Вот это наглость! Но откуда этот гад знает мое имя? Вероятно, слышал, как я беседовала со старшим приказчиком в галантерейной лавке на углу. Сломать он меня решил!
— Я не намерена торчать на этом бульваре до седых волос. Прошу, не бросайтесь пустыми угрозами. Откройте, наконец, почему я должна вас бояться? И зачем ограничивающие чары, словно я вправду что-то украла?
— Ты украла имя. Припоминаешь?
— Имя? — Я наморщила лоб, пытаясь понять суть претензий. Ну вот, все ясно: он сумасшедший.
— Если не отпустите меня сейчас же, я закричу!
— Ну-ну! — мой мучитель расплылся в издевательской улыбке.
— Помогите, насилуют!!! — заорала я на всю улицу, причем оглушила не только брюнета (тот, по-моему, такого от меня не ожидал), но и себя. — Люди добрые…!
— Заткнись! — зашипел Рей, хватая меня за руку.
— И не подумаю, — пытаюсь вырвать руку, а сама ору: — Помогите же!
Кому кричу — сама не знаю: бульвар безлюден, пассажирам в экипажах и каррусах явно не до меня — несутся мимо на полной скорости.
— А ну закрой рот, дура! — Грубая рука ухватила меня за подбородок.
И тут я краем глаза заметила, что у обочины останавливается роскошный блестящий каррус синего цвета.
— Отпусти… — снова начала я, но меня прервал оклик от дороги.
— А ну, отпусти девушку, мерзавец! —
