– Что именно? – сухо спросила Умница. – Преследование или спасение?
– И то и другое! – ответила Эна-Бена и направилась к посетителю.
Мы с Умницей обменялись понимающими взглядами.
– Но это не все плохие новости, – призналась я. – Через две недели я увольняюсь.
Умница вздохнула.
– Я знала, что этот день настанет. Большой Джон!
Он вышел к нам из-за плиты.
– В чем дело?
– Наша девочка нас бросает!
– Почему? – с болью в голосе воскликнул он.
– Скоро я уеду в колледж. Отец Калеба мне поможет, и осенью я начну учиться! Поэтому и ухожу. К тому же это преследование… Так спокойнее. Простите! Я буду по вам ужасно скучать! – Я крепко обняла Большого Джона. – Вы все были ко мне так добры!
– А уж как я буду скучать, малышка!
– И я! – воскликнула Умница, утирая слезы.
– Надеюсь, дело не в твоем парне. Он тебя никуда не впутал? Руки не распускал?
– Что ты, конечно, нет! Честное слово!
– Ладно. Раз уж осталось всего две недели, шевелись давай, принимайся за работу! – хрипло велел шеф и откашлялся.
Я рассмеялась, выпустила его и тоже вытерла глаза.
– Хорошо. Спасибо!
Я приняла заказ у посетителя, не сводя глаз с Калеба. Вряд ли у него получалось работать, потому что он следил за каждым моим движением. За одним столиком ребята из Мичигана, приехавшие на каникулы, пытались со мной флиртовать, но я оставалась подчеркнуто вежливой, как всегда.
Я отнесла их заказ поварам и взглянула на Калеба. Он подпер голову кулаком, сжал губы и постукивал ногой по полу.
«Это просто посетители. Не заводись! Тебе же к занятиям готовиться надо».
«Ты выглядишь потрясающе, и это сводит меня с ума! К тому же тянет навешать этим парням по первое число лишь за то, что они смотрят на тебя. Ничего не могу с собой поделать!»
«Прости, но я не виновата в том, что хорошо выгляжу!» – ответила я и рассмеялась.
«Точно. Ладно, красавица, я займусь своими делами, а ты чуть притуши свое обаяние».
«Ты с ума сошел!»
Калеб усмехнулся. Я улыбнулась в ответ и пошла работать. Он сдержал слово и взялся за книги.
Смена тянулась медленно. Я рассказывала Умнице про Калеба: как мы познакомились, как он бережет меня и заботится. Она очень за меня обрадовалась и признала, что Калеб невероятно милый. Между делом мы обсуждали колледж и моего отца. Про неожиданный звонок матери я тоже упомянула, как и про папин отказ принять ее обратно.
Умница кивала и сочувствовала мне, а потом поступила как всегда. Она прекрасно умела выслушать, однако никогда не давала советов, не критиковала и ничего не предлагала. Она просто слушала, и за это я особенно ее любила.
Во время перерыва я присела за столик Калеба и угостила его сладким чаем, чизбургером с беконом и картошкой фри.
– Откуда браслет? – спросил он, трогая звездочку-подвеску.
– Ребята подарили, в честь окончания школы. А что получил Кайл?
– Машину.
– У него вроде была машина.
– Была, но подержанная. Теперь родители подарили ему новую, серебристую «Ауди».
Я опешила.
– Что?! Разве это не машина его отца?
– Не-а. Кайл думал, что его машина сломалась, и ее отправили в ремонт. На самом деле однажды утром его отец просто отсоединил аккумулятор, – хихикнул Калеб.
– Надо же! Для студента колледжа это шикарная машина.
– Кайл – единственный ребенок в семье, вот его и балуют, – презрительно усмехнулся Калеб.
– Как и тебя, приятель! Пикап и мотоцикл! – Я покачала головой. – В Милуоки некоторые ребята вообще безлошадные, а у тебя целых две тачки. Позор!
– Перестань! – рассмеялся он. – Ты же знаешь, что старый пикап мне отдал отец, а байк родители подарили в честь окончания школы!
– Ну, это совсем другое дело, – улыбнулась я.
– А что тебе подарил отец?
– Ничего, – грустно ответила я. – Он даже не встал, когда меня вызвали получать аттестат.
– Ох, какая жалость, что я на вручении аттестатов обратил внимание лишь на Кайла, – вздохнул Калеб. – Не видел, как ты на сцену поднялась.
– Да уж, во всем виноват твой айпод!
– Ты уже успела меня изучить, – усмехнулся Калеб и коснулся моей ноги под столом, заставив хихикнуть.
– Ладно, нам обоим пора за дело!
* * *
Вечером Калеб отвез меня домой, потом заехал к себе переодеться и вернулся. Я села на мотоцикл позади него, и мы отправились туда, куда я и не думала возвращаться – в мою школу, точнее, в спортзал.
Не знаю, почему я решила пойти на выпускной вечер. Если бы не Бекки… В любом случае, мы почти доехали, так что поворачивать не имело смысла. Калеб хотел встретиться с моими одноклассниками, посмотреть фотографии, сделанные во время учебы. За последний год я отстала от жизни, перестала общаться с друзьями, нигде не участвовала. Понятия не имею, что мои одноклассники задумали на сегодня… Впрочем, вряд ли это касалось меня, ведь я нигде особо не светилась.
Мы въехали на парковку, Калеб помог мне со шлемом и пригладил растрепавшиеся волосы. Неожиданно я занервничала. А вдруг все заметят, как я изменилась? Мы пошли к зданию школы, и мое сердце билось все быстрее и быстрее с каждым шагом.
Калеб остановился.
– Нам необязательно туда идти!
Я судорожно сглотнула и огляделась. Машин было немного, потому что мероприятие только для выпускников, но все же… В спортзале сейчас полно одноклассников, с которыми я не общалась целых десять месяцев.
Калеб увидел мою тревогу и потянул назад к мотоциклу. Я замедлила шаги.
– Не надо, все в порядке. Пошли!
– Уверена?
– Да. Глупо так нервничать. Вряд ли кому-нибудь есть дело, приду я или нет.
Я представляла себе выпускной бал – бумажные гирлянды, сверкающие огни у входа, – а увидела ожившие трогательные воспоминания, от которых почему-то захотелось убежать.
Зал украсили фотографиями школьных буден. По стенам висели огромные снимки, на столах лежали помпоны чирлидерш и школьные ежегодники, открытые на страницах с именами выпускников, которых опять рассадили в алфавитном порядке. Проходя по залу, я рассматривала фото и рассмеялась, увидев кадр с урока рисования: Бекки и я с раскрашенными лицами над чем-то хохочем.
Калеб улыбнулся. Я понемногу оживилась и тащила его от одного снимка к другому, разглядывая их и вспоминая школьные годы. Вдруг меня окликнули. Через весь зал нам навстречу мчались Бекки с Николеттой.
– Мэгз! – завопила Николетта и стиснула меня в объятиях.
Мои подруги завизжали и запрыгали вокруг меня, привлекая ненужное внимание. Я поежилась.
