Но… чертовы обязанности!
А ведь все могло быть проще: не будь Лори адепткой, он позвал бы ее во дворец и каждую ночь смог приходить к ней. Хотя бы просто, чтобы спать рядом.
Просто спать.
Если бы он сдержал свое желание.
Впрочем, в прошлый раз получилось же?
Правда в ту роковую ночь ее новоселья в общежитии скорее только демоническая совесть не позволила пойти на нечто большее, нежели простые объятья. Но сейчас… после целого месяца вдали?
Ноал поднялся с кресла и бросил взгляд на бумаги. И почему они каждый день прибывали? Неужели, когда он станет королем, то не сможет отдыхать?
Его отец вроде бы каким-то чудесным образом выкраивал время для семьи.
Решив для начала принять душ и переодеться, прежде чем навестить отца, Ноал быстрым шагом отравился в свои покои.
На его постели, которая так и осталась заправленной со вчерашнего утра, уже был выложен белоснежный костюм с камзолом, поверх которого шла темно-синяя вышивка и красовался герб королевского рода. Тут же на покрывале имелась фамильная брошь, знак принадлежности к правящей династии.
Ну вот, снова эти традиции… В каждый день рождения он вынужденно одевался в традиционные праздничные костюмы. Но, раз так принято…
После душа Ноал начал облачаться.
Темно-синие вензеля подчеркивали цвет глаз, усиливая голубизну, а белоснежная ткань оттеняла угольно-черные волосы.
Поправив перед зеркалом камзол и приладив на груди драгоценную брошь, Ноал вышел из комнаты и направился в покои к отцу.
Постучавшись и не дождавшись ответа, он толкнул дверь… и замер.
Покои отца были пусты, а слуги, которые меняли постельное белье, почтительно поклонились ему, сообщив, что Его Величество отбыл в Большой обеденный зал.
Сердце Ноала зашлось в неистовом ритме.
Отец покинул покои! Значит, у него хватило на это сил?!
До зала он практически долетел, практически не обращая внимания на склонявшихся в поклонах слуг. Перед ним открыли двустворчатые двери, и киос ворвался в зал, где королевская семья предпочитала устраивать приемы.
Альморон стоял возле окна, любуясь заснеженными деревьями, которые виднелись вдалеке, а Каларика, которая, видимо, только что отошла от мужа, завидев сына, заулыбалась.
— Доброе утро, дорогой! С днем рождения, сынок!
Ноал не мог сдвинуться с места.
Король повернулся от окна, явив ему себя во всем великолепии праздничных одежд: практически идентичной копии костюма, что был надет на нем самом. Отличие было лишь в том, что на одеждах короля по лацканам шли золотые руны.
И Альморон выглядел… отлично!
— Ноал, — король улыбнулся. — С днем рождения, сын.
Ноал несколько раз моргнул, боясь, что он все еще спит, и ему это все видется.
— Папа?.. — он сделал несколько шагов в сторону отца, который еще вчера отличался больной бледностью лица, а сегодня снова выглядел так, словно никакой болезни и не было: здоровым и полным сил.
Альморон достал из кармана какую-то бутылочку и поболтал ей в воздухе.
— Ночью вернулась делегация из гор. Они нашли Мелиталиор. И, как видишь, настой подействовал. Мой лекарь заверил, что через неделю-другую мы забудем о болезни, как о страшном сне. А пока… — он откупорил бутылочку и сделал глоток, — буду прилежно пить эту горькую субстанцию.
Ноал сорвался с места и подбежал к отцу, который распахнул объятья.
Разумеется, он уже слишком взрослый, чтобы так по-мальчишески проявлять свои чувства, но… Как же он рад! Отец поправится! Все страшные мысли, что тревожили его, не отпуская все это время, отошли на задний план.
Отец будет вновь здоров — и это главное!
Альморон тихонько засмеялся, похлопав сына по спине, после чего Ноал отстранился.
— Пообещай, что больше не будешь нас так пугать!
Король склонил голову на бок.
— Что, неужели корона оказалась неподъемной?
— Я не об этом!
— Я знаю, Ноал, — Альморон хмыкнул и кивнул в сторону накрытого стола. — Я узнал от слуг, что ты в этот раз приказал отменить все приглашения на празднование?
Ноал кивнул и последовал вслед за отцом.
— Я подумал, что… — он смущенно взглянул в золотые отца родителя. — Не стоит веселиться, когда тебе было плохо.
— Какой у нас заботливый сын, — снова хмыкнул Альморон, подмигивая Каларике, на что королева театрально вздохнула.
— Значит, наш подарок будет тебе не столь ценным, как мы предполагали.
Ноал приподнял брови.
Королевская чета хитро переглянулась.
— Мы решили тебе подарить самую малость, — мать протянула через стол небольшую табличку с высеченными на ней письменами.
Ноал, поставив бокал с вином, к которому жадно припал, с недоумением уставился на подарок.
— Что это?
— А как ты думаешь? — Альморон последовал примеру сына и плеснул себе в бокал красного вина, однако Каларика покачала головой и отобрала у мужа бокал, заменив его фужером с соком.
Скорчив кислую мину, король, тем не менее, подчинился.
— Похоже на координаты, — Ноал начал судорожно вспоминать, где именно находится место, зашифрованное на табличке. — Свободные воды?
— В точку. Это подсказка для правильного построения портала, — Альморон улыбнулся.
— Но… что может быть в Свободных водах?.. Корабль?.. Вы мне хотите подарить корабль?
Каларика хитро прищурилась.
— Остров.
Ноал задохнулся.
— Вы шутите? — он начал переводить взгляд с матери на отца, однако те выглядели вполне довольными столь необычным подарком.
— Отнюдь. Мы с твоей мамой посовещались и решили, что ты уже достаточно взрослый, чтобы время от времени сбегать на отдых на нейтральную территорию. Остров назвать можешь на свое усмотрение. Но должен предупредить, что так как он находится в Свободных водах, между Ионтоном и Аминсом, мы решили немного поколдовать над климатом… В общем, теперь на острове всегда лето.
— Я даже не знаю, что сказать…
— Может, спасибо? — все еще улыбаясь подсказала Каларика.
— Спасибо вам огромное! — Ноал снова вчитался в координаты, запоминая их и делая себе в уме пометку, куда именно в заклинание перехода их лучше будет пристроить.
Альморон указал на уставленный яствами стол.
— Может, теперь отдадим должное кухне Гилина?
Ноал отложил табличку в сторону и, все еще пребывая в шоке, переложил себе на тарелку свиной бифштекс с запеченным картофелем, порезанным дольками и посыпанным укропом. Блюдо дополнил салат из свежих овощей.
Если в последнее время аппетит подводил его, но теперь, когда появилась уверенность в благополучном исцелении отца, организм требовал подкрепления.
Поглощая пищу, Ноал с удовольствием слушал, как мама рассказывала мужу о событиях, произошедших за время его болезни. Пока король болел, Каларика могла лишь молчаливо сидеть подле его постели, сжимая в ладонях холодную руку, практически безвольную. А теперь восполняла пробел в знаниях любимому.
Альморон, снова хлебнув апельсинового сока, приподнял брови.
— Значит, Ноал справлялся сам? — он удивленно перевел взгляд на сына. — Я думал, что тебе потребуется помощь Советников.
Ноал криво улыбнулся.
— Мама явно хочет выставить мои заслуги больше, нежели они получились на самом деле. Совет помогал решать спорные вопросы, разъясняя ситуацию с разных углов, ну а решение… да, я принимал его единолично.
— Молодец, — Альморон улыбнулся.
Неужели отец гордится им? По распрямленным плечам и лучившимся счастьем глазам короля можно было подумать, что это именно его заслуга — рождение такого смышленого демоненка. Каларика лишь довольно подмигнула сыну.
Если Ноал не ошибался, кажется в далеком детстве у них с родителями было излюбленной темой обсуждать, «чье он сокровище» — мамино или папино. И ответ малыша заставлял родителей веселиться. Он отвечал, что является сокровищем мамы и папы, не разделяя их даже в возрасте, когда мог под стол пешком ходить.
Когда с едой было покончено, Альморон кивнул слугам, стоявшим возле дверей, и те скрылись за створками лишь для того, чтобы внести в зал большую плетеную корзину.
