час.
— Полковник не в настроении, — одними губами прошептал Джесс.
Я фыркнул. Тоже мне новость. Полковник всегда не в настроении.
— Вы совершенно правы, сэр! — отозвался Торн. Он так преданно смотрел на полковника, словно ожидая, когда тот кинет косточку, но прежде чем тот успел раскрыть рот, в коридоре раздался четкий и размеренный стук шагов Доминика Гилмора.
За десять лет, что я наблюдал за ним со стороны, он практически не изменился. А благодаря твёрдой походке и идеальной выправке ему можно было дать значительно меньше шестидесяти. Солидный возраст выдавала лишь седина и старомодные ботинки, до сих пор застрявшие где-то в середине восьмидесятых.
— Генерал, добро пожаловать, — поприветствовал Максфилд. — Может, кофе?
— В другой раз.
Полковник помрачнел лицом, а генерал уже пожимал руку следующему.
— Майор Альфред Торн, руководитель школы Эдмундс, из рядов выпускников которой мы отбираем участников для проекта.
— Наслышан о вас, майор.
— Капитан Джесс Лавант, начальник отдела тестовых изменений. Доктор Чарльз Вальтер Хейз, руководитель лаборатории и автор методики. И младший лейтенант Николас Лавант, командир группы Бета проекта Корвус Коракс.
— Насколько мне известно, оно означает «ворон»?
— Совершенно верно, сэр.
Все заняли свои места. Полковник, сложив руки на столе, слегка подался вперед, кажется, радуясь возможности начать разговор издалека.
— Пару десятилетий назад в Сиэтле был произведен эксперимент. Ученые поймали пять воронов, окольцевали, а после отпустили. Идея состояла в том, чтобы проверить, способны ли птицы запомнить, а потом различить лица напавших на них людей. Вороны с заданием справились. Как только они видели врага, возмущались и нападали. Но самое интересное произошло потом: через некоторое время на «злодеев» пикировала уже целая стая. То есть птицы не просто запомнили лица, но еще и сумели как-то рассказать сородичам, — Максфилд откинулся на кресле и продолжил:. — Спустя много лет еще несколько экспериментов подтвердили эту гипотезу. Вороны могут общаться, хотя никто из людей этого не видит. Как и наши парни… — он кивнул майору, который возился с ноутбуком. Проектор загорелся, и на экране за его спиной возникло импровизированное поле сражения, над которым двигалась камера, освещая происходящее с разных сторон.
— Перед нами сотни рассредоточенных в разных точках солдат. Командир находится в безопасной зоне, откуда ему видно происходящее и таким образом он может управлять своими подчиненными, отдавая приказы в доли секунды. Более того, сами рядовые, обмениваясь сведениями о местонахождении вражеских отрядов, достигают такой согласованности действий, которую невозможно обеспечить ни одним из доступных ныне средств связи.
— Я успел изучить проект, пока добирался сюда, — ответил генерал. — Мне известны цели и задачи. Каков сейчас радиус передачи данных?
— В среднем, около километра, но наша финальная, улучшенная пятерка…
«Из которой осталось двое», — вероятно, хотел добавить доктор Хейз, потому что вывел в своем блокноте жирную двойку, обводя ее в кружок.
— …научилась покрывать сигналами Эхо радиус в несколько километров, — довольно закончил полковник.
Генерал сдержанно кивнул.
— Министерство достаточно благосклонно отнеслось к этому проекту, — произнес он, а потом сделал короткую, но выразительную паузу, выделяя последние слова: — Однако у меня вызывает искреннее беспокойство результативный успех кампании. Программа не будет готова к массовому запуску в вооружённых силах, пока не будет снят вопрос с памятью. Я успел изучить документы, что вы выслали. Там сказано, что проблема до сих пор не решена.
— Вы правы, генерал! — ответил Максфилд. Он приподнял брови, выражение лица могло бы показаться беззаботным, но отбивающий по полу носок ботинка выдавал его напряжение лучше любых слов. — Но мы работаем над этим. По сравнению с первой группой, Бета показала вдвое лучший результат.
— Сорок восемь минут?
Это был не вопрос. Скорее, упрек.
— Да, столько длится фаза сохранения памяти после загрузки. Но мы достигли значительных улучшений. Первая группа теряла память, даже не успев прийти в сознание.
— Альфа ведь не теряет воспоминания, — постукивая ручкой по столу, произнёс генерал.
О группе Альфа было известно не многое. С самого начала мы знали лишь то, что пока Бета писала дневники и от загрузки к загрузке теряла память, Альфа функционировала без единой накладки. Проблема состояла в том, что перенести технологию на нашу группу за семь лет так и не вышло.
Гилмор бросил короткий взгляд на сидящих за столом и продолжил:
— Если вы не добьетесь положительной динамики, финансирование будет свернуто.
Максфилд кивнул и принялся разглядывать лист бумаги, лежащий перед ним на столе.
— Министерство обороны требует результаты. Программа и так чересчур затянулась. Руководство начинает задавать вопросы.
Повисла оглушающая тишина. Казалось, ответа не последует вовсе, но полковник, выпрямившись на стуле, уверенно произнёс:
— Я готов гарантировать, что система будет готова к внедрению ровно через полгода. Следующая загрузка назначена на декабрь. Уверяю вас, мы отобрали лучших.
«Лучших кандидатов для того, чтобы умереть, — про себя добавил я. — Там, где смерть, всегда есть вакантное место. Сэр».
— Рад, что мы пришли к пониманию, — ответил Гилмор, снова по-дружески улыбнувшись. — Жду отчет.
— Полковник, — генерал встал и скупо попрощался. Как только он вышел за дверь, Хейз в ужасе повернул к Максфилду голову.
Он никак не прокомментировал его заявление, только спросил:
— И каким образом мы это осуществим? Вы же знаете, что нынешняя сыворотка не стабильна.
— На этот раз запустим в Эхо всю группу в полном составе.
— Сэр, при всем моем уважении, — вскинулся доктор, — мы никогда не загружали одновременно двадцать человек.
— Поэтому загрузим двадцать два, — рявкнул он.
— Этот вопрос не согласован, — попытался отбиться Хейз.
— Если вы не в состоянии делать свою работу, то освободите место для того, кто сможет.
Несмотря на то, что Хейз был напрямую связан с проектом, он не был военным, не имел звания, поэтому полковник всегда относился к нему с некоторым пренебрежением. Надо сказать, не обоснованно.
— Мы итак долго тянули. Семь лет, — вбил последний
