самым дорогим человеком на свете своими мыслями. От этого становится легче. Совсем немного, но это уже хоть что-то.
Второе, что я делаю, – это разговор с Самантой.
И это было сродни беседы с мамой. Они во многом схожи. Саманта старалась отвлечь меня от мрачных мыслей и говорила словами мистера Хантера. Уже во второй раз я услышала, что в Хелл мне всегда будут рады. И лишний раз убеждаюсь, что это место не станет мне домом. Надеюсь, Майкл уедет со мной в Крест. Я же не могу оставить город моих родителей. Не могу бросить.
Всё же приятно понимать, что не всем на меня плевать. Быть небезразличной – счастье.
После разговора с Мишель, я не подпускала к себе Майкла. Не то чтобы я не хотела. Я не могла. Яд Мишель достиг моего сердца и начал постепенно всё там разъедать. Но сейчас я предпочитаю выкинуть её слова на помойку. Я должна поговорить с Майклом, так, как я того хочу. Сказать, что его слова, произнесенные в Кортрок, очень много для меня значат.
Около полутора часов я провалялась в ванной. Привела себя в идеальный вид и отправилась в ангар.
Иду и заламываю руки. Подобного рода разговоров в моей жизни ещё не было. Но сегодня всё решится. Я должна прекратить недосказанности и получить определённость. И дать её Майклу.
Я хочу быть с ним. Вообще не представляю, что окажусь одна. Без него.
Ракс подсказывает, что я не одна, но я даже не тружусь объяснить ему, что это совершенно разные вещи.
Но сначала я верну наследие моих родителей и свергну самозванца с престола Креста.
Оказываюсь в ангаре, и мой шаг замедляется. Неуверенность и нервозность. Но войдя в дом Майкла, я его там не нахожу. Его нет. Прохожу к стене с надписью павших воинов Майкла. Список вырос. К сожалению.
Я жду около двух часов. Я метаюсь по комнате, выхожу наружу и снова возвращаюсь. Репетирую речь. Тысячу раз поправляю волосы. Сажусь на кровать и снова встаю.
Но он так и не приходит.
Я остаюсь ночевать в его доме, но на утро его пребывания я так и не обнаруживаю.
Джил
– Все анализы в норме, но в организме появилась некая деформация.
Я уже минут двадцать сижу перед доктором Стим. Она дает мне витиеватые объяснения по каждому показателю. Я не перебиваю, хотя сама знаю нормы и отклонения. Но, видимо, только сейчас мы дошли до самого интересного.
– Что же со мной не так? – спрашиваю я, не понимая, чего ожидать.
Доктор Стим откладывает папку в сторону и закрывает её. Значит, сейчас она скажет самое страшное. Мы, врачи, всегда так делаем. Сначала говорим плюсы, а уже потом жирные минусы.
– В связи с тем, что вы были дважды заражены мутагеном. Первый раз ещё в утробе матери, второй – недавно…
Подаюсь вперед и перебиваю доктора:
– Откуда вы знаете?
Она даже глазом не ведет.
– Все вводные мне сообщил мистер Майкл, но не беспокойтесь, всё строго конфиденциально, никто даже не знает, что я нахожусь здесь. В Возрождении все думают, что я в Подземелье, а там обо мне и не слышали.
Заявление доктора успокаивает меня, но полностью нервозность не проходит. Спрашиваю:
– И что во мне деформировалось?
На секунду за тонкой оправой очков мелькает печаль.
– Трубы. К сожалению, вы не сможете иметь детей.
Что? Но…
Не понимаю. Как это вообще…
– Почему это произошло? – спрашиваю я и чувствую, как начинает кружиться голова.
– Я могу быть с вами откровенна? Без прикрас?
– Конечно.
– Я думаю, это всё природа. Она не может позволить появиться на свет чему-то более… неправильному. Из-за этого ваши трубы деформировались, так что исправить это невозможно. В вашем случае мы столкнулись с борьбой организма. Ваши клетки быстро регенерируют и, думаю, молодость и вообще продолжительность жизни будет подобной мистера Хантера. Но в то же время организм отказывается производить на свет потомство. Потому что природой не было заложено такого рода. Природа иногда всё же ошибается, но в вашем случае она подстраховалась.
Я не знаю как мне реагировать на эту информацию. Не вижу смысла в истериках. Они ведь ничего не исправят. У меня не будет детей – это факт, с которым мне придётся смириться.
– Допустим. А в остальном? – спрашиваю я.
– Всё отлично. Это единственный нюанс, который имеет место быть. Но я отправила вашу кровь ещё на кое-какие анализы, постараюсь вывести формулу, для того чтобы вам больше не пришлось употреблять в еду…
На этот раз я соскакиваю со стула.
– Вы и это знаете?!
– Да. Доктору недоговаривать нельзя. Но и это останется в тайне.
– Не уверена, – произношу я, внутренне напрягаясь.
Ракс предлагает свернуть доктору Стим шею.
– Знаете ли, есть три причины, почему я ничего никому не скажу. Первая, когда-то Майкл и его отряд спасли мою родную сестру. Она – глупышка, будучи новобранцем, отправилась в патруль у стен Возрождения. К сожалению, на их отряд напали не мертвые, но ей и ещё одному парню удалось сбежать. Они прятались в берлоге два дня. И если бы не отряд мистера Майкла, который был с визитом в Возрождении, то её бы сейчас не было в живых. Я ему обязана и именно поэтому здесь я, а не кто-то другой. Вторая причина, это врачебная этика. И именно эту причину вы должны понимать, как никто другой. И третья – это мистер Майкл. Я наслышана, как он может обойтись с врагами. А я быть его врагом не желаю.
– Хорошо. Как вы думаете, есть возможность, избежать… гибели мутантов для продолжения моей жизни?
– Шанс есть всегда, но этим я займусь уже по прибытию в Возрождение, там более новое оборудование и у меня там квалифицированное место. Я сделаю всё возможное. Ведь когда-то доктор Макларен сделал нечто подобное для твоей мамы.
Да. Сделал.
Распрощавшись с доктором, отправляюсь в город, а точнее иду в сторону ворот. Я не знаю, как относиться к новости, что у меня никогда не будет детей. Я хотела. Я думала об этом, не один раз. Но ведь неизвестно, на что я бы обрекла ребенка со своей кучей мутагена. Да и хочет ли Майкл детей?
От этой мысли я останавливаюсь. Я моментально в голове приплела Майкла. Даже не задумываясь.
Оказавшись у главной вышки, смотрю на табличку, я уже видела её, когда ходила повидаться с папой. Поезд прибудет завтра на рассвете. Ничего не
