— Почему бы вам самой его не спросить? Кузен ведь приехал на мою свадьбу. Вот только я не знаю, выбрался ли он из храма, который подожгли ваши сообщники.
— Лжешь!
— Нет, — резко ответил Эден. — Но если он здоров и захочет с вами поговорить, я разрешу, тетушка. Перед тем, как вас казнят. Тайно, в отличие от ваших сообщников. Не хочу привлекать еще больше внимания к нашей семье. Вы сами подписали себе приговор.
На этом Эден развернулся и вышел из камеры, слыша за спиной проклятия.
— Кстати, ты видел Лео? — спросил он у Мрака. — Он жив?
— Жив, — откликнулся глава тайной службы. — Его не было в храме — супруга в положении и утром почувствовала себя дурно, Лео остался с ней.
— Вот и хорошо, — вздохнул Эден. — Если захочет со мной поговорить, я его приму.
А кузен был легок на помине! Он уже поджидал под дверью императорского кабинета и кинулся к Эдену, стоило тому появиться, но увидев, как выглядит император, остановился.
— Ваше величество, — поклонился Лео.
— Здравствуй. — Эден без церемоний протянул ему руку, и кузен ответил на рукопожатие. — Я понимаю, о чем ты хочешь поговорить. Кто рассказал?
— Рейм, — признался Лео.
— Ох, уж этот Рейм…
Эден толкнул двери своего кабинета и пригласил кузена внутрь. Лео сел напротив него. Он прятал взгляд, не зная, с чего начать. Эден понимал: ему нелегко, однако его мать совершила преступление. Как и отец…
— Помилуй ее, — только и попросил Лео. — Прошу, брат. Она ведь моя мать.
— Я не могу, — тихо ответил император. — Она пыталась меня убить.
— И я тоже! Но меня же ты простил! — воскликнул кузен, глядя на него горящими глазами.
— Тебя одурачил отец, а Талина сделала выбор сама. Она не остановится, Лео. А я не хочу ждать удара в спину.
— Зачем? Зачем она это сделала?
— Решила, что я тебя ущемляю и не даю вернуться в столицу. Если захочешь с ней попрощаться, я разрешу. Но на этом все.
— Пожизненное заключение. Я прошу для нее пожизненного заключения, — глухо произнес Лео. — В любой тюрьме, самой неприступной и отдаленной. Только сохрани ей жизнь!
— Вряд ли Талина будет этому рада.
— Прошу, Эден. Ради нашей былой дружбы. Хотя бы это.
Император задумался. Он несколько минут сидел молча, а затем произнес:
— Хорошо. Ее завтра же отправят на север. А сейчас иди, Мрак проводит тебя побеседовать с матерью. И… Лео, если ты захочешь повторить ее «подвиг»…
— Я никогда этого не сделаю, Эден, — ответил кузен. — Клянусь жизнью.
— Очень хочется тебе верить.
— Спасибо, брат! — проговорил Лео и скрылся за дверью, а Эден закрыл глаза.
Он безумно устал. Использование магии впервые за пять лет выпило из него все силы, а огонь так и стоял перед глазами. Что делать дальше, Эден не знал. Пойти к Жени? Стыд и вина никуда не делись, однако и пугать жену безумным видом император не хотел. Он позвал прислугу, вымылся и переоделся, выпил зелья, приготовленные Женевьевой, и направился к ней.
Его юная жена лежала на постели, бледная, но уж точно не казалась умирающей. В комнате пахло так любимыми ею травами, а на звук шагов Эдена Жени открыла глаза.
— Ты все-таки пришел.
Она едва заметно улыбнулась, а Эден сел на край кровати и сжал ее прохладную ладошку.
— Ты едва не погибла. Из-за меня, — сказал он ей.
— Глупости! — Женевьева покачала головой. — Эта женщина…
— Моя тетя. Точнее, жена моего дяди-заговорщика. Она задержана и больше никому не навредит.
— Мне показалось, или храм горел?
— Не показалось.
Жени нервно рассмеялась.
— Свадьба прошла с огоньком, — проговорила она и вытерла с глаз набежавшие слезы.
— Женевьева!
— Поцелуй меня, мой муж, — попросила она.
Эден склонился и коснулся губами губ.
— Люблю тебя, — шепнул он ей.
— Что-что? Я, кажется, не дослышала, — пробормотала жена.
— Я очень тебя люблю, — повторил Эден.
— Тогда ложись рядом и грей меня. Мне холодно, — требовательно ответила она, подождала, пока император исполнит просьбу, и обвила руками его шею. — Вот так. Ты уже выбрал, куда мы поедем в первую очередь?
— Жени!
— Ты обещал.
— На север. Мы поедем на север.
— Отличный выбор, — пробормотала она и сладко засопела куда-то в область шеи. Эден не шевелился, не хотел будить. Он думал о том, что не думал уже встретить кого-то, с кем будет важно и нужно просто находиться рядом, дышать одним воздухом и не думать ни о чем. Жени будто вырвала его из спячки, заставила вспомнить, что он еще жив. А впереди — долгие годы, которые они могут провести вместе.
Это потом были доклады о пострадавших, допросы и казни заговорщиков, ссылка тетушки. И свадебный бал, который Эден задолжал супруге. И, конечно же, путешествие, о котором она так мечтала. А пока Жени спала в его объятиях, такая сильная, что Эден не уставал удивляться, и рядом с ней ему было впервые по-настоящему хорошо и спокойно.
Рейм, в отличие от брата, к целителям все же обратился — сильно наглотался дыма. Но прежде бережно передал им Викторию, свою главную ценность, а сам, убедившись, что жизни Вики ничего не угрожает и ее доставят во дворец, отправился успокаивать мать.
Мария рыдала на плече у Нокса. Увидела младшего сына, вскрикнула и бросилась к нему, обняла, покрыла лицо поцелуями.
— Светик! — сквозь рыдания разобрал он. — Как же так?
— У Эдена много врагов, — уклончиво ответил принц. — Но, думаю, теперь они угомонятся, мама. Не плачь, все хорошо.
Они вместе с лордом Ноксом усадили императрицу в ее экипаж и отправили во дворец, а сами остались помогать раненым. Их хватало, но, к счастью, обошлось без жертв: охрана Эдена сработала как надо и успела вывести людей из огненной ловушки. Если бы чужое заклинание не скрывало Женевьеву и Викторию, им бы помогли гораздо раньше, но теперь не было времени спрашивать себя, как и почему. Нужно было успокоить людей, доставить пострадавших в госпитали, и только ближе к ночи Рейм и Шейд вернулись во дворец.
По пути к Виктории Рейм узнал, что Эден в полном порядке, Женевьева пострадала сильнее, но и она уже пришла в себя, его величество не отходит от жены. Мрак рассказал, что Талина задержана и отправится в ссылку: все-таки помилование в честь свадьбы состоялось. Эдену еще предстояло объяснить придворным, что за спектакль с судом он разыграл и почему Рейм спокойно расхаживает по дворцу, а не скачет в изгнание, однако принца это сейчас не заботило. Он помялся у двери Вики, и только затем постучал.
— Ты долго, — ответила Виктория.
Она лично открыла дверь. Любимая выглядела целой и невредимой, и Рейм сразу почувствовал, как становится легче дышать.
— Прости, — ответил он, шагнул в комнату и поцеловал девушку.
— Нас могут увидеть, — зашипела Вики.
— И пусть видят, — ответил Рейм. — Мне все равно! Главное, что ты рядом. И я хочу, чтобы так было всегда, Вики. Завтра же пойду к брату и попрошу разрешения на наш брак. Если, конечно, ты согласна стать моей женой.
— Я-то согласна, — покраснела Вики, отводя взгляд, — только Жени уже тебя опередила. Император обещал ей согласиться на нашу свадьбу.
— Я начинаю обожать невестку! — воскликнул Рейм.
— А я — ревновать!
— Не надо, глупенькая. Мне никто не нужен, кроме тебя, — заверил он и коснулся губ Виктории сладким поцелуем.
На этот раз она не отстранилась. Наоборот, прильнула к нему всем телом, обняла и растворилась в ласке.
— Люблю тебя, — шептал Рейм между поцелуями.
— Я тебя больше, Светик, — тихо сказала его возлюбленная. — Я тебя больше.
ЭПИЛОГ
В ближайшие два года сплетникам Рендории было, что обсуждать. Во-первых, императорскую свадьбу, завершившуюся грандиозным пожаром, который было видно со всех уголков города. Кто поджог храм, никто доподлинно не знал. Сошлись во мнении, что это чувства новобрачных оказались настолько пылкими.
