сердца, приветствуя лидера. Лишние разговоры стихли, ожидая речи, не заставившей никого ждать.
Вассалы мои, конунги! Сегодня, я приветствую вас, чтобы наградить и разделить радость от проделанного пути, который приведет нас в новый мир! — низкий и громкий голос разносился в самые удаленные уголки залы. Медленно, с расстановкой слова звучали, попадая в самое сердце. Пожалуй, такой лидер способен был зажечь пламя в душе каждого подданного за свой народ и дом. Патриотические слова даже во мне поднимали желание бороться за магию в этом мире и земли, что не являлись моей родиной. Речь была искренней и хватающей за душу желанием бороться, не сдавая позиций. Я тут же подумала про свой дом и поняла, что не знаю, где он теперь. По рождению я была россарийка и эти храбрые мужи сейчас готовились пронзать сердца моих соотечественников. От этого становилось дурно и одновременно страшно. Бежать отсюда прочь меня удерживала мысль, что Ноэль была в Дэрнии и я обязана была ее вывезти. Моя семья переехала во Фарансию, чтобы у матушки не случилось нервного срыва за вторую войну, выпавшую на ее век. Друзей разбросало по миру. Вот только где теперь искать пристанища, где было бы безопасно и на душе спокойно? Если война с Россарией объявлена официально, то там точно делать нечего. Особенно на границе. Обратно в Мангольдию? Возможно, вы скажите, что это не очень патриотично. Но в мире шаманов в целом все относительно.
Один за одним войны подходили, чтобы подставить крепкую грудь для символа доблести, отваги и чести в форме ветви. Орден смотрелся торжественно, отливая холодным металлом, отражая светлый зал.
Похоже у северян сегодня было настоящее торжество во славу собственной храбрости. Вот только настроение было паршивым и кажется не только у меня. Я нашла глазами Фрейгъерда и не смогла оторвать взгляда. Аспидная парадная фора смотрелась невероятно красиво на подтянутом теле. На лице застыло каменное выражение, знаменующее серьезность момента. Хотя казалось только что он несся на всех парах, чтобы доложить императору благую весть. И похоже ввиду этого отношение ко мне несколько поменялось. Меня отпусти на вольную. Ну почти.
— А ведь он твоих земляков убивает. — медленно проговорил Коэн, внезапно встав на балконе рядом со мной. От сказанных слов внутри точно что-то болезненно провернулось.
— Умеете поддержать торжественность момента. — проговорила заморожено.
— Не хочу, чтобы ты страдала. — почему-то проговорил он, в упор глядя на меня, а я была не в силах повернуть голову, выдержать взгляд. Это был удар ниже пояса.
— Об этом нужно было думать семь лет назад. — каменно произнесла я и бросила взгляд на Фрейгъерда старшего. Почему-то внутренне он до сих пор вызывал у меня содрогание.
— Не думал, что ты заявишься прямо во дворец. — проследил он за направлением моего взгляда, подразумевая видимо собственную порку старшим по званию.
— Я тоже умею быть подлой, согласны? — решила поддеть, учитывая его участь в свете событий.
— Еще и мстительной. — улыбнулся он, кажется, получая удовольствие от подобной игры.
— У меня был прекрасный пример. — посмотрела я на него, бросая тонкий намек. А затем прямо спросила: — Что вам надо, дэрн Далл? Если хотите похлопать по плечу и поддержать, то я не нуждаюсь. — я оперлась плечом о каменную стену, ютясь на одном из узких балконов, что видимо использовались для музыкантов. Или это балконы-бойницы, чтобы расстреливать не угодных делегатов?
— Тебе ведь интересно, готов ли он бросить все и воскресить ваши чувства? Или он предастся патриотизму и перелистнет исписанную главу. — неожиданно произнес дэрнийский демон, точно взаправду знал все мои мысли.
Я тут же нашла Рэя взглядом и сжала губы, почему-то не сказав такое очевидное «нет, мне не интересно», хотя недавно в лицо Фрейгъерду я смело кидала что-то подобное. И именно это следовало бы ответить и сейчас. Ну же! Но я почему-то молчала.
— Знаю тебе нужно гражданство, Эверис. — продолжил он, — Ты ведь приехала сюда решать дела семейные, а не только государственные. В твоем положении нужно быть дальновидной. Хотя не мне тебе это говорить, солнышко. — от его ласкового обращения я скуксилась, но он все же заставил меня посмотреть ему в глаза. — Император, конечно, заинтересован в тебе, но до поры до времени. Мы проверим, так ли то, что ты говоришь, а дальше… — он развел руками, — кто знает? Надежда умирает последней. — мы помолчали, а потом я услышала смешок. — Никогда бы не подумал, что именно ты дашь ответы на наши вопросы. Хотя я всегда видел в тебе потенциал.
Это что сейчас была похвала от профессора? И откуда этот демон опять все знает?
— Что вы предлагаете? — ради интереса спросила я, а не чтобы согласиться. Разумеется, я зареклась вступать в какие-либо сделки с самим дьяволом.
— Протекцию, информацию, свободное перемещение по Дэрнии и конечно возможность позлить Фрейгъерда, заставив его жалеть. Ведь даже такая очаровательная росса как ты не заставит его повернуть все вспять. Он принял решение играть на политической арене и сейчас слишком поздно, чтобы давать задний ход. Свадьба разумеется отложится ввиду военной компании. Но мы все понимаем, что это до поры до времени.
— Каким это образом? — спросила его и увидела, как на лице расползлась чертовская улыбка. Длинная рука схватила меня за подбородок. Он заставил подавиться вздохом и холодными твердыми губами запечатлел мои. Поцелуй не продлился и мгновения, я уперлась руками, призывая силу, но в императорском зале стояли заглушки. Далл заставил меня посопротивляться, всколыхнув волну гнева и чувство беспомощности от отсутствия силы, а затем позволил оттолкнуть. Я смотрела ошарашенно на забытое лицо, снившееся в кошмарах.
— Мерзавец! Я больше никогда не заключу с тобой сделок! — процедила я, не в силах не устроить сцену, понимая, что все действия видны, как на ладони, и просто вышла вон.
Но император не заметил, как Фрейгъерд впился взглядом в тесный балкон, где стояла хрупкая фигура девушки и профессора, как он сжал до крошева зубы и до боли кулаки при видя того, что позволил себе Коэн Далл. Его стихия всегда была лед, и он за последние годы, казалось, обрел контроль, доведя умение сдерживать ее до совершенства. Но он и подумать не мог, как запылает огонь ненависти в его ледяной крови, при виде, как его родственник захотел присвоить женщину, которую он так и не смог забыть. Хотя дело было не только в этом. Он способен был уважать ее желание не быть с ним, но спустить подобную выходку Даллу Рей не мог.
— Ты труп. — проговорил одними губами, испепеляя соперника.
Коэн
