Я наслаждалась его сладким вкусом, который напоминал о летнем дожде и плотских желаниях. Сейчас ничто не имело значения, за исключением ощущения прикосновений, наслаждения этим мужчиной.
Ни мои родители. Ни мое прошлое. Ни моя работа.
Мои пальцы разорвали его рубашку посередине, разбрасывая по воздуху кнопки.
Он перекатил меня на спину, и ощущение снега заставило меня ахнуть. Так холодно. Однако моя кожа была слишком горячей. Я выгнулась навстречу ему, обвив его ногами.
Я хотела большего. Нуждалась в большем.
Я оттолкнула Кириана и снова оседлала его, поцарапав ногтями твердую грудь. Несколько ледяных кристалликов растаяли от жара его кожи. Я слизнула каждую капельку. Он простонал. Поцеловал меня. Затем отстранился.
Я зарычала. Он перекатил меня снова и подпрыгнул на ноги, фиолетовый огонь сверкнул в его глазах.
— Сюда, — произнес он и подхватил меня на руки.
— Не так. Я хочу тебя здесь. Сейчас. При свете солнца. На снегу.
Я не хотела ждать, пока мы зайдем внутрь дома. Я не хотела его на мягкой кровати, удобной и уютной. Я хотела получить его в таком месте, которое бы подходило моему желанию. В месте пустынном. Диком. Развратном. Сыром.
— Здесь, — произнесла я
— Здесь, — согласился он.
Он донес меня до крытого сарая, укрытого тенью возвышающихся над ним голых ветвей. Стены были сделаны вручную, и при прикосновении к ним можно было почувствовать тепло. Горячие, как и моя кровь.
Кириан опустил меня на ноги. Мы стояли там. Встретились взглядами и не могли их отвести.
Мы были на расстоянии шепота.
Я потянулась, расстегивая его брюки и сдергивая их вниз. Он отшвырнул их и внезапно оказался голым, беззастенчиво призывая. Боже, он был прекрасен. Словно скульптура. Бледный и сильный, высокий и величественный, с темными татуировками, пересекавшими его живот. Я опустилась и провела языком по татуировкам. Его пьянящий аромат, смесь желания и запах мужчины, лишь усилил мою жажду в нем.
— Что они означают? — спросила я, облизывая каждый символ.
Его руки обхватили мои плечи, а его пальцы поглаживали мою шею.
— Свет должен одолеть тьму.
— Вполне подходит, — пробормотала я. Так и есть.
Мои ладони скользнули по его груди. Пальцы кружили вокруг его маленьких, сморщенных сосков. Он был таким твердым, что можно было увидеть его перекатывающиеся мышцы. Мне нравится ощущать под руками эту чистую, неприкрытую силу. Он нравился мне. Этот мужчина бросил мне вызов так, как никто и никогда не смел. Временами он чертовски раздражал меня; и он никогда не подчинялся моим приказам. Возможно, я была сумасшедшей, но меня восхищали эти его качества.
— Я захотел тебя, — произнес он, его слова смешивались с покалывающими поцелуями в щёки, шею, его дыхание сбилось, — с первой минуты, как увидел.
— Заткнись и поцелуй меня.
Он рассмеялся теплым и хриплым смехом, затем обрушил на мои губы силу своей страсти. Возбуждение пронзило меня, требуя свободы, когда его язык проник в мой рот. Его руки скользнули под шелковую ткань топа. И он провел кончиками пальцев по моим соскам. Я задрожала. Я почувствовала желание у себя между ног. Я намокла. Я была готова. Готова для него и только него. Я хотела, чтобы его твердая, толстая плоть проникла в меня. Входила и выходила. Сперва медленно, затем наращивая темп.
— Взгляни — попросила я. — Взгляни, что ты со мной делаешь.
Закрыв глаза, я провела его рукой по своей юбке, по внутренней стороне бедра и по краю моих трусиков.
— Сюда? — хрипло пробормотал он, затем скользнул за тонкую шелковую преграду.
— Здесь. Прямо… Да! Здесь.
Не в силах остановить себя, я выгнулась навстречу его прикосновениям, создавая больше давления, больше трения.
— Ты чувствуешь, как сильно ты мне нужен?
— Ты словно жидкий огонь, — произнес он.
Кириан упал передо мной на колени, держа одну руку на моих трусиках. Другой рукой он ласками пробирался мне под юбку и вверх по моим ногам, икрам и бедрам.
— Я хочу больше. Намного больше, — в его голосе слышалось благоговение.
— Тогда возьми, — ответила я, мои бедра извивались от его прикосновений.
— И возьму, — произнес он. — Я возьму все, что ты сможешь мне предложить, а затем я возьму еще больше.
Он стянул розовые трусики с моих ног и бросил их на землю.
Взмахом руки он раздвинул складки моего платья.
Ему даже не пришлось раздвигать мне ноги; я охотно и желанно сделала это сама, и в следующее мгновение он уже целовал влагу меж моих бедер.
После первого прикосновения его языка я словно взорвалась. Огонь, радость, наслаждение — все сжигало меня, голова закружилась.
Колени задрожали. Я обхватила его голову, забывая, где я, кто я, чувствуя только невероятную дрожь, проходящую сквозь меня снова и снова.
И только я подумала, что, возможно, умру от этого, Кириан снова поцеловал сосредоточие моего жара, и я смогла лишь выдохнуть его имя. Он пробовал меня, посасывал, заставлял меня хотеть его снова и снова. Моя голова откинулась назад, когда ощущение восторга пробежало по всем моим нервным окончаниям. Я стонала и кричала, звуки исчезали в рваных вдохах. Мои глаза закрылись, и я закусила нижнюю губу.
— Не останавливайся, — сказала я ему, тяжело дыша. — Не останавливайся.
Он выдохнул еще один смешок, и это защекотало мне бедра.
— Будет сделано, командир, — произнес он.
Только когда я снова прокричала его имя, он встал. Он оперся руками на стену позади меня, удерживая меня в своих объятиях.
— Ты прекрасна, когда кончаешь.
— Я тоже хочу увидеть тебя таким, — произнесла я.
И обхватила пальцами его член. Кириан втянул со свистом воздух и произнес что-то на языке, которого я не понимала.
— Я хочу увидеть, как ты кончаешь.
— Пока нет, — отрывисто произнес он — Сперва я наслажусь тобой.
Мгновение спустя его губы соприкоснулись с моими. Его язык проник в мой рот с наглой медлительностью, эротичный и всепоглощающий. Я ощутила свой собственный вкус, и это возбудило меня, напоминая, где он только что был и что делал. Я двигала рукой вверх и вниз по всей его длине, поглаживая.
— Знаешь ли ты, — произнес он, с каждым словом его голос становился все более хриплым, наблюдая за мной из под плотной завесы ресниц, — что ты самая страстная женщина, которую мне довелось встретить.
— Ты делаешь меня такой.
— Я рад, — его ладонь скользнула и приподняла мою голову.
