Взгляд Ириды стал испуганным, и она смущенно покачала головой.
— Я не уверена, что можно выносить книги из библиотеки кхана…
— Да брось, — отмахнулась я, — Это просто сборник эльфийских стихов. Я хочу почитать в комнате только и всего. В случае чего, вся ответственность на мне, — добавила я.
Девушка облегченно вздохнула.
— Ну, думаю, что ничего страшного не случится, если книга ненадолго покинет эту комнату.
— Конечно, — подтвердила я, — Тебе нечего бояться.
Ирида молча развернулась и только из коридор бросила мне.
— Пойдем.
Я быстро схватила книгу с черным фениксом из-под подушки, а сборник поэзии бросила на стол.
— Иду-иду! — крикнула я, засовывая первую книгу под мышку, так, чтобы широкие рукава по возможности прикрывали ее обложку. Надеюсь, Ирида не будет чересчур внимательна.
Я выскочила в коридор и одной рукой прикрыла за собой дверь. Ира смерила меня подозрительным взглядом, но ничего не сказала. Ох, надеюсь, ей не влетит, когда кхан обнаружит пропажу! Правда, библиотеку вроде посещают не слишком часто — так что вероятность того, что из всех тысяч книг кому-то понадобится именно эта, не слишком велика.
Если только я не украла что-нибудь особенно ценное… "Во что же ты опять вляпалась, Эни?" — насмешливо прозвучало в голове. "Да уж, ни во что хорошее, точно", — ответила я в тон внутреннему голосу.
И интуиция, как всегда не подвела меня, в чем я убедилась буквально в ближайшее время.
— Как ты сегодня себя чувствуешь? — голос Линна, возник будто бы из ниоткуда, за эти два года я так и не привыкла к этому.
— Жить буду, — кивнула я.
Вчера я упала и приземлилась не совсем удачно. Мне относительно повезло — отделалась всего лишь растяжением лодыжки.
— И, тем более, — добавила я, потирая ногу, замотанную белым бинтом, — До ближайшего травмпункта не меньше трех дней пути. И это для здорового человека. Сам понимаешь, что мне не осилить такую дорогу.
— Если я мог что-то сделать… — простонал призрак, — Прости, я абсолютно никчемный попутчик!
— Не говори так! — возмутилась я, — Ты и так сделал для меня очень многое. Намного больше, чем я заслуживаю… Неужели, — чуть улыбнулась я, — Теперь настала моя очередь вытаскивать тебя из депрессии?
— У меня нет депрессии!
— Верю-верю. Но, ты все равно чересчур убиваешься. И притом абсолютно зря. Со мной все будет хорошо — у нас есть аптечка, еда на несколько дней… Травма-то совсем пустяковая, вот увидишь, я скоро поправлюсь, — приободрила я расстроенного духа.
Вздох Линна прошелестел по тесной пещерке, ставшей нашим (а по большей части, все-таки моим) прибежищем на ближайшее время.
— Я туманю твой дар. Иначе бы ты увидела этот дурацкий камень…
— Ты думаешь, что предвиденье спасло бы меня от падения? — перебила я, — Не глупи, Линн. Знать судьбу и суметь ее изменить — это разные вещи. А мне, как пифии, вообще с детства внушили — Рок неизбежен.
— И ты же лучше всех должна знать, что это — ложь.
Я вздохнула. Понятно, на что, а точнее на кого намекает Линн. Но к чему это!? Я так старалась не думать слишком много об… Да, Ане. Потому что, мысли о ней сами собой перетекали в мысли о моем поступке… Предательстве. Ну, зачем! Зачем Дух заговорил об этом?
А Линн к тому же оказался таким понятливым! Я больше не могу выносить его постоянную жалость… Он слишком добр ко мне, я не стою такого товарища…
— Извини. Я не хотел напоминать тебе о неприятном… — голос Линна был таким печальным, что я тут же устыдилась собственного раздражения. Он такой… такой… Настоящий ангел! На него просто невозможно злиться.
— Линн — ты самый лучший! — воскликнула я абсолютно искренне, — Это ты извини меня. Я совсем не ценю самого замечательного друга, которого только можно желать!
Уверена, что невидимый мне призрак быстро-быстро заморгал глазами от удивления. Ну, да. Обычно я только и делала, что изливала на него весь свой негатив. А Линн терпеливо сносил все мои причуды. Но призрак все же прав — пора заканчивать с самомучениями. Это не значит, что я не считаю себя виновной, но просто… Не знаю. Я слишком устала от всего, а Линн понемногу помогает мне прийти, ну если не в норму, то хотя бы, в ее подобие. Больше всего мне хотелось бы знать, что сейчас с Аней? Каково ей в новом мире, в новой жизни? Эти два года — для бессмертной пифии, казалось бы мгновение, не больше… Но для меня они стали бесконечными. Если бы не мой дух-хранитель, то не знаю, как бы я пережила их. Хотя, нет, знаю. Никак. Потому что никто не остановил бы меня, тогда на крыше… И моя душа вновь рассталась бы с телом, но в этот раз уже навсегда.
… Если честно, то я боюсь смерти. Та неудавшаяся попытка суицида — была всего лишь приступом, попыткой избавиться от боли… Но теперь… Да, мне страшно, когда я думаю о Конце. Смерть для меня всегда выглядела чем-то невероятно далеким, практически нереальным. И я всегда имела твердую уверенность, что даже тогда не уйду, а просто растворюсь во тьме, из которой и была создана.
А что со мной случится теперь? Исчезнет ли пифия Рината, или будет обречена вечно скитаться по Земле бесплотным духом? Ответ на этот вопрос знали, наверное, только мой отец и Линн. С первым я не стала бы разговаривать ни при каких обстоятельствах. Не после того, что он сделал. А призрак не желал распространяться на тему загробной жизни, ограничиваясь загадочным: "Узнаешь в свое время".
Ой, чего это я опять начинаю. Как бы то ни было — Линн молодец. И я твердо уверена в том, что он желает мне только добра. Признаю, большая часть его мыслей для меня — тайна за семью печатями, но я ему все равно доверяю. И не надо спрашивать почему. Вот говорят: "доверие надо заслужить". Лично я с этим категорически не согласна. Все гораздо проще — ты или веришь, человеку, или нет. Здесь надо слушать не логику, а собственное сердце. Мое, например, знало, что Линн никогда не придаст и не обидит меня.
— О чем ты думаешь?
Обычно Линн не прерывал мои размышления. Только если видел, что я вновь впадаю в уныние. Но теперь ему видимо стало любопытно. Ну, что ж, мне нечего скрывать от Линна.
— В основном о тебе. А вообще, обо всем понемножку — о жизни, о смерти. Об Ане… — на последней фразе я не выдержала и печально вздохнула.
— Тебя волнует ее судьба? До сих пор?
— До сих пор… — усмехнулась я, — Что вообще могут значить два жалких года для пифии?
— Я говорю не столько о времени, сколько… Пойми, ваши дороги разошлись. Тебе уже не по пути с подругой.
А вот этого говорить не следовало! Потому что последние слова Линна прозвучали не как обычное, преисполненное мудрости, утешение. Скорее, это было сродни тем жестоким правилам, что вбивали в меня с рождения. В большинстве из них, так или иначе, говорилось о том, что пифии не должны сближаться с людьми. Ни в каком виде. И уж тем более, мы не должны страдать, расставаясь с ними.
