А вот этого говорить не следовало! Потому что последние слова Линна прозвучали не как обычное, преисполненное мудрости, утешение. Скорее, это было сродни тем жестоким правилам, что вбивали в меня с рождения. В большинстве из них, так или иначе, говорилось о том, что пифии не должны сближаться с людьми. Ни в каком виде. И уж тем более, мы не должны страдать, расставаясь с ними.
Но Аня была мне больше, чем случайная попутчица. Именно в ней я почувствовала родственную душу, такую же, как я, но более молодую и полную веры в свет и счастье. Я же давно забыла об этих вещах. Надежда не имеет смысла, когда нет ни малейшего шанса, что она осуществится. Но Аня многого не знала — в этом было, одновременно, ее счастье и беда. На одной чаше весов — память, на другой — забвение. Что выбрать? Я бы выбрала второе, но Волчица не могла решать. Я сделала этот выбор за нее. И теперь не имею понятия, к лучшему это было или нет.
В любом случае Аня, и даже просто память о ней, дороги мне. И я никому не позволю говорить, что это ничего не стоит. Что надо забыть тех, чьи дороги не совпадают с твоей собственной.
— А может и нам с тобой по пути? — зло спросила я, досадуя, что не могу видеть лица собеседника. Все же это бывает очень неудобным.
— Наши судьбы связанны! — горячо возразил Линн, — В тот момент, когда ты послушалась меня, не оборвала свою жизнь, с тех самых пор твоя жизнь и мое существование переплелись.
— А я больше не верю в судьбу! Не хочу верить! — вскричала я в отчаянии, — И слушать тебя я тоже не хочу! Лучше бы я умерла в тот день, по крайней мере, мне не пришлось бы выслушивать весь тот утешительный бред, что ты несешь…
Я устало закрыла глаза. Какая-то часть меня знала, что я несу вздор. Но другая — большая часть — кричала: "С меня хватит!". И я послушалась именно ее, повторяя вышесказанные слова.
— С меня хватит! Я сразу сказала, что не нуждаюсь в утешении. И в твоей лжи тоже!
— Я никогда не лгал тебе, Рита, — в голосе призрака не было ни капли раздражение, только бесконечное желание успокоить. Но это лишь еще больше раззадорило меня.
— Лгал! Все время. Все твои слова — от начала и до конца, были не более чем враньем! Ты считал, что это было "во спасение"? — продолжала скандалить я, не давая Линну вставить ни слова. Каким-то краем сознания я понимала, что поступаю неправильно. Но остановится, уже не могла, — Тогда, ты ужасно ошибаешься!
— Я хотел помочь тебе… — слова призрака прозвучали слабо, как будто наша ссора обессилила его.
— И чем же ты мне, интересно, помог? — нервно рассмеялась я, — Заставил меня покинуть последних людей, которым я была хоть немного небезразлична? Привел в это богом забытое место? Да если я сдохну на этой скале, никто об этом даже не узнает! Так чем же ты мне помог, Линн?..
Я ожидала, что призрак начнет спорить со мной. Хотя бы напомнит о том, что не дал мне покончить с собой. Но, нет.
— Если я могу сделать что-нибудь… Исправить ошибки… Только скажи — я сделаю все! — Линн практически умолял меня. Но я была не в состоянии принимать извинения, даже такие отчаянные и искренние.
— Ты мертв, — просто сказала я. Сил кричать уже не осталось. кому-то мой голос показался бы спокойным, но самом деле он был усталым, — И ты был прав только в одном. Нам действительно не по пути Линн. Поэтому, уходи. Это все, что ты можешь для меня сделать.
— И что ты будешь делать потом? — спросил Линн.
Я лишь равнодушно пожала плечами.
— Скорее всего, вернусь обратно. К той жизни, от которой ты меня оторвал.
— К людям, которые любят не тебя, а лишь твое тело?
— А у меня что, есть еще варианты?
— Да! — вскричал Линн.
Моя голова качнулась влево-вправо, в знак не согласия.
— Бродить по самым безлюдным и диким местам планеты так, чтобы не оставалось сил на дурные мысли — это не выход, Линн. Это полный бред! Прошу, просто уйди! — взмолилась я, заливаясь слезами, — Я больше не могу… Твоя постоянная жалось… Нелепые попытки помочь… Я слишком устала от всего этого!
Ответом мне послужило молчание. Шелестящего голоса, похожего на дуновения осеннего ветра, голоса, к которому я так привыкла за два года, больше не было.
Линн ушел. Я произнесла эти слова вслух, но так все казалось еще хуже. О Боги, я такая дура! Ну почему я не могла просто принимать то, что с такой радостью давал мне Линн — сострадание, любовь, заботу? А теперь — я была в этом уверена — мой хранитель больше не вернется, я слишком сильно обидела его.
Я опустилась на пол пещеры, не обращая внимания ни на то, каким холодным был голый камень, ни на боль в ноге… Это не имело значения — потому что единственный, кто знал все обо мне, но тем не менее продолжать быть рядом, ушел. Я прогнала его.
Я зарыдала, и горячие слезы обжигали глаза и щеки. Но чувство вины жгло сильнее.
Слезы… Последняя отрада потерянных и несчастных. Последнее, что у меня осталось…
Время, оставшееся до вечера, пронеслось практически мгновенно. Уж не знаю, от чего: может, от того, что я была полна волнения, а может, до темноты действительно немного оставалось.
Я действительно волновалась и абсолютно не знала, что делать с похищенной книгой. Признаю, на секунду у меня мелькнуло желание тайком вернуть ее на место… Но любопытство удержало. И еще я имела ни малейшего понятия, как же вынести загадочный фолиант наружу. У меня не было с собой ни сумки, ни котомки — ничего, во что можно было бы положить этот довольно-таки немаленький предмет.
В конце концов, я не придумала ничего лучше, чем спрятать ее под подушку. Ну, детский сад, согласна! А что мне еще оставалось делать, если вариант "честно во всем признаться и, как хорошая девочка, вернуть вещь владельцу"- даже не рассматривался? Вот-вот, и я не знала…
Ладно, как-нибудь, прорвусь. Если смогу выйти отсюда живой, то и с этим вопросом справлюсь.
Где-то за полтора часа до предполагаемой встречи с кханом, ко мне снова зашла Ирида. Она неуверенно помялась, прежде чем сказала мне.
— Эни, ты все-таки должна надеть платье. И еще, — Она вытащила из-за спины огромный дубовый гребень. По мне, так таким только лошадей расчесывать! — Прическа… Ей тоже нужно заняться.
— Ириш, — я умоляюще посмотрела на нее, — Может не надо? Все эти наряды… ну не мое это!
— Ох, не понимаю я тебя, — вздохнула служаночка, — Такие роскошные вещи тебе подарили, а ты отказываешься! Ведь все девочки любят платья и украшения.
Я улыбнулась. Похожие слова мне не раз говорила Ева. Несмотря на странную внешность, подруга тоже обожала все эти "девчачьи штучки".
