И будет еще ночь, и утро, и еще один день. И снова вечер, и опять ночь…
И каждую секунду этих ночи, утра и дня будет идти борьба. Борьба между жизнью и смертью…
Но я все-таки нашла в себе силы и сделала первый шаг. А потом и второй. И третий.
Когда я подошла к остальным, хирурги уже ушли. А вот все, о чем они говорили, «осталось». Висело вокруг невидимое, легким флером окутывая коридор.
…операция прошла штатно…
…состояние тяжелое, стабильное…
…теперь только ждать…
Отгородиться от чужих эмоций не получалось и они давили, давили, давили, пробуя на прочность.
Меня замутило. В голове зашумело.
Я знала, как с этим бороться, но для этого тоже требовались силы. Те самые, которых давно уже не было.
Помог голос крестного, вернув в реальность:
— Отвезешь Сашу. И смотри там… — Он стоял напротив, обращаясь к непонятно как оказавшемуся рядом Игорю.
— Не беспокойтесь, Андрей Аркадьевич, — обнял тот меня за плечи.
Легче не стало, но…
Я больше была не одна. Это придало если не сил, так уверенности.
— Я с ними… — выступивший из-за спины Трубецкой звякнул брелком от машины.
— Тебя в поместье ждет Катерина, — как-то… с намеком произнес Игорь, крепче прижав меня к себе.
— Это не твое дело! — подался вперед Трубецкой.
— Так, петухи, разбежались по углам! — резко осадил их крестный. С тревогой посмотрел на меня.
Я ответила удивленным взглядом. То, что происходило сейчас, было непонятным и пугающим. Словно я что-то пропустила и теперь оно, явив себя миру, готовилось сломать все, что считала знакомым и привычным.
— Значит так, — тон вновь заговорившего крестного был жестким и категоричным. — Игорь, — придавил он взглядом Валдаева, — ты останешься с Сашей до утра. И я очень рассчитываю на твою порядочность. Ты, — посмотрел он на Трубецкого, — возвращаешься в поместье. Охрану приставлю к обоим. И чтобы…
— Андрюша, — сбила накал страстей подошедшая к нам тетка Полина.
Признаться честно, мне стало стыдно. Если кто и нуждался в поддержке, так это она.
— Теть Полина, — освободившись от объятий Игоря, шагнула я к ней. Прижалась…
Тетка Полина была душой нашего дома. Его сердцем, которого хватало на всех.
— В госпиталь я звонил, — на пороге встретил нас профессор. Состояние стабильное. На поддержке два целителя. Обоих знаю. Монстры. Так что отдыхай спокойно.
Я только кивнула. Дождавшись, когда Данила Евгеньевич, покачав головой, уйдет, добралась до дивана, присела на самый краешек.
Старший Валдаев, перед тем, как уехали, про двух целителей тоже сказал. И это должно было придать уверенности, но…
Прохор, до того, как стал лесником, был охранителем императорского рода. А туда без особого чутья на опасность не берут. Да и охотник из него получился знатный, по следу шел, как по веревочке. Если поймал, то уже не отпустит.
Ну а то, что там — лес, а тут — город…
Обращать внимание на мелочи в городе учил меня тоже он.
А уж как он знал Москву! Специально проверяла как-то по карте. Все улочки-закоулочки без труда находил.
Чтобы его загнать в угол, нужны были серьезные спецы.
Это понимала даже я.
— Саш, ты будешь ужинать? — подойдя, присел на колени напротив меня Игорь. Взял за руки.
С ним мне было спокойно.
Но сегодня этого не хватало.
— Нет, — легко опершись на его плечо, поднялась я.
Сняла пальто, бросила на спинку стула. Огляделась. Все было знакомым, привычным, но каким-то чужим. Как если бы я заняла не свое место и лишь теперь это осознала.
— Завтра будет легче, — словно проникнув в мои мысли, обняв, развернул меня к себе Игорь. — Главное, продержаться.
Мне так хотелось расслабиться в его крепких и сильных руках, но…
У меня тоже имелось чутье на опасность. И вот оно-то утверждало, что расслабляться не стоит. Не пришло для этого время.
* * *
Полину Андрей отвез к Марии — та найдет нужные слова, чтобы поддержать, а сам вернулся в стрелковый клуб, где ждал Трубецкой.
Как оказалось, не только он. В кабинете Андрея кроме князя и Стрельникова, находился еще один тип.
Если по возрасту, то около шестидесяти. Если по подготовке, то явно из профи, что было понятно, несмотря на некоторую суетливость, с которой тот поднялся с кресла. Ну и вояка, пусть и щеголял в джинсах, кроссовках и довольно-таки молодежной спортивной куртке.
Игра на публику.
Публикой, явно не оценившей подобных усилий, были они со Стасом. В отличие от них, князю этот мастодонт был точно хорошо знаком.
— Для вас — господин полковник, — бесцветно представился тип, когда дверь за Андреем плотно закрылась. — И можете не называться, — опередил он. — Хоть и не пересекались, но в сферу моих интересов ваша троица пару раз попадала.
Андрей кивнул — ничего другого и не ожидал, бросил быстрый взгляд на устроившегося в углу Стаса.
Этот режим в его исполнении назывался «не отсвечивать». Что еще раз подтверждало выводы Андрея о серьезности их гостя.
— Ну, раз все в сборе… — устроившийся за его столом Трубецкой выпрямился. Сдвинул лежавший перед ним лист бумаги.
Князю Андрей не завидовал. И неважно, что события последних дней напрямую его, вроде как, и не затрагивали. Вполне хватало и косвенного касательства, чтобы забыть о спокойной жизни.
— Вы позволите, ваше превосходительство? — перебил его мысль продолживший стоять… господин полковник.
И ведь никакой сутулости. Выправка — только позавидовать. Хоть сейчас на плац… образцом для подражания.
— Валяй, — коротко бросил Трубецкой, подтвердив факт их хорошего знакомства.
Пока они обменивались любезностями, Андрей прошел вглубь кабинета. Переставив стул к окну, сел.
Состояние Прохора было стабильным, что однозначно относилось к хорошему. Из плохого…
Медицина настаивала на двух-трехдневном целительском сне. Плохим назвать трудно — организм в таком состоянии восстанавливался значительно быстрее, но работу им данный факт затруднял.
Из того, что имели — лишь место происшествия, где сейчас работал Варланов с криминалистами, да фраза, которую успел прошептать Прохор перед тем, как потерять сознание: «Это — Вовчик… Жив… падла».
По большому счету, немало — прозвучавшее имя вполне могло навести на след, но…
Ситуация расползалась, втягивая в себя все новые и новые лица. И вот это было отвратительно, потому что в таком виде имела все шансы выйти из-под контроля.
— Значится так, — вновь устроившись на диване, нарочито тяжело вздохнул тип, — если ваши, Андрей Аркадьевич, бойцы не ошиблись, то Вовчик, которого упомянул Прохор Захарьевич, это — Владимир Викентьевич Кротов, до сегодняшнего дня считавшийся погибшим при выполнении задания.
— Очень интересно, — подался вперед Трубецкой.
А вот Андрей, наоборот, расслабился. Такие совпадения…
Такие совпадения редко когда бывали именно совпадениями.
— Согласен, — господин полковник на мгновение позволил проявиться внутреннему зверю. — Произошло это за полгода до начала персидского конфликта на территории Афганистана. Группа, которой командовал Кротов, вышла на контрольную точку, отбила сигнал «на месте» и все… тишина. Через сутки подошла вторая, с которой они должны были объединиться. Обнаружила следы боя и остаточные эманации применения стихий, включая стихию огня. От тел только пепел.
— Группа стандартная? — из своего угла подал голос Стас.
— Именно, — не бросив на Стрельникова даже взгляда, ответил тип. — Пять человек. Из них два стихийника. Подготовка у всех…
— Спецназ военной разведки, — небрежно бросил Андрей, словно рассуждая вслух.
А вот его реплика без соответствующего взгляда не осталась.
Не хотелось бы Андрею иметь среди врагов подобного типу, но тут уж как повезет.
Что же касалось конкретного момента, то все происходило в рамках заявленного господином полковником представления. И его предположение, и реакция гостя.
