После паузы запись продолжилась:
— А что если сделать так, как будто это несчастный случай на охоте, — голос Лиама прозвучал так спокойно и собрано, он был полной противоположностью своему отцу, — тогда ты сможешь обвинить того психопата охотника, и мы наконец-то избавимся от него.
Раздался щелчок. Возможно, это остановилась запись, а, может быть, это было моё сердце. Что-то как будто взорвалось в моём костном мозге, проникло в мои мышцы и завибрировало в моей плоти, покрыв каждый сантиметр моей кожи мурашками. Они каскадом стекали по ней коже ледяными волнами.
— Я даже не знала, что мой отец хотел быть Альфой, — прошептала я, хотя это было далеко не самое худшее из того, что я только что услышала. Из того, что все только что услышали.
Лиам поднял лицо, все его черты исказила боль.
Я сжала пальцы в такие крепкие кулаки, что мои ногти впились в ладони. У меня было сильное желание ударить его. Прямо в сердце. Вместо этого я вытерла рот о предплечье в попытке стереть каждый поцелуй, который мы когда-либо разделили.
Он провёл рукой по своим тёмным волосам, и прядь упала ему на глаза.
— Мне было пятнадцать, Несс. Я был ребёнком. Я понятия не имел, что говорю.
— И это твоё оправдание? — мой голос прозвучал у меня в ушах.
— Я просто хотел, чтобы Эйдан исчез. Не твой отец…
— Но ты всё же не сказал своему отцу, чтобы он не убивал моего.
Сара попыталась коснуться моей руки, но я отдёрнула её и начала пятиться назад, пока мой копчик не врезался в ограждение.
— Несс… — начал Лиам.
Я поклялась в верности человеку, который был замешан в убийстве моего отца.
— Ты истинный сын своего отца.
Лиам закрыл глаза, словно я замахнулась на него.
— Я не хочу, чтобы ты был моим Альфой, — я схватилась за поручень за спиной, чтобы не упасть. — Как я могу разорвать нашу связь?
Он распахнул глаза, и они округлились.
— Ты не можешь разорвать связь с Альфой, — сказал Фрэнк, на лбу которого появилось так много морщин, что казалось, будто этот вечер ещё больше состарил его лицо. — Единственное, что ты можешь сделать, это уехать, пока не перестанешь чувствовать притяжение стаи.
Я уставилась на старейшину, затем на оборотней, окружающих нас, на Альфу ручейных, которая сидела со своими волками в гостиной, наблюдая за мной через открытые стеклянные двери, на Сару, у которой открылся рот, на Лукаса, Мэтта и Коула, на лицах которых было одинаковое выражение сожаления, и, наконец, на Августа. Он был единственным, кто не смотрел на меня. Его глаза были похожи на две винтовки, приставленные к затылку Лиама.
— Значит, я уеду.
Я оттолкнулась от балюстрады и пошла мимо Лиама, который положил руку мне на плечо.
— Не смей прикасаться ко мне.
Я отдёрнула свою руку, ледяной шок сменился жгучим гневом.
— Мне жаль, — пробормотал он, когда я проходила мимо него.
Я развернулась.
— Нет, тебе не жаль. Тебе жаль, что я узнала.
Лиам покачал головой.
— Это были просто слова. Мы не причиняли ему вреда. Именно Эйдан нажал на курок. Мы этого не делали.
— Вот повезло, да? Повезло, что он допустил эту ошибку!
Я попятилась, после чего сорвалась и помчалась через гостиную на своих дурацких каблуках, сжимая своё дурацкое платье. Я подбежала к стойке регистрации, чтобы позвонить дяде.
Когда я набирала его номер, Эйдан вышел из заднего офиса с USB-флешкой в руке — вероятно, именно на ней и был записан тот отвратительный разговор. Я выронила телефон из рук, и он с грохотом упал у моих ног, аккумулятор вылетел из него.
— Тебе следовало прислушаться к моей записке, — сказал он.
— Какой записке?
Я схватилась за грудь, словно пыталась сделать так, чтобы моё сердце не упало на пол так же, как и телефон.
— Ту, что я прикрепил к твоему велосипеду, который доставил к гостинице.
— Вы застрелили моего отца и стреляли в свою бывшую жену. Вы, в самом деле, думаете, что я зайду на чай?
— Я не фанат чая. Я бы приготовил чего-нибудь с пузырьками…
Я в отчаянии взмахнула рукой в воздухе.
— О, вы и так знаете, что я имею в виду!
На его губах появилась маслянистая улыбка.
Я присела, чтобы подобрать телефон, а затем попыталась вставить батарею обратно, но мои руки дрожали.
— Помочь? — он протянул руку.
— Нет.
После нескольких неудачных попыток я вставила аккумулятор обратно. Пока телефон включался, я сказала:
— Я знаю, что убийство моего отца было ошибкой, что вы целились в Хита. Для чего?
— У меня была своя собственная вендетта по отношению к нему. Он забрал кое-что, что я любил.
Я сомневалась, что Эйдан Майклз был способен любить, но я точно также не считала, что он мог оказаться оборотнем.
— Мне очень пригодилась эта запись, когда Хит пришёл отомстить за смерть твоего отца. Надо было видеть, как он был удивлён, когда я прокрутил её для него.
Он одарил меня улыбкой, от которой у меня по коже побежали мурашки.
Эйдан Майклз был чудовищем. Так же как и Хит Колейн. Только Хит насиловал женщин, а Эйдан стрелял в них.
— Может быть, вы и не хотели убивать моего отца, но именно ваш палец нажал на курок.
— Это угроза, малышка?
— Может быть.
— На твоём месте я был бы поаккуратнее с угрозами. Может быть, ты и сирота, но у тебя всё ещё остались люди, которых ты любишь…
Мой желудок сжался от его угрозы. Я попятилась от него, прижимая телефон к груди. Следя одним глазом за волком из стаи ручейных, я несколько раз попыталась набрать номер Джеба по памяти, но автоматический голос раз за разом сообщал мне, что я набрала неправильный номер. Чёрт.
— Может, тебя подвезти домой, Несс? — спросил Эйдан.
— Можно подумать, я позволю вам подвезти меня куда бы то ни было.
— О, я бы мог позвонить своему водителю. Тем более что у меня есть дела поважнее. Или, может, тебе стоит воспользоваться велосипедом, который я вернул? Сейчас я принесу тебе ключ от гаража.
Чьи-то шаги застучали по полу фойе, а затем грубый голос произнёс:
— Ей не понадобится этот ключ.
ГЛАВА 45
— Тебе не обязательно везти меня домой, Август, — сказала я.
— Ты права. Не обязательно, но я уже собирался уходить. Если ты не хочешь, чтобы я подвозил тебя, пожалуйста, можешь вернуться домой самостоятельно.
Он остановился у входа в гостиницу, ожидая, пока я приму решение.
Я едва не швырнула телефон в Эйдана Майклза перед тем, как помчаться к вращающимся дверям. Как только мы оказались снаружи, я сказала:
— Когда-нибудь я убью этого человека.
Август взглянул на меня, и я увидела, что в его глазах залегли тени, причиной которых была я. Возможно, не всех, но некоторых. Мы не разговаривали, пока шли к его пикапу, и молчали, пока он вёз меня домой. Когда мы добрались до моей улицы, Август, наконец, заговорил:
— Ты же не собираешься на полном серьёзе уехать из Боулдера?
— Собираюсь.
— Ты всё ещё несовершеннолетняя.
Я уставилась на тёмные окна квартиры. Дядя, вероятно, уже спал.
— Джеб поймёт, почему я не могу оставаться в Боулдере. Он поймёт, почему я не могу подчиняться человеку, которому я… я не могу доверять.
— Тебе не обязательно уезжать. Лиам не причинит тебе вреда.
— Я знаю, что Лиам не тот злобный пятнадцатилетний мальчишка, но каждый раз, когда я буду смотреть на него, я буду вспоминать, что он был соучастником убийства моего отца, — я коснулась дверной ручки. — Кроме того, мой уход пойдёт тебе на пользу.
— Каким образом? — резко спросил он. — Каким образом он пойдёт мне на пользу?
Я изогнула бровь.
— Эм. Неужели сегодняшнее собрание заставило тебя забыть о нашей парной связи?
— Меня не беспокоит наша парная связь, Несс.
— Как это возможно?
— А тебя разве беспокоит?
— Нет, но я отреклась от мужчин.
Я изобразила улыбку, которой на самом деле не чувствовала. Мама часто говорила, что если ты улыбнёшься, несмотря на то, что тебе грустно, твои эмоции, в конце концов, отразятся на твоём лице.
