— Ты действительно думаешь, что нас попытаются схватить? — наконец опомнившись, спрашивает Стас.
Я пожимаю плечами, закидываю за спину сумку и выхожу из номера. Позади слышится шум, топот и переругивания. К тому времени, когда я подхожу к лестнице, ведущей на первый этаж, меня нагоняют остальные, полностью готовые отправляться в путь.
На улицах нас и вправду разыскивают, но, не желая поднимать панику, делают это очень тихо и аккуратно. А потому накинутых на головы капюшонов и простой осторожности хватает, чтобы незаметно выбраться за пределы города.
Чтобы не использовать тьму, идем пешком, несмотря на все трудности такого передвижения. Из последних сил доползаем до ближайшего леса и укрываемся под сенью деревьев, буквально падая на землю.
Стас самоотверженно вызывается дежурить первую часть ночи. Обещает разбудить кого-нибудь из нас через несколько часов. Друг уверяет, что это перестраховка на тот случай, если нас будут преследовать и каким-то образом вычислят, где мы находимся, однако я не сомневаюсь, что до Террана очередь сегодня не дойдет.
Осознание собственной вины и глупости не перестает безжалостно терзать душу, но переутомление делает свое дело. Немного поворочавшись, я все же засыпаю. А сон не приносит покоя.
Я купаюсь в теплых золотистых лучах, наполняющих собою все вокруг. Чувствую, что спасение совсем близко. Белый силуэт мелькает где-то на периферии сознания, я отчаянно тянусь к нему и понимаю, что должна, непременно должна до него дотянуться! Но долгий миг надежды проходит. Отовсюду вновь наплывает тьма, сильным потоком унося меня в привычное царство вечной ночи.
Тэан приближается вместе с тьмой, особенно густо клубящейся возле его ног. Однако мой взгляд заставляет его остановиться в метре от меня.
— Ты обманул меня, — говорю холодно, всеми силами сдерживая боль и досаду.
— Я никогда тебя не обманывал, — спокойно, почти небрежно возражает Тэан.
— Не нужно. Ты когда-то говорил, будто можешь видеть, что происходит в других мирах. Происходит со мной. И ты знаешь, что я чуть не убила простых ребят! Не сумасшедших охотников, которые мечтают нас уничтожить. Не аллиров, которые жаждут схватить и использовать в своих целях, а самых обыкновенных ребят, студентов!
— Да, я знаю.
— Ты тоже считаешь, что убийство — это нормально? — спрашиваю, начиная злиться.
— Разве мы сейчас говорим обо мне? Это ты испытываешь чувство вины. Ты продолжаешь терзать себя мыслями, что могло бы произойти. Но признай, в тот момент ты делала, что хотела. Тебе хотелось показать зазнавшимся студентам, что они переоценивают свои возможности. Ты хотела их проучить, и ты сделала это, не отказывая себе в желаниях и не потрудившись подумать, к чему может привести это невинное развлечение. В этом есть что-то плохое?
— Да, ты прав. И это действительно плохо — нельзя бездумно идти на поводу собственных желаний. Или, может, на поводу желаний тьмы?
— Нет, это было твое собственное желание. Тьма лишь позволила делать то, чего ты хотела сама.
— Что ж, значит, вся вина лежит на мне, — невесело усмехаюсь и жестко добавляю: — Моя же вина в том, что я доверилась тебе. Не ты ли сказал, что Терран нужен мне и нужно принять его в нашу команду? Не ты ли сказал, что ему можно верить? И я поверила ему, потому что верила тебе. Да, к сожалению, это было ошибкой.
— Я действительно все сказал именно так. Вспомни, Терран и словом не солгал. Он говорил, что тьма вскоре перестанет вызывать раздражительность и злость. Все это правда, значит, его словам можно верить. Что же касается твоей нужды в нем… Алиса, ты ведь хочешь остаться со мной, в моем мире?
— Уже не уверена, — я качаю головой. Как ни стараюсь сдерживать эмоции, но в голосе все равно проскальзывает боль. Хочу, я очень хочу забыть обо всем, остаться в этом странном мире с Тэаном, несмотря ни на что! Но ведь еще сегодня я в полной мере осознала, что бывает, если потакать своим желаниям. — Я не хочу тебя видеть.
— Хочешь. Не обманывай саму себя.
— Нет! — восклицаю, с трудом сдерживая подкрадывающуюся истерику. Столько лет он является в мои сны, постепенно приучая к себе, делая жизнь невозможной без него. Последние наши встречи сводят с ума, дарят то, чего я боюсь и в то же время желаю всей душой. Но тьма несет лишь боль, разрушение и смерть. Та самая тьма, к которой Тэан меня подтолкнул рукою Террана. — Никогда, слышишь?! Никогда больше не приходи ко мне!
— Как пожелаешь, — улыбается Тэан, полностью уверенный, что я переменю решение, не выдержу долгой разлуки. С насмешливым поклоном он растворяется во тьме, выпуская меня на свободу, в обычный сон, который наконец-то должен позволить мне немного отдохнуть и забыться.
Будит меня Стас. Дожидается, когда я окончательно проснусь, и тихо шепчет:
— Следующей пусть дежурит Лина, но постарайся сделать так, чтобы до Террана очередь дойти не успела.
— Думаешь, он убьет нас, пока спим?
— Кто знает, на что он способен. Мы сами недавно испытали, каково это — быть околдованными тьмой и творить все, что в голову взбредет, невзирая ни на какие запреты. Мы-то вовремя одумались, но Терран…
— Ничего он нам не сделает, — говорю со вздохом. — Если бы хотел убить, то не стал бы дожидаться, когда наша тьма настолько окрепнет, что мы сможем ему противостоять. Ему ведь одиноко. Не думаю, что он хочет лишиться нашей компании.
— А придется, — замечает Стас. — Не уверен, что мы сможем и дальше путешествовать с ним. По крайней мере, если Терран не откажется от использования тьмы, а он не откажется. Ты ведь понимаешь, что слишком поздно для этого.
— Окончательно не откажется, ты прав. Но, Стас, не предлагаешь же ты бросить его одного? Ты только подумай, что Терран может натворить! Ему нравится наша компания, — замечаю, решая не уточнять, что в особенности ему нравится Лина. — Если мы скажем, что Терран должен уйти, он расстроится. И кто знает, что он натворит в порыве чувств? Мы — единственные, кто может хотя бы немного его сдерживать. — Чуть медля, совсем тихо добавляю: — И остановить, если придется.
— А что будет, когда мы отправимся на Землю? Предлагаешь взять его в наш мир?
— О, не загадывай так далеко, — я невесело улыбаюсь. — Там видно будет. Для начала нужно найти аллира, который согласится нам помочь.
— Да уж, иногда мне кажется, что это невозможно. Только не говори об этом Лине, а то она расстроится.
— А я-то думала, что ты всегда во всем уверен и вытащишь нас из любой передряги, — тихо смеюсь.
Друг тоже смеется:
— Надеюсь и дальше поддерживать этот героический образ. — Но, разом посерьезнев, добавляет: — Просто слишком сильно по мне ударило произошедшее. А ты молодец, хорошо держишься. — Стас тепло улыбается. — Я горжусь тобой.
И ведь слова не говорит, что предупреждал насчет Террана, а мы с Линой в упор ему не верили.
— Приходится, — улыбаюсь в ответ. Поднимаясь, перетаскиваю одеяло поближе к костру, чтобы удобней подкидывать хворост. — Спать ложись, ты ведь устал.
Я устраиваюсь напротив слегка потрескивающего костра, подтягиваю колени, обхватывая руками, кладу на них подбородок. Устремляю невидящий взгляд сквозь огонь.
Когда друг перестает возиться, и раздается его тихое, размеренное дыхание, я наконец даю волю накопившимся слезам.
Совершить преступление, возненавидеть себя за тот кошмар, на который оказалась способна, лишиться надежд и придуманных грез, разочаровавшись в том, кому доверяла — слишком много для одного дня…
Глава 10. О неугомонных фанатиках, аллирском гостеприимстве и космогонических мифах
Продвигаемся медленно. Расстояние, которое можно преодолеть пешком, не идет ни в какое сравнение с тем, которое когда-то мы пролетали, используя крылья или вихри тьмы. Слишком медленно. Однако мы упорно продолжаем идти, стирая ноги в кровь, выжимая силы из измученных тел почти до предела, но не прибегая к использованию тьмы. Терран из солидарности идет вместе с нами пешком, не забывая, впрочем, временами напоминать, что можно было бы значительно облегчить себе жизнь, не будь мы столь упрямыми и высокоморальными, как он выражается.
