— Лор, уймись, он тебя одним взглядом размажет! — силился отцепить меня от него перепуганный волшебник.
— Да ничего мне это ноющее ничтожество не сделает! И я уж предпочту быть размазанным, но не вернуться к Летэ неудачником!
С невообразимо возмутительной легкостью Алэн развернулся вместе со мной, шарахнув спиной об стену до искр перед глазами, уставился в лицо все с таким же безразличным выражением.
— Оставь меня в покое, двуликий. Неудачником мужчину делает решение покинуть свою женщину ради какой-то великой цели! Посмотри на меня! Я со своими людьми полез в Нижний мир, добывать эту проклятую Темную душу, а все потому, что хотел больше славы, был, как и большинство в моей расе, одержим идеей еще большего могущества. Я оставил мою Ривин, намереваясь вернуться к ней гордым победителем. И что имею теперь? Радхор сказал — она умерла… все умерли… Один я выжил! Лишь потому, что был ранен и не мог пройти сразу сквозь врата. А должен был находиться с ней рядом. Не идти на поводу у гордыни и алчности, и, если уж, все равно наступил бы последний час, потому что таких вот, окрыленных идиотов в Верхнем мире хватало, то я обязан был оставаться с ней до последней минуты. Поэтому говорю тебе, двуликий, уходи к своей женщине и будь с ней, а меня оставь!
— Разница между мной и тобой в том, что мне абсолютно плевать на всякие великие цели, окан. Мне и на весь мир-то по большому счету плевать! Но вот моей Летэ — нет, и меня не устраивает перспектива просто дожить с ней то время, что нам отпустят фоморы, ясно? А для того, чтобы прожить с ней наше «долго и счастливо», нарожать детей, наслаждаться уже наконец каждым днем, а не ожидать конца, мне край как необходимо избавить наш бесов мир от фоморов. Так что в покое я тебя не оставлю. Я пришел сюда за будущим для моей пары, у тебя выбор: или убить меня, или пойти и заняться всем этим дерьмом снаружи своего уютного логова.
Кририк стоял рядом, напряженный и готовый вмешаться, вот только это вряд ли мне могло помочь.
— Глупый примитивный двуликий! Да твоя короткая жизнь закончится быстрее, чем мне даже успеет надоесть твое присутствие!
— Не страшно, зато я проведу ее остаток, отравляя твою, сколько смогу, умный высокоразвитый. — Я пихнул его от себя, но это было все равно, что пыжиться сдвинуть скалу. — Как насчет того, что ты — жалкий слабак, раз не желаешь сделать хоть что-то, пусть в память о своей возлюбленной? Ты настолько смехотворен, что просто сел и печалишься тут, даже не попытавшись выяснить, вдруг еще не все пропало!
— Радхор сказал — все кончено! — зарычал Алэн, и камни, в которые он меня вжимал до потрескивания костей, задрожали, как если бы готовились снова устроить чокнутую пляску.
— Да мало ли что он сказал! Ты уйму лет проспал, сколько всего могло поменяться. Но лучше же сесть и страдать тут, а не действовать! Хорошо, что эта твоя Ривин умерла и не увидела, какого недостойного мужика любила! Уж ты-то ее не любил точно!
Взревев, Бессмертный швырнул меня в противоположную стену, и если бы Кририк не устроил мне спасительную подушку из тугой воздушной струи, то раскололась бы моя черепушка вдребезги.
— Да как ты смеешь! — прогрохотал окан, став просто сгустком черного тумана и молнией устремившись ко мне.
Я прыгнул в сторону, но был пойман его силой за лодыжку и вздернут в воздух вниз головой, как лягушка в клюве у цапли. Меня явно опять собирались кинуть или же колотить головой обо что придется, но мой тщедушный спутник с криком врезался в Бессмертного, очевидно подключив свою магию и застав того врасплох. Алэн упал на бок, я рухнул вниз, Кририк откатился в сторону, ошалело и перепуганно глядя на нас, и, видимо, уже тоже прощался с жизнью.
Окан же, вместо того чтобы подняться и добить нас, откинулся на спину и уставился в потолок.
— Вы хоть соображаете, что Радхор выбросил Темную душу Нижнего мира в портал?
Мы с магом переглянулись. Лично мне-то и слово «портал» ни о чем не говорило.
— Да как вам понять, темные непросвещенные создания, до сих пор верующие в какую-то магию!
— Так объясни, обладающий великими знаниями умник, — огрызнулся волшебник.
— То, что попало в портал, не получив адреса прибытия, можно искать там потом хоть вечность.
— Ну ты же у нас Бессмертный, времени у тебя хватить должно.
— Все-то у вас просто! — Алэн сел и уставился на нас гневно. — Не вам же лезть в портал и болтаться там непонятно сколько.
— В Нижний мир полезть же заморочились, — ткнул ему я. — Вот, кстати, если у вас эта Темная душа такого понатворила, то самим-то фоморам, что вы ее сперли, наверняка даром не прошло.
— Это не кстати, двуликий. Кого волновали их проблемы? Низшие твари, не проявлявшие даже зачатков разума.
— Меня зовут Лордар. И все же, — прицепился я.
Бессмертный раздраженно сверкнул на меня глазами.
— Могу предположить, что им стало довольно некомфортно, — огрызнулся он.
— Если сопоставить последствия у вас, то логичнее предположить, что там имеет место быть не «некомфортно», а «невозможно продолжить существование», — едко заметил Кририк.
— Что бы ты понимал, потомок не пойми какого поколения! Они никто, твари без мозгов.
— Были, — не остался в долгу маг, — но, благодаря действиям всех таких из себя разумных и всесильных вас, им явно пришлось быстро поумнеть, желая выжить, и, глядя на всю ситуацию сейчас, я бы еще поспорил о том, у кого действительно есть мозги.
— Достали! — вскочив, Алэн помчался вверх по лестнице и, не останавливаясь, прямо-таки прыгнул в проход с пустотой, оставив нас с волшебником недоуменно пялиться друг на друга.
— Охренеть! Ну и что нам теперь-то делать? — схватился за голову я. — Был один последний Бессмертный и тот вышел.
— Ждать, я думаю, — пожал плечами так же впечатленный внезапностью предка Кририк.
— Чего? Вдруг он действительно там пропадет на целую вечность?
— Если так, то, возможно, тебе и правда стоит вернуться к Летэ.
— Вернуться сейчас, без ничего в итоге — значит предстать перед ней неудачником, никчемным мужчиной и самцом, ни на что не способным ради своей пары! — психанул я.
— А не вернуться — может значить потерять и то время, что вам осталось. Тебе выбирать.
— А что выберешь ты? — процедил я сквозь зубы, злясь на то, что бесов сморчок прав. — Засядешь здесь в надежде, что все эта мерзость снаружи до тебя не доберется еще очень долго?
— Лор, я не виноват в неудаче, — тихо возразил Кририк, отворачиваясь.
— Да пошли вы все!
Я ломанулся прочь из башни, костеря на чем свет стоит и жадных до мощи оканов, и фоморов, которых так-то можно было понять. Если из-за кого-то твой мир превращается в ад, то пойдешь куда угодно, не считаясь с человеческими потерями в каком-то там Срединном мире. Когда дело в выживании, чужие жертвы совсем уж чужие.
Метался я, наверное, несколько часов, пока осознал, что раз за разом опять выхожу к проклятой башне. Прекрасно! Алэн же сказал, что нормально передвигаться здесь можно лишь с разрешения или в сопровождении потомка, а имеющийся у меня решил застрять здесь. Да как бы не так!
Выйдя из себя окончательно, я рванул обратно в башню, но прямо у входа меня буквально снес выкатившийся наружу Алэн. Вышиб дух, очень похоже, переломал кучу костей, но не это было самым худшим. Он и раньше-то выглядел не совсем нормальным и вел себя так же, а сейчас и вовсе ополоумел. Глаза полыхали багровым, белесые волосы стояли дыбом, темная кожа стала цвета серой глины, в поднятых над головой руках находился какой-то сгусток тьмы, смотреть на который было невозможно. Ощущение было, словно эта тьма выпивает твои глаза, сжигая при этом все нутро. Боль такая, что, не выдержав, я покатился с криком по земле.
Бессмертный же и не взглянул в мою сторону, а пронесся мимо с бешеной скоростью. По пятам за ним следовал Кририк, тоже бледный и задыхающийся, но при этом взирающий на темную хрень в руках своего прародителя как на нечто завораживающе великолепное. Создавалось впечатление, что он сам себе не принадлежал в этот момент и его чуть не трясло от потребности коснуться той гадости хоть пальцем.
