Будь я простым студентом, никто не пустил бы меня в Императорский архив. Но фамилия Рылинского открывает и эти двери. Мне даже дали допуск к описаниям императорских регалий.
– Ничего себе, ты замахнулся.
– Мне особенно интересно, когда и почему потеряло силу Лунное Сердце.
– Лунное Сердце? – переспросила я.
– Самый большой бриллиант в императорском скипетре. Видела?
Конечно, видела. Молочно-белый бриллиант размером с крупное куриное яйцо был главной драгоценностью регалий в общем и Главного коронационного скипетра в частности. Никто не брался оценивать, сколько он стоит. Правда, я не знала, что это не просто камень.
– Так вот, – продолжил Илья. – Когда-то давно Сердце было мощным ментальным артефактом, который мог влиять на разумы людей. Многие историки считают, что именно с его помощью Александр смог объединить княжества в империю и навести в ней порядок.
– Ну да, от начала переговоров до унии прошло всего каких-то несколько месяцев, – вспомнила я соответствующий раздел учебника. – Это очень быстро.
– Вот именно. В том, что Сердце было необычным, ученые не сомневаются. Но никто не знает, почему оно потеряло силу. И когда.
– А какие есть версии? – Мне стало любопытно.
– Ну… – протянул Илья. – Кто-то считает, Сердце выдохлось, потому что никто не знал, как его подпитывать, а мастер, создавший артефакт, унес все секреты с собой в могилу. Еще есть теория, что камнем пришлось пожертвовать ради какого-нибудь серьезного ритуала. Например, чтобы спасти наследника престола. Помнишь эту историю? Сын Ивана Пятого был смертельно болен, а потом чудесным образом выздоровел. Ну или чтобы прогнать сагаров с наших земель.
От слов Илья о сагарах перед глазами, как живая, встала картинка: деревья, которые тянутся к ночному небу, круглый блин луны, еле различимый топот копыт. Меня передернуло.
– Ты чего? – нахмурился Илья.
– Ерунда, – я махнула рукой. – Сон вспомнился.
Мы вышли на центральную улицу. Мой взгляд зацепился за человека, идущего в сторону магазина. Сердце дрогнуло. Это был Арс. Все вопросы сразу вылетели из головы.
– Знаешь, мне надо… – начала я и осеклась.
К Арсу подъехала машина. Оттуда выбрался мрачный Зудин и заступил егерю дорогу. У меня появилось нехорошее предчувствие. Пришлось ускорить шаг.
– Доброе утро, – поздоровалась я. – Что-то случилось?
Зудин подарил мне немного растерянный взгляд. Было видно, что благодарность за спасение мешается в нем с желанием соблюдать правила.
– Мне с Арсением побеседовать надо, – сказал он в итоге. – Серьезно побеседовать. В участке.
– Давайте, – пожал плечами Арс.
Из-за магазина выскочил плюгавый (другого слова и не подберешь) мужчина и ехидно улыбнулся.
– Да чего там. Ты правильно говори. Что не побеседовать, а задержать.
Зудин глянул на него раздраженно. А егерь нахмурился.
– Задержать, серьезно? По подозрению в чем?
– В убийстве, – выпалил незнакомец, с трудом скрывая злую радость.
У меня упало сердце. В убийстве? Что за бред?
– В каком еще убийстве? – искренне удивился Арс.
На ступеньки магазина вышли баба Матрена, Алевтина и еще одна незнакомая мне женщина.
– То-то марковский эксперт заходил за сигаретами, – сказала Алевтина. – А я думала, чего его в Прилесье принесло…
Зудин обреченно махнул рукой, понимая, что если что-то случилось, то оно все равно скоро будет известно всей деревне.
– Сегодня рано утром на поле обнаружили труп, – проговорил он. – Убит Виктор Лихачев.
– Лихачев убит? – совсем помрачнел Арс. – Но причем здесь я?
– У вас с ним неоднократно были конфликты.
– Знамо дело, – фыркнула баба Матрена. – Лихачев – известный браконьер. Сколько раз Арс его гонял из Пущи, а тот все лез и лез.
– Захар Севастьянов показал, что вчера у вас тоже случился конфликт. Вы подрались.
Рука Арса неосознанно дернулась к боку, где была рана. Значит, вот откуда она взялась.
– Да, подрались, не отрицаю, – глухо ответил он. – Но я Лихачева не убивал.
– Где ты был сегодня ночью? – спросил Зудин.
– Дома, спал.
– Ну вот. Сам понимаешь… – подал плечами участковый, будто извиняясь.
– Да какой же из Арса убивец? – всплеснула руками баба Матрена. – Лихачев с кем угодно мог сцепиться. Он же тот еще бесчинник. Был.
– У Арсения единственного есть мотив, – буркнул Зудин.
– Ага, он Лихачева постоянно гонял, – радостно поддакнула Алевтина.
– Вы у дружка его спросите, – прищурился незнакомый мне мужчина. – У Бородина. Пусть скажет, от кого Лихачев в глаз получил.
Я бросила на него возмущенный взгляд и вдруг поняла, что знаю голос. Это же Вешкин! Тот самый Вешкин, который Арсу угрожал! Теперь понятно, почему он так ратует за его виновность. Ну уж нет, я не допущу такого произвола.
– Стойте, – выпалила, когда Зудин уж открыл дверцу машины. – У Арса есть алиби. Этой ночью с ним была я.
Повисла тишина. Все взгляды обратились ко мне. В них читалось возмущение, предвкушение, недоверие. Но я сейчас смотрела только на Арса. Потому что представляла, как он может отреагировать на такое заявление.
– Это не так, – покачал он головой, еще больше мрачнея. – Не слушайте ее, Ефим Егорович. Феодора…
– Знаю, что ты никогда бы не признался сам. – Я схватила его за руку и крепко сжала. Ну давай же, подыграй мне. Разве тебе не нужна свобода?
– Не нужно лгать следствию, – продолжил упрямиться Арс.
– Ты просто заботишься о моей репутации, – затараторила я. – Но какая репутация, когда речь идет о таком нелепом обвинении? Поэтому подтверждаю, что сегодня ночью мы были вместе. – Я все же немного смутилась и опустила взгляд. – И Арс никуда не уходил.
– А почти ж замужняя девка, – ахнула третья женщина.
– Не замужняя, – выдохнула свирепо, поднимая на нее глаза. Смущение как ветром сдуло. – Петр Рылинский мне не жених.
– Феодора Андреевна, – обратился ко мне Зудин. В его голосе отчетливо слышалась неуверенность. – Вы же понимаете, что придется дать официальные показания. И если они окажутся ложными…
– Мне вызвать нашего адвоката? – перебила его, высокомерно изогнув бровь.
– Да нет, пока не нужно, – еще сильнее смешался участковый. Потом оглядел собравшуюся вокруг толпу и прикрикнул: – Так, расходитесь. Стоят тут, как в цирке, и уши греют. – Он повернулся
