к нам. – А вам двоим все-таки нужно в участок. Все должно быть оформлено по протоколу.
– Конечно, – спокойно кивнула.
– Помощь нужна? – тихо предложил Илья. Но я покачала головой. Сами разберемся.
– Ишь, девка, своего не упустит, – заявила Алевтина, не торопясь в магазин.
Я понимала, что максимум через час о том, что у меня с Арсом отношения, узнает вся деревня. Но и плевать. А вот взгляд, которым одарил Вешкин, мне очень не понравился. В нем смешались злость и досада, словно план не удался и теперь было бы неплохо отомстить виновнику. То есть мне. Арс тоже заметил это и процедил, открывая дверь машины Зудина:
– Только дернись в сторону Феодоры…
– А то что? – начал хорохориться Вешкин. – Убьешь? Как Лихачева?
Арс только молча склонил голову на бок, продолжая сверлить его холодным взглядом.
– Да ничего я не сделаю твоей подстилке, – продолжил браконьер.
Егерь вдруг поднял руку. Сжатый кулак охватило темно-алое пламя. Вешкин вздрогнул и заткнулся, подавившись словом. Все вокруг уставились на Арса огромными глазами. Кажется, никто из них не знал, что он маг.
– Ладно, – опасливо покосился на него Зудин. – Поехали что ли…
Арс молча сбросил заклинание и кивнул мне в сторону машины. Я уселась в салон рядом с ним. В участок ехали в гробовом молчании. Благо, что поездка заняла всего пять минут, и уже совсем скоро мы сидели в кабинете у Зудина.
– Что случилось с Лихачевым? – спросил Арс.
– Вообще-то тут я должен спрашивать, – буркнул участковый. – И это тайна следствия.
– Тайна следствия в деревне? – иронично хмыкнул Арс. – Через пару часов о ней будут знать все.
– М-да… Ладно. Сегодня в шесть утра его нашел Захар Севастьянов, когда гнал на луг деревенских коров. На окраине нашел, там, где сгоревший дом. Лихачева задушили. И случилось это часа в два ночи.
– Вот как.
– Феодора Андреевна, – повернулся ко мне Зудин. – Вы подтверждаете, что… что сказали у магазина?
– Да, – ответила твердо.
Я сидела на старом скрипящем стуле, как королева на троне. Арс в мою сторону даже не смотрел. Видимо, злился за ложь. За то, что не мог ее опровергнуть, потому что знал – его посадят как минимум на время разбирательства.
– Понятно, – усмехнулся себе в усы Зудин. – Дело молодое. – Он глянул на Арса. – Хорошо, тогда рассказывай, что у вас за конфликт случился с Лихачевым.
Егерь немного подумал и начал говорить:
– Несколько дней назад ко мне приходил Вешкин. Сказал, что кто-то из городских хочет поохотиться в Пуще. Я отказался. Тогда он начал мне угрожать.
– И это могу подтвердить, – влезла невежливо. – Потому что слышала разговор собственными ушами. Из другой комнаты, правда, но все было именно так.
Зудин кивнул и сделал пометку у себя в блокноте.
– Естественно, мы не договорились. Вешкин ушел. А вчера на рассвете я возвращался домой и наткнулся на засаду. Ко мне явились двое. У них был нож и бутылка с бензином. Мы подрались. Именно этот конфликт и видел Севастьянов.
– Синяк на лице у Лихачева как раз однодневный, – заметил Зудин.
– У меня остался нож. Он был смазан какой-то дрянью. Вчера вечером я разговаривал с Прасковьей, и та призналась, что продала Лихачеву состав, который не дает заживать ранам.
При упоминании Прасковьи участкового перекосило. Он явно не слишком ее любил.
– Это все, – сказал Арс. – Я хотел найти Лихачева, чтобы поговорить с ним, но решил подождать утра и опоздал. У меня нет доказательств, что его нанял Вешкин, вот только совпадение получается слишком странное.
– Странное, да, – согласился Зудин и подсунул ему протокол. – Нож придется отдать. Я зайду к вечеру.
– Хорошо, – кивнул он, ставя подпись. – Я свободен?
– Да.
– А мне надо что-нибудь подписать? – спохватилась я.
Зудин замялся. Ему явно очень хотелось сделать все по правилам, но в то же время он понимал, сколько неприятностей может доставить протокол с фамилией Домбровской на нем. И в итоге покачал головой:
– Пока не нужно. Вы тоже можете идти, Феодора Андреевна.
Попрощавшись, я выбежала следом за Арсом. Он ждал на крыльце, но, когда вышла, не сказал ни слова, а просто зашагал в сторону дома. Мне пришлось догонять его. Я знала, что нам нужно поговорить, и делать это лучше не у всех на виду. И так косятся. Кажется, я обеспечила Прилесье сплетнями до конца лета. Главное только, чтобы папа об этом не узнал. Иначе его реакцию боюсь даже представить.
В полном молчании мы добрались до дома егеря. А там я взяла инициативу на себя.
– Злишься? – спросила, когда Арс замер посреди гостиной.
– Злюсь, – холодно признался тот. – Ты не должна была этого делать.
– Так сильно раздражает то, что тебя спасла сопливая девчонка? – задала я провокационный вопрос. Да и с мужской спиной не слишком хотелось разговаривать. – Или просто переживаешь за меня?
Он развернулся и прищурился:
– А ты как думаешь?
И пусть вопрос был задан не самым дружелюбным тоном, в глазах Арса виднелось что-то такое, что заставило улыбнуться. Я подошла к мужчине и положила руки ему на грудь.
– Да, я соврала. Но совесть меня не мучает. Ты не должен страдать за чужие преступления.
– А вдруг это все же мое преступление? – испытывающе посмотрел мне в глаза егерь.
– Нет, – ответила без раздумий. – Ты не убивал. Не мог. Я просто это чувствую. И поэтому верю тебе.
Арс тихо выдохнул. Прижался своим лбом к моему, обнимая за талию, закрыл глаза. Я погладила его по плечам, осторожно, ласково. Дар замурлыкал внутри довольной кошкой.
– Я не хочу, чтобы это навредило тебе, – тихо проговорил Арс.
– Не навредит, – пообещала я. – Тебя не было все утро…
– Водил травников в Пущу.
В Пущу, да… Не зря от него пахнет лесом и густым травяным соком.
– Феодора… – Он открыл глаза. – Будь осторожна.
– Обещаю.
– Мау? – встревоженно мяукнул Лих.
– Да, приятель, – вздохнул Арс и глянул на кота. – У нас небольшие неприятности.
Краткий миг настоящего
