Завтракали мы каждый день в маленьких уютных кофейнях на одной из центральных улиц Шаяна. Самира сто раз повторяла мне, как та улица называется, но я не запоминала. Язык был другой, так что Самира общалась со всеми за меня, настаивала на том, что будет учить меня. Но я пока была не готова.
Я думала о неизбежном.
— Проводники — полукровки, — рассказывала мне Самира. — Это дар, который получает не каждый. Они способны видеть путь между двумя Царствами, поэтому и ведут нас. Магия джиннов. Есть еще Сказители, но на них Вы посмотрите уже в Саламате, асана.
Путь, который видят только Проводники. Я знаю, это было глупо, но я ждала. Пусть Тэрин сказал, что убедил Мара, будто я умерла. Но Мар же… не мог просто сдаться. Так ведь? Я и по Шаяну-то бродила целыми днями только, чтобы он меня нашел. Заметил.
Путь в Империю мне был заказан, обратного пути, как говорится, нет. Но Мар… я знаю, что он мог и не догадаться. Полтора месяца он меня не находил, а значит…
А ничего это не значит и точка! Это же Мар. Он должен был, должен найти меня. Хотя бы чтобы попрощаться.
Пожалуйста…
Позавтракав, мы с Самирой вернулись в дом, который мы снимали. Грузчики, шаянцы, грузили мои вещи на верблюдов. Да, по пути в Царство джиннов повозки не поедут. Только лошади и верблюды. Я побаивалась этих странных зверей, которых в своей жизни никогда не видела. Но они меня совершенно не боялись, потому даже в мою сторону не смотрели.
Все в Шаяне были смуглыми сами по себе, но еще и палящее солнце. За неделю я успела загореть (счастье, Самира догадалась намазать открытые участки моей кожи солнцезащитным кремом), да так, что еще чуть-чуть и тоже перестану отличаться от шаянцев. Крепкие, бородатые мужчины, из-за того, что общались на тавингарском, казались слишком суровыми.
Но в то же время приветливо улыбались, стоило им заметить, что я их опасаюсь.
Без силы духа было не по себе. Раньше можно было бахнуть и прибить при случае кого-нибудь за душу к стенке. А теперь что? Драться я не пробовала, тут уж понятное дело, кого бы я побила, кроме себя? Но еще я не хотела узнать, что слабее меня только бабочка. Пусть хоть немножко побудет это блаженное неведение…
Самира оказалась права. Народу в путь собиралось — тучи! К воротам мы подъезжали целый час. Но когда выбрались, я аж ахнула в голос, не ожидая увидеть такое. Вдоль дороги расположились стоянки для команд. И их было не меньше ста! Просто пустыня, заполоненная собирающимися в путь верблюдами и лошадьми.
Ехали абсолютно все: торговцы, простой люд, ремесленники, знатные асаны и исаны (мужской вариант рицев Шайгена). А я еще жаловалась на шум. Вот уж где я оглохла, так точно!
— Асана, едем дальше, у нас тридцать восьмая стоянка! — Поторопила Самира.
Мы поехали. Как она что-то видела, не знаю. Но хорошо, что нас сопровождали. Потеряться здесь плевое дело. И это меня сильно расстроило. Ведь если Мар… то есть…
Ком застрял в горле, когда мы затерялись в толпе. Наша тридцать восьмая стоянка располагалась в самом эпицентре людского водоворота. Проводником оказался светловолосый парень (я сразу поняла, что он наполовину джинн по светящимся серым глазам). Улыбчивый, крепкий, располагающий к себе. Он нас поприветствовал, забрал у Самиры билеты и указал на стоянку верблюдов.
Пока наших ездовых животных заводили в загон, я огляделась: народу просто тьма. Толпы! Я теряла надежду с каждой секундой. Чьи-то караваны уже потянулись по главной дороге в пустыню. Именно через нее путь лежал в город джиннов…
Еще примерно час мы дожидались остальных пассажиров. Моё сердце билось словно ненормальное. Я ждала. Изо всех своих возможных сил ждала его.
Но он не появлялся…
Наш проводник, Ашир, что-то крикнул, Самира нетерпеливо обратилась ко мне:
— Выезжаем.
Я забыла, как дышать, уставившись на неё. Выезжаем? Уже?.. Никаких признаков, никаких. Вообще. Только пустыня впереди, море людей вокруг.
Но не то море…
Самира помогла мне забраться на верблюда, я заплакала, когда мы поехали, но солнце было таким жарким, что слезы высыхали слишком быстро. Ашир вывел наш караван на главную дорогу и поехал.
Я обернулась напоследок, окидывая отчаянным взглядом толпу людей. Никого. Я уезжала в город джиннов. Навсегда.
Может, это неплохо. И пусть сердце ныло, просясь назад, пусть я больше всего на свете желала обменять все эти блага на то, чтобы увидеть его…
Но он не пришел.
Значит, не судьба.
Я справлюсь. Другого выбора всё равно нет.
— Сейчас мы перейдем границу, и появится путь, — перевела мне Самира слова Ашира.
А потом я поняла, что такое путь. Как она и сказала, путь был для каждого Проводника свой. И стоило нам перейти границу, как шум толпы стих. Я обернулась и поняла, что и толпа пропала.
Всё закончилось, так и не начавшись.
Мар… я буду сильнее всего скучать по тебе. Но раз такова судьба. Мне жаль.
И… прощай.
* * *
В город под названием Азарет мы приехали через две ночи. Первую ночь провели в пустыне, и я увидела, что такое путь. Он был записан на звездах и отражался в песках, светился в ночи, словно тысячи лун. Волшебное зрелище, не то слово. Только вот каждый новый вздох резал мне душу. Болью невозврата.
— Асана, пожалуйста, не грустите, — всё хлопотала вокруг меня Самира. — Смотрите на Азарет! Величественный город Древних!
Да уж, Азарет был прекрасен. Здания здесь были сплошь высоченными. Что вкупе с беспощадным палящим солнцем, под которым в пустыне я сгорела в первый же день, было даже очень кстати. Здания отбрасывали тень, где можно было прятаться.
Нас разместили в гостинице, роскошной, потому что наш караван весь состоял из вполне обеспеченных людей. Ашир всё ходил и спрашивал, всё ли хорошо, нравится ли нам поездка. Обещал рассказать позднее историю Азарета. Глядя на меня, он переживал, но даже не сомневался, что я грущу из-за того, что сгорела под солнцем. Моя нежная непривыкшая к солнцу в пустыне кожа даже кремом не могла быть спасена.
Нас отправили в бани-купальни, куда мы с Самирой и направлялись. Она всё без умолку рассказывала мне о местных традициях, особенностях, да обо всём. Я же слушала её вполуха, разглядывая толпу.
И кое-что меня заинтересовало.
В большом зале, где принимали всех гостей, я заметила Ашира. Он о чём-то переговорил с одним бородатым мужчиной, тот подозвал грузчиков…
— Асана, что случилось? — Подошла Самира, не сразу заметив, что я отстала.
— О чём они? — Уже шагала на улицу я за Аширом.
Они вышли под палящее солнце, Самира заторопилась за мной, нахлобучивая мне на голову платок — я уже слегла первый раз с непривычки с тепловым ударом еще в Шаяне, она это помнила и заботилась обо мне.
Но я продолжала идти, ничего не замечая.
Мы протолкались сквозь толпу, я едва ли видела Ашира, но следовала за ним по пятам. Он вернулся к нашему каравану, и… моя надежда. Она умирала настолько медленно, что сил моих не было. Оказалось, кто-то из наших попутчиков решил остаться в Азарете. Или они ехали до Азарета изначально, я не знаю. В общем, семья из четверых человек находилась рядом. И грузчики разгружали их верблюдов.
— Асана, кого Вы ждете? — Спросила меня Самира.
— Свою любовь, — грустно ответила я.
— Я, конечно, не разбираюсь в этом, — заметила Самира. — Но вот тот мужчина смотрит на Вас так, будто мир готов покорить, лишь бы увидеть вас.
Моё лицо вытянулось, я вытаращилась сначала на Самиру, она неуверенно улыбнулась и указала мне назад…
Я обернулась, и… передо мной стоял какой-то пузатый бородач, почесывая бок и широко зевая. Я сморщилась и отпрянула, а Самира рассмеялась.
— Вон! — Указала она.
Пузач отошел и моё сердце вспорхнуло. В нескольких шагах от нас стоял Мар. Голова закружилась, я не сразу вспомнила, как дышать. Схватила Самиру за руку.
— Скажи мне, что он не мираж, — взмолилась я.
— Это точно он, эса, — вдруг шепнула мне Самира.
