никогда раньше не встречала ничего подобного. Он был худой и высокий, очень высокий; должно быть, на две головы выше Рея. С серовато-синей кожей, заостренными, как у эльфа, ушами и бледными глазами, светло-серебристыми, точно лунные лучи. Угловатое лицо с надменным выражением и выразительными скулами было расчерчено шрамами. Иссиня-черные волосы тянулись вдоль спины, где в сложенном виде покоились два крыла. Кожа, кое-где испещренная витиеватыми узорами, источала еле уловимый свет, блестела, доказывая, что передо мной предстал никто иной как бог.
Наверное, тот самый…
— Вы Ашарон? — осмелилась спросить, не утаивая восхищения, с которым я осматривала его тело и крылья, гадая, не в его ли честь возведена крылатая статуя за алтарем.
— Я задал тебе вопрос, смертная, — гораздо грубее и настойчивее, чем в первый раз, произнес он, вынудив вздрогнуть и нервно сглотнуть.
Было трудно выносить тяжесть его взгляда, но я не смела опустить глаза в пол. Казалось, что в таком случае я упущу абсолютно все возможности исправить случившееся.
— А какой ответ вас устроит? Какой из ответов вернет Рейдана к жизни?
Похоже, он ожидал, что я ударю вопросом на вопрос. Даже не удивился, оставаясь таким же невозмутимо-мрачным.
— Я знаю, что ты хитра настолько же, насколько отчаянна. Но есть ли смысл пытаться перехитрить бога хитрости, обмана и коварства?
Крылья зашуршали, мерцая синим, когда Ашарон двинулся в мою сторону. Замерев рядом, он коснулся моих волос, с пугающей мягкостью погладил по голове.
— Условимся, Светлая. Если твой ответ будет пропитан ложью и не понравится мне, я с корнем вырву крылья темномага. Уничтожу каждое перышко, а затем и его самого отправлю туда, откуда не возвращаются, чтобы получить шанс на перерождение. Повторю вопрос иначе: отправишься ли ты за ним во тьму, зная, что пути назад не существует? Или останешься доживать остаток своих дней в Нерине, как потерявшаяся между мирами душа?
— Я не могу остаться, — выдохнула тотчас, чувствуя, как тело забила дрожь. — Моя сестра…
— Уже в тебе не нуждается, — оборвал резко и опустился на корточки, заставляя внутренне сжаться и затаить от поражающей близости дыхание. — Сама посуди… Авелин оказалась под защитой королевы. Если ты не вернешься, она познает вкус лучшей жизни, под крылом могущественных правителей, в любви и безопасности. Все что могла, ты для нее сделала: доставила туда, где о ней позаботятся. Больше ты ей не нужна.
Слова резали сердце как горячий нож масло. Больно. Почти невыносимо.
Самым ужасным было то, что он говорил правду. Правду, которую я прятала на глубине, боясь признаться себе в том, что не смогу защитить Аве в одиночку. Не смогу подарить ей ту жизнь, которую может подарить королева Дерил-де-Лоя.
За все время я мало что сделала для нее, а теперь не в силах сделать больше.
Зачем тогда оставаться в этой реальности, где нет ни сестры, ни Рея? В одиночестве, среди богов, для которых я не более, чем смертная букашка?..
— Я не останусь, — выдала тихо, но достаточно уверенно, чтобы у бога не возникло сомнений насчет правдивости моих слов. — Отправь меня к нему.
— О, ты сама это сделаешь. — Губы Ашарона наконец-то дрогнули, растягиваясь в насмешливой, какой-то кровожадной улыбке. — Одной жертвы для благословения мало. Возьми нож, Светлая. Алтарь ждет.
Поднявшись и выпрямившись, он небрежно махнул в сторону жертвенника.
Отчего-то на сей раз я не сомневалась. Не возникло ни тени мысли ослушаться бога и избежать участи, к которой он подвел меня мелкими шажками. Послушно подобрала кинжал, встав на ноги, медленно поднялась по ступенькам и взобралась на каменный стол святилища. Все было как в тумане, однако я знала, что делаю. Прекрасно осознавала, к чему приведут мои действия.
Не боялась. Хотя думалось, что должна была бояться всего, что происходит.
Прежде чем сотворить неизбежный ритуал, я поймала взгляд серебристых глаз. Ашарон следил за каждым движением, как завороженный, возвышаясь над мертвым телом принца.
— Пронзай.
Шепот мигом долетел до сознания. Глаза бога широко распахнулись, блеснули жадным предвкушением, а крылья задрожали, готовые от нетерпения распахнуться во всю ширь.
Ни секунды на сомнения. Глубокий вдох — и я бью кинжалом в грудь, всаживаю острую, испачканную кровью Рейдана сталь в самое сердце.
Чудовищная боль мгновенно пронзила грудную клетку, обожгла, словно раскаленной магмой. Из легких выбило воздух, руки задрожали, глаза застелила белесая пелена, но я успела заметить, как Ашарон бросился ко мне, на ходу раскрывая два огромных перьевых крыла.
Навис. Бережно придержал голову, накрыв ладонью держащие рукоять пальцы, и помог мне опуститься на жертвенник.
— Вот так, Элин… — вкрадчивый голос проник в разум, теплом разлился по конечностям. — Все правильно. Я принимаю твою жертву и дарую свое благословение. Теперь вы оба под моей защитой.
Ашарон — бог хитрости, обмана и коварства, защитник небесного города Нерин. Мы его еще встретим, и надеюсь, что не только в этой истории:)
46. Желанная, вкусная, властная сила. Элин
Я парила в невесомости.
Не падала, а летела сквозь пушистые облака. Но, всякий раз оборачиваясь, не видела за спиной крыльев, которые ясно ощущались. Было легко. До дрожи приятно. И ни капельки не страшно.
До тех пор, пока воздушный потусторонний мир не начал рассыпаться в пыль, с ужасающей скоростью утягивая во тьму. Теперь я действительно падала, лишившись возможности зацепиться за что-нибудь и вобрать в легкие свежесть воздуха. Рывком вытянутая из безмятежного состояния, я резко распахнула глаза, вдохнула полной грудью.
Лицо, склонившееся надо мной, было размытым, как и все вокруг, но я признала бы человека рядом с собой даже с закрытыми глазами. Достаточно учуять запах огня и горьковатый аромат жасмина. Почувствовать ни с чем не сравнимый жар, ласково касающийся щек, поглаживающий вдоль тела, легко просачивающийся сквозь одежду и под кожу.
— Рей, — шепнула, ловя его пальцы, потянувшиеся к моей щеке.
Я сжала их с такой силой, что могла бы без труда сломать. Просто хотелось убедиться, что он реален. Живой, во плоти, а не злостная иллюзия, готовая испариться в любую секунду.
Но он оказался более чем реальным. Тепло руки обжигало в приятной манере, успокаивая разбушевавшееся сердце, и я ослабила хватку, притянув мужские пальцы к губам, оставила на них робкий, нежный поцелуй.
Кажется, я лежала на его коленях, а вот где мы находились, разобрать не получалось.
— Даже если мы погибли, я безумно рада, что проснулась на Этой стороне не одна.
— Мы не погибли, — улыбнулся Рей, сказав то, что я желала услышать с первой секунды
