Только если эти мертвецы — не вампиры. Эти особи не только рассказывали, но и приукрашивали случившееся, а подчас откровенно лгали.
Ему была нужна Тиернан Батлер. Хотя, возможно и нет. Ее Дар, очевидно, не распространяется на вампиров и психопатов. Интересно, усложняло ли задачу журналистки то, что многие вампиры были психопатами, или одно исключало другое? Ему следует спросить ее об этом.
Если он останется в живых, чтобы узнать у кого-нибудь что-либо.
Смит осушил кубок с прекрасным бренди и потянулся, бросив его на стол.
— Кто звонил?
Девон мельком взглянул на мобильник, который он только что выключил, а потом опять на Смита.
— Это был доктор Литтон, наш любимый злой гений. Он схватил Бреннана.
— Того богача?
— Точно. — Девон нахмурился. — Я прямо приказал ему держаться подальше и просто потянуть время, но он утверждает, что тот спровоцировал его.
— Я поражаюсь, как Литтону удалось заставить его сделать это, — усмехаясь, сказал Джонс. — Этот ученый — один из самых неприятных типов, с которыми я имел несчастье столкнуться. Но он умен, этот маленький ублюдок.
— Какая разница? — спросил Смит. — Теперь у нас есть деньги, ведь так? Разве Бреннан не миллиардер?
Девон пожал плечами.
— Возможно. Но насколько же жалко то, что мы финансово зависим от этих людей, и нам приходится скрываться в тоннелях. Скажи на милость, кто из нас может стать лидером, если мы даже не в состоянии оплатить наши собственные замыслы?
Девон знал, что из всех вампиров в этой комнате, он один был достаточно богат, чтобы принять любой политический вызов. И всем остальным было об этом известно.
Джонс смачно плюнул на пол.
— Мы знаем, что у тебя есть деньги, Девон. И тебе не нужно отпускать эти неловкие намеки. Но зачем тратить наши средства, когда мы так просто можем управлять овцой? — он коснулся своей нынешней рабыни, недалекой пьяной блондинки, кровью которой питался. Она была наследницей состояния предпринимателя, занимающегося мыловаренным производством.
Джонс всегда мудро выбирал свою пищу, но, несмотря на всю эту вереницу богатеньких девушек, которых он зачаровывал за последние годы, ему никогда не удавалось ухватить крупный кусок от их сбережений.
Зачем беспокоиться о деньгах, когда ты просто можешь подчинить себе богатую женщину?
Девон изо всех сил пытался стоять со спокойным выражением лица и не показывать своего отвращения.
— Вопрос в том, кто из нас будет баллотироваться на пост Прайматора? Беспокоит, конечно, что если место будет вакантным слишком долго, люди начнут задаваться вопросом, есть ли вообще необходимость в Прайматоре. А если нет, то зачем тогда Праймус? В конце концов, они больше двухсот лет кое-как справлялись с двумя палатами Конгресса.
Смит согласно кивнул.
— Некоторые уже поговаривают, что мы слишком непостоянны и жестоки, и нам не место в Конгрессе. К тому же они организовывают митинги и встречи по всей стране и те, кто смеют выступать против нас, прямо выражают свое мнение.
— Люди больше не боятся говорить, особенно, после успешных выступлений мятежников против нас, — сказал Девон.
Джонс зашипел, его глаза пылали красным огнем.
— Мы должны раздавить этих мятежников раз и навсегда. Они делают все, что в их силах, чтобы пробить брешь в нашем тщательно продуманном имидже законопослушных граждан.
— Если они смогут вышибить нас из Конгресса, то законы, которые должны защищать наши права, в свою очередь будут аннулированы, — произнес Девон, вытаращив глаза, как будто ему только сейчас пришла в голову эта мысль.
— И проклятые оборотни будут тут как тут, чтобы занять освободившуюся нишу. Ведь, у них есть сильное лобби, продвигающее идею, что они лишь немного отличаются от людей. Во всем виноват вирус, который иногда вынуждает их превращаться. Они не мертвы, как мы, — сказал Джонс.
Девон поболтал кровь в кубке, затем поставил его на стол. Ему вовсе не хотелось пить холодную кровь.
— Если мы научимся подчинять себе оборотней, то вся власть будет в наших руках. У мятежников не будет шансов против союза вампиров и оборотней.
Джонс ударил кулаком по столу.
— Никакого союза. Мы не станем объединяться с животными. Мы должны управлять оборотнями, порабощая их. Мы уже столько денег вложили в исследование по зачарованию оборотней. Только тогда мы сможем рассчитывать получить абсолютную власть.
Девон кивнул.
— Конечно. Почему ты думаешь, я прилагаю столько усилий? Я просто указал на то, что мы должны попытаться ассимилироваться с внешним миром, не то люди запаникуют. В конечном счете, мы не сможем противостоять ракетам, самолетам военно-воздушных сил или бомбам, сброшенным на нашу систему защиты. Человеческие технологии уже далеко ушли от колов, горящих факелов и вил.
Несколько вампиров старшего возраста содрогнулись, видимо от воспоминаний о сердитых толпах сельских жителей, держащих в руках именно такие орудия много веков назад.
— А что насчет Атлантиды? — внезапно спросил Джонс.
— Атлантиды? — переспросил Девон.
— Ходит слишком много слухов о воинах-линчевателях, которые представляют опасность для нас. Мы не можем это игнорировать, — настаивал Джонс. — И конечно, они участвовали в набеге на Праймус.
Девон учтиво засмеялся.
— Они взяли с собой бабайку, крадущего непослушных детишек? Или может быть зубную фею?
Джонс заворчал на него, обнажив клыки.
— Дразни меня сколько хочешь, но я знаю то, что слышал, и только дурак будет игнорировать реальную угрозу.
— Когда я узнаю о действительно реальной угрозе, я, конечно, обращу на это внимание. А пока, не могли бы мы отложить разговоры о подводных мужчинах-рыбах с потерянного континента, что Платон, вероятно, вообще выдумал, и вернуться к нашим планам?
— Мы уже говорили об этом достаточно, — сказал Смит. — Давайте проголосуем. Прямо здесь и сейчас. За то, чтобы Девон занял пост. Больше ни у кого из нас нет политических связей и денег.
— Это изменится, когда деньги этого Бреннана будут под нашим контролем, — с вызовом возразил Джонс.
Девон небрежно пожал плечами, изображая беспечность, которую он на самом деле вовсе не ощущал.
— Я не горю желанием занять этот пост, но я готов взяться за эту работу, если вы так настаиваете. Тем не менее, помните, что любое голосование может быть прервано форс-мажором.
Несколько вампиров лишь недоуменно смотрели на Девона, а остальные пришли в ужас, но только у одного из них хватило храбрости, чтобы назвать имя.
— Анубиза, — сказала Дейдре, выйдя из-за угла, откуда она наблюдала за происходящим. Она не спеша направилась к Девону. — Наша Не-Очень-Доброжелательная Богиня. Ты действительно хочешь стать основным пунктом в списке ее первоочередных дел, любовь моя?
