И все же было так хорошо, что Эдиан не торопилась.
Тут наверху, где ее прежняя магия — и новая, та, что теперь была рассеяна повсюду — медленно впитывались в ее сердце и тело, она научилась никуда не спешить. Раньше, в Академии, она жила очень активной, быстрой жизнью. Ей было некогда сидеть на солнце и ощущать, как оно греет веки, как крохотные мошки садятся на кожу и щекочут ее усиками. Все было некогда… Она неслась вперед к своей цели.
А здесь Эдиан была поглощена неспешной жизнью на лоне природы. Она научилась делать все размеренно, спокойно. Научилась ощущать все, что дарит природа — прикосновения воды и солнца, ласкающие картины закатов и рассветов. Звенящий восторг, когда смотришь на великолепие гор, и славную негу, когда сидишь возле печи вечером и помешиваешь нехитрый супчик в маленькой кастрюле.
Так и сейчас она ехала шагом, наслаждаясь красотой природы и солнечными лучами на своей коже. Но на подъезде, глядя на лиловые тучи вдалеке, Эдиан начала торопиться. Пришпорила Кнопочку и за пару минут добралась до нижнего озера.
Здесь привычно стояла корзина с провиантом — золотистый пшеничный хлеб, ароматный и свежий, масло, пряный сыр, кувшины с домашним вином и пивом (пиво Эдиан не пила, но деревенские жители продолжали исправно его присылать). Все как всегда… Но рядом с корзиной сидел совсем молоденький худой парень в нелепой шерстяной шляпе, сползающей на нос. А рядом пасся небольшой ослик.
Видимо, парень не отличался острым слухом. Эдиан успела разглядеть их с осликом, прийти к выводу, что эта парочка совершенно не опасна, немного посмеяться про себя над нелепой просторной одеждой на худом и длинном молодом человеке.
Заметил он ее, лишь когда Эдиан ловко спешилась, крякнув на ходу — мол, я здесь.
Парень неуклюже вскочил на ноги. Растерянно — широко открытыми глазами — уставился на нее, потом, чуть не споткнувшись, поклонился, коснулся ладонью земли.
— Приветствую тебя, госпожа Царица, — сказал он голосом, срывающимся, как у школьника на уроке, к которому он не подготовился. — Меня зовут Сионитл…
— Рада тебя видеть, Сионитл, — доброжелательно улыбнулась ему Эдиан, и заметила, что щеки парня тут же покрылись густой краской от ее улыбки. — В деревне что-нибудь стряслось? Я нужна? Еще никогда вы не дожидались меня возле корзины.
Она деловито пошла к провианту.
— Н-нет, госпожа… — пролепетал парень. И тут он бухнулся на одно колено. — Я… я болен… наверно. Я… как бы это сказать… Вы видите, я мужчина, но я… физически слабее женщины. И очень часто болею… Мне нет места в нашей деревне. Умоляю, госпожа, помогите мне! Помогите обрести силу и… или… прошу, возьмите меня в услужение! Я буду вам верно служить, даже если вы не сможете исцелить меня… Я полагаюсь на ваше милосердие!
— Подожди, — остановила его Эдиан. Подошла и, потянув за локоть, заставила парня подняться. Он вообще-то был на полторы головы выше нее. — Садись. Буря, видимо, пройдет наискосок. Нас почти не затронет. Давай поедим, и ты мне все расскажешь, — она выставила из корзины кувшин с вином, один из хлебов и кусок сыра. — Ты долго ехал, должно быть, проголодался. А это точно не прибавляет сил, Сионитл. И да, меня зовут не «Царица», можешь называть меня госпожа Эдиан. Да ешь ты, честное слово, того, что присылают из вашей деревни, хватит нам на двоих надолго…
«Вот ведь горюшко на мою голову», — подумала Эдиан, с сочувствием глядя на парня. Еще до его рассказа она понимала, что у него тот врожденный дефект, что делает его слишком тонким в кости и слабым в мышцах. Прежде Эдиан не видела больных этой болезнью, но немало слышала о ней.
Это лечится. Такой человек никогда не станет здоровяком, но со временем этот восемнадцатилетний юноша сможет сравниться с другими восемнадцатилетними парнями его комплекции. Просто для этого нужно поить его особыми отварами не одну неделю. А значит, и верно взять его к себе.
В услужение? Ну, слуга ей, конечно, пригодится. Просто не планировала Эдиан держать подле себя никого.
Ладно, подумала Эдиан. Кое-что пришло ей в голову. Главное, чтоб у парня были хоть зачатки магического дара, тогда, возможно, удастся справиться быстрее.
Да, совершенное Эдиан вызвало изменения в мире. Но не такие, как она хотела. Она разрушила мечту Герберта, но и свою не реализовала до конца. Когда по миру прошла магическая буря, вызванная Эдиан, и частички магической пыли выпали на землю, в мире действительно приключилась череда исцелений, обретений магической силы и прочее в этом духе. Например, все, кто пострадал по время эпидемии, действительно выздоровели.
Эту бурю маги-ученые назвали «первичными магическими осадками»[1].
После этого частички магии не стали кружиться в воздухе, до бесконечности даря всем свою магию. Они осели и начали впитываться в почву, проникать в корни растений. Так в мире стало намного больше магии, но вся она была не столь уж доступна. Нужно было обладать магическими навыками, чтобы извлекать ее из земли, воды и растений.
Еще часть продолжала кружиться где-то в небесах и изредка выпадать в том или ином месте в виде так называемых «вторичных магических осадков».
В этих случаях опять следовала череда волшебных событий, а люди бежали туда, где прошел «волшебный дождь», запоминали места и потом старались добывать воду и землю в этом районе. Это помогало вылечить простуду или получить хороший урожай. Но не более того…
Эдиан вынуждена была признать, что Герберт был прав. Чтобы эта сила творила настоящие чудеса, нужна большая ее концентрация. Активированный шар мог бы творить их. Теперь же те, кто и так владел магией, мог аккумулировать, собрать много силы, впитавшейся в природу.
Эдиан могла. Она восстанавливалась весьма быстро. Ее собственная сила вновь просыпалась в сердце, накапливалась. И другая — новая — проникала в нее снаружи. Сила к силе. Магическая энергия всегда любила Эдиан. И теперь, стоило ей сесть возле ручья, задуматься, как искорки магии — последствия «магических осадков» — радостно бежали ей в руки, пропитывали ее тело, наполняя его новым светом и новой силой.
И эта сила, которой с ней как бы «делилась природа» была немного другой. Более естественной, природной. Благодаря этим моментам единения с разлитой в природе энергией Эдиан и стала немного другой волшебницей. Она действительно стала ближе к травам, растениям, воде и земле… Теперь у нее была не столько власть над стихиями, сколько дружба с ними.
А недавно, когда она встречалась с Каем, он традиционно рассказал ей самые важные, самые первые новости — те, что еще не успели дойти из города до деревни. Новость была одна. И вскоре, после того как Кай рассказал ее Эдиан на ухо, она гремела по всему миру.
Кое-где в мире стали замечать… магические жилы. Пока небольшие, они едва-едва проступали из-под земли. Но все же это были они. Сияющие скрытым светом полоски породы. Узнав об этом, Эдиан села и заплакала. Скорее от счастья, чем от чего-то еще. Все-таки… получилось.
Пусть не получилось дать миру волшебный воздух для дыхания. Но удалось вернуть «концентрат» силы — эти жилы. Видимо, когда магия развеялась по миру, впиталась в почву, то дошла до них, и они начали подниматься на поверхность.
Не удалось исполнить свою мечту. Но получилось хотя бы частично исполнить мечту Герберта. Жилы — источники чудес — вернулись в мир.
Но до ближайшей жилы было далеко. Да и не пустит туда никто безвестную горную ведунью с ее учеником. Поэтому пока Эдиан оставалось лечить Сионитла самой. И надеяться, что, раз у него есть небольшой магический дар, он научится извлекать магию из природы и вылечится быстрее.
______
[1] Дорогие читатели! Простите — не удержалась от аналогии с «первичными радиоактивными осадками» и «вторичными…». Все же во мне жив физик.
Глава 38
— Сионитл, принеси воды! — крикнула Эдиан, выглянув за дверь. От звука ее голоса филин открыл один глаз, недовольно поглядел на хозяйку жилища и вылетел наружу.
Идея генеральной уборки ему явно не нравилась.
