Воздух вокруг вдруг словно расслоился; ещё через мгновение барон безошибочно уловил движение чуждой энергии. Ещё раз окликнув кучера, по-прежнему безрезультатно, он попытался открыть окно, однако то не поддалось.
Невидимые вихри реяли вокруг кареты, сжимая пространство, сковывая, запечатывая его в тесной клетушке. В памяти промелькнул обвал на горной дороге, когда они с Гвен едва не погибли. Тогда — как раз вскоре после того, как не без его содействия в поле зрения Тайной службы попал профессор Камбер — кто-то пытался избавиться от него, и сейчас, похоже, решил повторить попытку. В столице, ясным днём, на виду у всех… Впрочем, об этом размышлять было некогда.
Лошади мчались, как обезумевшие. Экипаж, ставший теперь единым монолитом, не желающим выпускать его из плена, выехал на набережную. Де Триен успел понять, что действует точно не один маг, и что, если он хочет спастись, не стоит и пробовать вступить с незримыми противниками в бой — лучше перехватить власть над лошадьми. Однако сделать он ничего не успел. Лошади в один миг пересекли дорогу, рванулись к невысокому ограждению и, с неестественной лёгкостью проломив его, рухнули в текущую внизу реку, увлекая за собой карету.
От удара его подбросило вверх, а потом швырнуло головой о стенку кареты. Де Триен вцепился в деревянную основу сиденья, успев смягчить удар. Нельзя было потерять сознание, только не находясь в клетке под водой!
Де Триен несколько раз глубоко вздохнул, заставляя себя сосредоточиться. Действовать нужно было быстро, но без паники. К счастью, воду он всегда любил, и любил с ней работать. Сейчас он чувствовал, что, несмотря на кокон чужой подавляющей силы вокруг кареты, подчинить стихию при прямом соприкосновении он сможет.
Барон терпеливо дождался, когда сочащаяся изо всех щелей вода покроет пол кареты и достигнет того уровня, при котором, наклонившись, можно по локоть погрузить в неё руки.
Дышать становилось всё труднее, но де Триен усилием воли подавил вспыхнувший страх и зашептал слова заклинания. Ещё никогда в жизни ему не доводилось так радоваться тому, что академические знания сохранились в памяти. Конечно, всё то, что можно сделать с помощью заклинаний, любой талантливый маг сумел бы повторить и без них, но сил, да и времени при этом тратилось несравнимо больше. Пожалуй, это можно было сравнить с работой аптекаря, отлично знающего все рецепты, и стараниями начинающего деревенского травника, который подбирает пропорции, руководствуясь лишь чутьём.
Слова давались с трудом, царапали горло, почти удушали, но всё же через какое-то время барон почувствовал, что ему удалось пробиться сквозь чужую энергию. Вода легко, радостно отозвалась его воле.
Враждебная сила больше не мешала. Она по-прежнему ощущалась поблизости, но уже лишь неприятным докучливым фоном, не больше.
Барон сосредоточился на реке. Осторожно повёл погружёнными в воду ладонями, передавая приказ всему речному пространству, разделяя его на независимые друг от друга пласты. Теперь сверху водная гладь оставалась ровной и спокойной, здесь же, на дне, бушевал поток с силой водопада. Он обрушивался на крышу, на окна кареты, стремясь снести всё на своём пути. Сила де Триена смешалась с энергией стихии, и ловушка дрогнула, поддаваясь.
Барон едва успел ухватить последний глоток воздуха, когда одна из дверец экипажа наконец распахнулась, и вода мгновенно заполнила остатки свободного пространства. Оттолкнувшись, он устремился наверх и в сторону, стремясь уплыть как можно дальше от места происшествия, прежде чем покажется на поверхности.
Де Триен вынырнул, когда от удушья перед глазами уже замелькали цветные всполохи. Жадно отдышавшись, он осмотрелся вокруг.
На набережной толпились зеваки, среди которых наверняка затерялись и нападавшие. На удачу де Триена, ему удалось отплыть на достаточное расстояние, к тому же выплыл он в зарослях тростника. Никто из людей, взволнованно смотревших на то место, куда упала карета, его не заметил.
Немного понаблюдав за толпой, чтобы в этом убедиться, барон снова погрузился под воду и поплыл дальше вдоль берега, стараясь как можно реже выныривать на поверхность.
Когда он выбрался на берег, время уже перевалило за полдень. Конечно, вид его не мог не привлекать внимания, но прохожие сторонились, похоже, принимая его за обыкновенного пьяницу, который случайно свалился в воду. Де Триена такое положение вещей вполне устраивало.
Он хотел временно сохранить факт своего спасения в тайне. Конечно, пожелать было проще, чем сделать, но всё же, поразмыслив, барон решил, что затея может удаться.
Дома показываться было нельзя. У Сен-Моро тоже — тот наверняка сейчас находится под пристальным вниманием императора. Мысленно перебрав всех друзей и знакомых, де Триен пришёл к заключению, что возможен лишь один вариант…
Он прошёл пешком несколько кварталов, прежде чем заметил возле попавшегося на пути трактира пустой наёмный экипаж.
— Свободен? — уточнил он, подходя к извозчику.
Тот оглядел его с сомнением, не торопясь отвечать. Безусловно, понял, что имеет дело не с простолюдином, но в то же время плачевный вид барона заставлял сомневаться, что он заплатит.
— Задаток бы… э… господин, — наконец неуверенно пробурчал извозчик, глядя под ноги.
Де Триен потянулся за кошельком и только тогда вспомнил, что тот вместе с плащом покоится где-то на дне реки. Недолго подумав, он на глазах у ошарашенного извозчика оборвал с промокшего камзола серебряные пуговицы.
— Достаточно?
Разумеется, это было намного больше, чем достаточно. Обрадованный неожиданной удачей возчик пробормотал что-то невнятно-благоговейное и с готовностью вспрыгнул на козлы.
Удобно разместившись на мягких подушках кареты, барон смог вздохнуть с облегчением. Пусть неприятное приключение ещё не закончилось, но опасность всё-таки миновала.
Глава 36
День с самого утра пошёл наперекосяк.
На первом же занятии — практике по управлению магическими существами — Гвен узнала, что сегодня предстоит работать в парах. Идея ей сразу не показалась привлекательной, а уж когда Айлин вдруг выразила желание присоединиться к ней, Гвен ощутила явственную тревогу.
Она не ждала от вздорной особы ничего хорошего, однако спорить не было смысла. Пусть далеко не все относились к ней с такой враждебностью, как Айлин, но и друзьями в своей группе она не обзавелась. Не стоило рассчитывать, что кто-то согласится на обмен, только чтобы её выручить.
— Каждый из вас видит перед собой детёныша химеры, — неспешно говорил преподаватель, пока его помощница деловито сновала между столами, расставляя перед студентами небольшие плетёные корзины, в которых мирно дремали удивительные создания.
Химер выводили и выращивали в специальных лабораториях, поэтому Гвен до сих пор видела их только на картинках в учебниках.
Рождённые магией существа, не похожие ни на каких других животных, могли менять свой облик, оборачиваться огненной или водяной фигурой и так быстро перемещаться в пространстве, что многие малограмотные обыватели считали их невидимками. Когда-то химер создали для войны, и стоило признать, что с тех пор империя заметно разрослась. Теперь, в мирное время, их использовали для охраны границ, устраивали с ними яркие праздничные представления, а кое-кто из аристократов держал их в качестве домашних животных. Некоторые пытались заменить химерами почтовых голубей, однако эти эксперименты пока оставались не очень удачными — химера, конечно, проделывала необходимый путь гораздо быстрее, и перехватить её было почти невозможно, но чем дальше магическое создание оказывалось от своего хозяина, тем сложнее было сохранить над ней контроль и заставить вернуться.
— Химеры, которых вы видите перед собой, уже полностью сформированы и готовы к пробуждению, — продолжал излагать профессор. — Ваша задача на сегодня — пробудить свою химеру, установить над ней контроль и заставить её принять один из стихийных обликов. Помните, что химеры обладают зачатками разума, поэтому к ним можно применить ментальную магию, как к любому обыкновенному животному. При работе разрешается использовать только заклинания и магические символы.
