— Ах, Татьяна, как я Вас понимаю! Вы так мечтали об этой свадьбе и внуке! Такой удар! Но как так можно было поступить? Получается, Замова не с одним Владиком роман крутила? Бедный мальчик, наверное, он очень расстроен? Где он сейчас, может быть, приедет сюда, развеется, отдохнет? Вы нас нисколько не стесните, видите же — дом просто огромный!
— Ванесса, Вы ангел, никогда не устану это повторять! — растрогалась Морозова. — Владик уехал в Крым две недели назад, сразу, как только стало известно о предательстве Марины. Живет где-то в Симферополе, снял номер.
— Зачем гостиница? Звоните ему, пусть приезжает к нам!
— Спасибо, я приглашу, но сами понимаете, у него сейчас на душе кошки скребут. Возможно, ему необходимо побыть одному.
— Конечно, я все понимаю. Но марина, надо же, какая она, оказывается, прожженная стерва!
— Ах, не говорите, дорогая Ванесса! Никто и подумать не мог, что дочь такого уважаемого отца способна на что-то подобное! Чудо, что Владику удалось уговорить ее сделать экспертизу!
— И не говорите, дорогая Татьяна! Я не могу в себя прийти от удивления и возмущения. Какие нравы у нынешней молодежи! Я замуж выходила девственницей, а теперь девственницу можно встретить только в детском саду и начальной школе!
— Соглашусь, дорогая Ванесса, общество деградирует! Но пока остаются такие преданные и разумные матери, как Вы, нравственность и духовные ценности не будут потеряны!
— Вы меня совсем засмущали!
— Если бы Земов занимался воспитанием дочери, как это делаете Вы, то Марина не выросла бы такой… доступной и лживой.
— Уж где мужчине суметь воспитать ребенка! Они способны только деньги зарабатывать, а настоящее тепло и уют в дом приносит жена. Марине нужна была мать, странно, что такой человек, как Земов, не нашел подходящей женщины, которая вышла бы за него замуж и помогла достойно воспитать дочь. Кстати, а куда девалась ее родная мать?
— Так такая история… Я точно не знаю, только слухи и то обрывки, Земов сумасшедше любил одну женщину, но что-то там пошло не так, она уехала, он не стал догонять, и через некоторое время она умерла в родах. Когда он узнал, рассказывали, был просто невменяем от горя, забрал новорожденную и с тех пор не то, что пылинки на нее упасть не дает — ради дочери на все готов. Ванессочка, Вы же понимаете, что если до Земова дойдет, что мы говорим о его дочери, то он может этого не оценить?
— Конечно, я никому! Но какая трагедия, кто бы мог подумать? Теперь понятно, почему Марина делает, что ей вздумается.
— Да, ужасно. Я надеялась, что, выйдя замуж за Владика, Марина остепенится, будем с ней вместе растить ребенка… А теперь вот мне придется всех обзванивать и извиняться, что свадьбы не будет.
— Ну, ничего, все поймут. Мало кто хотел бы растить чужого ребенка, думая, что он родной.
— Ванесса, но официальная версия — поругались и разбежались! Не стоит дразнить Земова.
— Конечно, конечно! Я поделюсь со знакомыми только официальной версией, не переживайте. Владик сильно переживает?
— Между нами, он никогда не был в восторге от перспективы женитьбы на Марине.
— Что Вы говорите? Но раньше…
— Раньше я просто пыталась сделать хорошую мину при плохой игре, понимаете? Мне так хотелось счастья для сына, что я надеялась, если буду почаще говорить, какая они чудесная пара и как любят друг друга, то он в это поверит и на самом деле полюбит Марину.
— Трагедия, настоящая трагедия! Вы — святая женщина и лучшая в мире мать!
Дальше разговор перешел на дочерей Одоровских, но Ася ничего не слышала, оглушенная новой информацией.
Влад не женится на Марине и никогда не хотел, но его приперли ребенком! Сам виноват — нечего было спать со всеми подряд! Но он не женится! Господи, отчего она-то так радуется? Ей-то до этого, какое дело — он ее замуж никогда не звал, хотя у них общий ребенок. Но вопреки всему, щеки у Аси подозрительно алели, и она еле могла сдержать радость.
Что там еще говорила мать Влада — у нее с собой заключение экспертизы? Как же взглянуть на него хоть одним глазком?
Девушка подняла голову — дамы упоенно щебетали и не похоже, что собираются расставаться в ближайшие пять-десять минут. Ей же хватит этого времени, ведь она уже стала заправской шпионкой? Девушка отложила книгу, быстро поднялась на хозяйский этаж, пошла в коридор, где были расположены гостевые комнаты, и осторожно принялась приоткрывать одну дверь за другой, пытаясь определить, куда вселили гостью. Наконец, на четвертой двери ей повезло — комната имела жилой, а не музейный вид. Только бы ее здесь не застукали, ведь она не сможет внятно объяснить, что забыла в чужой комнате!
Ася зашла внутрь, беглым взглядом оббежала помещение. Куда мать Влада могла положить документ? Вернее, не так, она его и не доставала, надо догадаться, в чем она его везла.
Дамская сумочка, вон висит? Нет, вряд ли, она небольшая, что туда поместится? Значит, чемодан. И где тут чемодан?
Чемодан обнаружился в шкафу-купе. Ася, прислушиваясь к звукам из-за двери, открыла его и быстро наткнулась на папку. Достала, вытащила бумагу, быстро прочитала — мать Влада сказала правду — экспертиза была, ребенок точно не его! Еле сдерживая ликование, девушка торопливо все убрала назад и выскочила за дверь. Ей повезло, она успела вернуться к шезлонгу к оставленной книге и услышала, что дамы, наконец, наговорились и покидают террасу.
Ася облегченно вздохнула — она успела и никому на глаза не попалась и вдруг ее опалила мысль — Татьяна Николаевна сказала, что Влад уже две недели в Крыму!
Глава 42
— Владислав, доброго дня!
— Здравствуйте, Анатолий Сергеевич!
— Ну, что скажу — пришли результаты из Берлина. И ты, и твой отец можете спать спокойно — вы ни при чем.
— Спасибо, Анатолий Сергеевич! Я другого результата и не ждал, но все равно немного понервничал.
— Это ты зря, нервы надо беречь! Я отцу твоему уже все показал, московские бумаги отдал, так что он тоже в курсе и, наверное, уже празднует.
— Думаю, не наверное, а точно празднует.
— Хороший нам всем урок. Ладно, ты там с матерью поговори, пусть коней придержит, мне не нужны сплетни о моей дочери. Причина, по которой свадьба отменилась — разлюбили, поссорились.
— Конечно, я ей позвоню и все объясню.
— Уж постарайся, чтобы она поняла, мне не хотелось бы пожалеть, что я не стал ничего предъявлять твоему отцу. Сам понимаешь, склонять имя дочери и будущего внука я не позволю, хоть Маринка, дура, сама во всем виновата, но это не значит, что я буду смотреть сквозь пальцы, если услышу что-нибудь, что меня расстроит.
— Конечно, я все понял.
— Прекрасно. Жаль, что ты не будешь моим зятем, мы бы отлично поладили.
Сразу позвонить матери не получилось — отвлекла работа. Потом Катя, потом опять работа и только на третий день после разговора с Земовым Влад вспомнил про телефон, который так и пролежал все время в кармане висящей на вешалке ветровки.
Сорок семь пропущенных звонков от матери! Однако, сильно!
— Мама?
— Влад, ну, наконец-то! Почему ты не отвечал, я бог знает, что могла подумать!
— Телефон забыл в ветровке, поэтому не слышал звонков, — отмахнулся Влад. — Я звоню по важному делу.
— А я, по-твоему, по какому делу тебе звонила? — возмутилась Татьяна Николаевна. — У нас катастрофа!
— Катастрофа? Мне кажется, совсем наоборот: все встало на свои места.
— А, так ты уже знаешь, что ребенок не твой?
— Естественно.
— Что нам делать?
— А в чем проблема? Ты прекрасно знала, я этого никогда не скрывал, что Марина меня не интересует ни в качестве подруги, ни в качестве жены.
— Но свадьба же! Я уже пригласила столько гостей!
— Я много раз просил тебя не спешить с оглаской, — возразил Влад. — Сама разболтала, сама улаживай. Только одно скажу — не вздумай рассказывать истинную причину отмены свадьбы, иначе Земов нас с землей сравняет.
