Создать правильное построение Яблочного Вектора у меня получилось благодаря тому, что с другой стороны «линии» мне помогал Ленни. Под средство связи я приспособила блюдо с кухни. По его краям, украшенным хорошенькими розочками, были выпуклые узоры, поэтому яблоко подпрыгивало и создавало помехи.
— Как ты себя чувствуешь, Ленни? Лучше? — поинтересовалась я.
— Пока человек жив, у него после «хуже» всегда наступает «лучше», — пробурчал форензик. Вележ болел, переживал один из странных приступов, вызванных присутствием Мадлены. — Она уходит. Уже скоро, — коротко буркнул он в «экран», и я не решилась расспрашивать его дальше. — Итак, паршивец схоронился так, что найти его было делом весьма сложным. Куча свидетелей с наложением Вектора Забвения, очень умелым наложением, и… трупы. Пустота. Словно и не существовало этого… Викто́ра Козински, медиума в пятом поколении, специалиста по гаданию на «иксид» и официального двоедушника. И все же мы у цели. Есть один дом, скверное местечко. Тони обнаружил там подпространственный уровень, подпитываемый силой темного коловрата. По зубам ли нам это логово, пока непонятно. Олевский и Райяр обратились за помощью в Отдел, однако, ***… — Вележ выразился не очень вежливо, — там сейчас не до нас. Страна меняет путь, Государь не доверяет Правительству, никто не доверяет никому, везде враги и предатели, все под подозрением. Даже Чартрышский ходит по краю. Наследнику попала очередная вожжа под хвост. Люди боятся, — Ленни замолчал.
Теперь я поняла, почему для разговора Вележ решил воспользоваться старинной магией.
— Антон Макарович и Богдан Денисович решили пойти в тот дом сами? — робко предположила я.
— Именно, тыковка. Мы можем упустить злодея в любой момент. Нужно поторопиться, иначе столько усилий пойдет прахом. Знаешь, как Олевский нашел этот дом? Тони – гений. Господин Зануда отыскал человека с Севера – ибо Тони подозревает, что все происходящее гораздо шире, чем мы видим, и берет свое начало именно на Севере – который не испугался Викто́ра Козински.
— Истинную Фейри, о которой говорил Райяр?
— Да. Медиума. Все фейри – медиумы, в той или иной степени. Юэль – кукольница, делает куклы и поделки из шерсти какой-то священной… северной… то ли овцы, то ли козы. У них там к этому особое отношение. Она сказала, что убийство в кукольном стиле всколыхнуло существ с кровью Древних и что это касается не только людей, понимаешь? Вот и мы не понимаем. Тони, конечно, гений, но в последнее время от него разборчивого слова не дождешься – витает где-то в своих занудных облаках. Поэтому я хочу, чтобы ты, как выдающийся медиум и моя ученица, — голос Вележа стал вкрадчивым и чуточку льстивым, — пошла на выставку банальных кукол, нашла там Юэль и поговорила с ней сама… и послушала, как ты умеешь.
… Фейри Юэль оказалась не очень разговорчивой. Она вышла из своей палатки, молча осмотрела нас с ног до головы, кивнула и исчезла внутри.
— Ух, — сказала Марьяша, выразив наше общее впечатление.
Как все северные фейри без примеси людской крови, Юэль была… бела: снежные ресницы, брови, кожа и коготки на длинных, гораздо длиннее, чем у человека, пальцах, ослепительно белые волосы, заплетенные в мелкие косицы, в гриве до коленей.
У фейри не бывает вторых ипостасей, как и у нильвэ, и некоторых других представителей Дружественных Рас, но они не спешат смешивать свою кровь с человеческой – редко вступают в браки и очень неохотно рожают полукровок. И все же их кровь в людях встречается довольно часто. Избранницей Государя в свое время стала княгиня Потушевская, одна из наследниц древнего рода с генами фей. Государыня и сейчас прекрасна, и на фото, и на церемониальных портретах, и в жизни. Умелый макияж подчеркивает ее необычность, но в этом вопросе Юэль даст ей сто очков вперед.
Мы ждали кукольницу и продолжали свой разговор.
— Как же обидно, что пришлось его отпустить! — в сто сороковой раз повторила Ксеня. — Даже не отдубасив!
— Чтобы отдубасить Гудкова, нам по крайней мере нужно было позвать Милли, — проворчала я. — А это ничем хорошим не кончилось бы.
— Ага, — мечтательно добавила Марьяша. — Гудков – крепыш. Вы видели его кубики?
— Мы не только кубики видели, — съязвила Ксеня.
— Можно было Мефодия позвать, — добавила Марья.
— Ага, и всю общагу заодно. Кстати, где был Фодя во время пробоя? Не видела ни его, ни Джилины, — сказала я.
— Ой, ладно, проехали! — раздраженно воскликнула Ксеня. — Надоела эта тема! Если бы Лексей не видел у нас Черри, мы могли бы пожаловаться в деканат, а так ему как с гуся вода! Еще и угрожал, что расскажет, нахал! Слава богам, он думает, что ты просто посылаешь Черри вместо себя на лекции. У меня подозрение, что он где-то с ней… пересекался… и пообщался.
— Страшно даже представить, как, — содрогнулась я.
— И твое пари еще в силе! — напирала подруга. — Я уверена, что Бронислав отдаст тебя Гудкову! И вообще, лучше подумай о той твари в кустах! Что это было?! Откуда?! Не пора бы сообщить Капалову и родителям?!
— Я не думаю, что…
— Я знаю, о чем ты думаешь! — Ксеня запыхтела. Сегодня она была необычайно раздражительной: ей предстояло чаепитие с Георгием. — Лу, ну что ты себе навоображала? Что придирки Антона Макаровича – это… это как в школе за косички дергать? Из тайной симпатии? Что он к тебе что-то… чувствует? Наш препод?! Знаменитый Олевский?!
— Ничего я не навоображала. Просто… показалось.
— Когда кажется, строят Вектор от морока! Забудь! Выкинь свои фантазии из головы! Снеговик износился и больше не отгоняет от тебя кавалеров. Это нормально – тебе восемнадцать, любая детская магия перестает действовать после совершеннолетия. Вы с Олевским просто… просто слишком много времени проводили вместе, вот тебе романтика в голову и ударила. Уходи из агентства, — Ксеня понизила голос. — Оставь им Черри. Со временем они поймут, что она бесполезна, и спишут это на мои ошибки в эксперименте с кристаллами. Все равно дело почти закончено, сама говорила.
— Да, я так и сделаю, — сказала я, отворачиваясь. — Обещаю.
Из палатки высунулась Юэль. Фейри поманила нас, и мы вошли.
Она подвела нас к высоким металлическим полкам, накрытым тканью, и сбросила полог. Девочки ахнула, я скрипнула зубами. На полках стояли кукольные домики. Все куклы и детали в них были сделаны из разноцветной валяной шерсти. Мне сразу бросился в глаза домик в глубине стеллажа. И пока Ксеня и Марьяша с восхищением рассматривали крошечные экспозиции с милыми домашними сценками, я смотрела на дом с бумажной мебелью.
… столами и стульями, прикрепленными к стенам в веселенький цветочек
… ванной
… и даже унитазом из бумаги
И только кровать была в нем как настоящая. На ней лежала шерстяная куколка в платье и фартуке по моде пятидесятых. Яркие губы, поднятая в воздух рука. На крошечной табличке под крышей указана дата создания. Игрушка была сделана почти за месяц до смерти Светланы Хомутовой. Девочки заметили мою неподвижность, затихли и подошли ближе.
— Это оно? — растерянно спросила Ксеня. — Сцена того… убийства?
Я молча кивнула.
— Они приходят, — вдруг хриплым низким голосом сказала фейри. — Видения. Не знаю, откуда. Никто не знает. Куклы. В глубине души все мы знаем, что это не просто милые игрушки. То, чему даешь такую точную оболочку… никто не предскажет, что может выбрать ее своим обиталищем.
— Вы знакомы с тем, кто это сделал? С гадальщиком?
— Нет, — Юэль качнула головой. Несоответствие ее хрупкой внешности грубоватому надтреснутому голосу почти пугало. — У него много имен и странная кровь. Никто из наших его не «видит». Словно кто-то стер из его крови и души всю память рода. Он несет с собой холод. Но мотивы все те же, как у всех у вас, людей: власть, богатство, подавление… месть. С людьми ему просто, их можно одурачить, купить. Но есть те, кто с кровью Других: вендиго, нильвэ, фавны, хумай... маги, сильные маги – все они могут ему помешать.
