– О том, что планирую сделать тебя своей женой, Анна. В самое ближайшее время, – он перевел на меня строгий взгляд. – И это не обсуждается.
– То есть как это «не обсуждается»? – возмутилась я и кинула в Демона скомканной салфеткой. – Ты так до сих пор и не повторил вопрос. А я не дала тебе ответ.
– Он мне теперь не нужен, Ани, – Карпов рассмеялся, разгоняя лучи морщин к вискам. – Ты все сказала мне этой ночью более чем прозрачно.
Я смущенно засопела и схватила в кулак другую, свеженькую салфетку.
– А если Артур в гневе что-нибудь предпримет?
– Ему ты выбора тоже особо не оставила, – хмыкнул Карпов, подался вперед, ухватил мою руку и погладил кожу под браслетом. – Моя маленькая бесстрашная дестинка… Ты хотела мне что-то рассказать вчера ночью? В постели?
– А-а-а… Ерунда, – я сделала большой глоток кофе и невинно хлопнула ресницами.
Вот пусть Артур ему и расскажет. А мне нужно подыскать временное убежище, пока мои любимые мужчины будут «радовать» друг друга сенсационными новостями.
Эпилог
В Академии было тихо и пустынно, несмотря на будний день. Никто не носился по коридорам, не смеялся, не запускал друг в друга безобидные, шуточные заклятья…
Как мне объяснила Рашель, обнаружившаяся в уборной третьего этажа, всех на неделю освободили от занятий. Пока Эйвери с выделенными бойцами обвешивал Академию защитными артефактами, учащихся отпустили к семьям на вынужденные каникулы. Но рыжая «мечтательница» осталась. Дома, в отсутствие сестры, она чувствовала себя особенно неуютно.
Артура в Академии тоже не было, и я, вдохновленная планом невмешательства в их разборки с моим Демоном, лишний раз воздала хвалу Судьбе. Похоже, злодейка прикрывала меня по старой памяти. И тоже считала, что есть вещи, о которых крестным и опекунам до поры до времени знать совершенно необязательно.
Мари, увидев меня на пороге больничного, демонстративно закатила глаза и отвернулась, что-то недовольно ворча. Я подошла и виновато ткнулась носом в ее мягкое плечо, обнимая со спины.
– Прости, пожалуйста.
Немножко посопев для проформы, наставница обернулась и, ухватив мое лицо ладонями, пристально в него всмотрелась. Причем глядела она не на шрамы, а прямо в глаза, которые тут же захотелось стыдливо отвести. Ну вот что она, в самом деле?
Отпустив щеки на волю и не проронив ни слова (пыхтение, надо заметить, стало громче, в нем даже мерещились осуждающие нотки), она вышла в свой кабинет. Чем-то там шуршала, звенела с минуту… А, вернувшись, поставила на тумбу передо мной какой-то золотистый тоник, заполнявший мерный стакан наполовину. Пахло снадобье гадко. Выглядело незнакомо. И обещало быть горьким уже на вид.
– Пей, пей… – сурово поглядывая на меня, пробурчала Мари.
– Это от шрамов? Так они уже почти пропали, – жалобно прошептала я, не желая вливать в себя «наказание за прогул».
Рубцы и впрямь были едва заметны. Сияющая материя поспособствовала восстановлению, и наутро после пробуждения в обнимку с Андреем я выглядела в разы лучше, чем вечером.
– Не от шрамов, – Мари медленно покачала головой и подвинула ко мне адский напиток.
– Тогда от чего? – я поморщилась.
Нет, правда, у меня все мази и снадобья наперечет. И фирменные, и стандартные. Такого даже на полках у нас не стоит…
– От проблем.
Наставница ткнула руки в бока. Я недоуменно похлопала глазами. Я понимаю, конечно, что ей с нами приходится туго… Но не травить же?
– Мало мне вас двоих? – насупилась женщина. – Еще хотите подбросить? Это «Лунное снадобье». Старенькое, но надежное. Эффект сохраняется две недели. Потом – если Артур к тому моменту вас обоих не убьет – нужно обязательно выпить новую порцию. Поняла?
Я закашлялась, раскраснелась… и залпом выпила чертов тоник. Невыносимо гадкий и неописуемо горький. Но проблем нам за глаза хватает.
– Вот и умница, – Мари хохотнула, потрепала меня по голове и, кряхтя что-то о демоническом сумасшествии, поставила парочку флаконов с гадким содержимым на нашу быструю полку, задвинув на задний ряд. – Маленькая еще. Доучись сначала.
Наставница скрылась за дверью своего кабинета, а я обхватила ладонями пунцовые щеки. Лицо жгло стыдом. Но полочку я все же запомнила.
***
Из коридора, тянущегося от фойе к спуску в подземелье, послышалось знакомое шарканье. И я, повинуясь внутреннему импульсу (не иначе шило в понятном месте), выскочила из отделения.
– Господин Эйвери, – окрикнула я удаляющуюся синюю спину.
Главный страж обернулся и, опознав меня в наспех смененной униформе целительницы, улыбнулся.
– Отважная мисс… Вы выглядите лучше, – он подошел ближе и несколько раз кивнул.
– Вы сказали, что я могу попросить вас об услуге, – замявшись, напомнила я.
– Было дело, сказал… Можете. Просите, – еще три кивка.
– Зеркало, в котором застряла Присцилла… Я могу его… ее… увидеть? – я оправила складки на свежевыглаженной голубой юбке, ожидая отказа.
– Отчего бы и не прогуляться?
Я была уверена, что ректорское хранилище будет где-то в районе его же кабинета. Но мы миновали библиотеку, спустились к подвалу номер два и вошли с соседнюю дверь. Помещение выглядело захламленным. На полках стояли старинные артефакты, чье предназначение было мне неизвестно. Вроде той чаши, горевшей синим огнем, которую я случайно разбила, ругаясь с крестным.
Присс стояла в углу. Точнее, стояло зеркало, а девушка задумчиво в нем парила, не моргая и смотря строго перед собой. Ужас, что был на ее лице в последние минуты, будто бы стерся. Сейчас мисс Пруэтт казалась умиротворенной, хоть и грустной. Осознавшей масштабы своего попадания. И принявшей судьбу.
– Вы ведь не были подругами, – тихо заметил Эйвери, посматривая на меня с сочувствием.
– Нет… Нет, конечно, – выдохнула, глядя в отрешенные зеленые глаза. – Мы были союзницами.
– Иногда это даже больше, – прокряхтел страж и чуть выдвинул зеркало вперед, на свет.
– Она нас не видит, да?
– И увидит еще нескоро… Может, через неделю. Может, через месяц.
– Неужели ничего нельзя сделать? – нос защекотало обидой.
Как же несправедливо!
– Ее запер высший дар. Сильный, редкий, великий, давно утраченный… Скажу вам честно, юная леди, – я такого за всю жизнь ни разу не видал, – Эйвери развел морщинистыми руками. – Только легенды слышал. А после смерти молодого лорда… Нет от этой дверцы теперь ключа.
– А ей обязательно коротать время тут? – я недовольно огляделась и поморщилась. – Это ж просто склад всякой магической, никому не нужной чепухи!
– Предлагаете ее переместить? – может, мне и показалось, но Эйвери подмигнул.
– Есть одно место… Тут, недалеко. Ей там нравилось.
***
Полчаса спустя мы прислонили зеркало к высокому валуну в подземном озере. Эйвери не выглядел удивленным – конечно, он давно знал про секретный водоем.
– Поставить прямо тут? – деловито уточнил страж.
– Да, – я погладила глянцевую поверхность, за которой причудливым веером расплывались темные волосы «союзницы». – Можно я побуду тут немного одна?
– Разумеется, отважная мисс. Как прикажете, – прокряхтел Айзек Эйвери. – Вы ведь у себя дома.
– Откуда вы?..
– Однажды я видел, как вы сюда входили. Даже специально проверил запирающие чары – они были на месте, – страж почесал белый висок. – Признаться, я долго пытался разгадать загадку. А потом, присмотревшись к портрету основательницы, начал подозревать… Фамильное сходство, видите ли, на лицо. Если знать, что искать.
– Ох… – я окончательно стушевалась.
– То, что кровь у вас не черная, как принято у арканов говорить, я сразу понял, – виновато признался страж и потер бровь. – Еще тогда, ночью, в фойе. Эко в вашем присутствии Андрейку перетряхивало! Со стороны сразу видно – капли дикие балуются. Притягиваются, отталкиваются… Так, что дым идет. Мы, старики, еще помним легенды древние. А ежели дестинка обычная вы, то откуда ж капле быть? Логично?
