Парадокс ещё пару раз уверенно кивнул, отходя дальше и дальше. Старик поблагодарил, и парень крикнул «спасибо» в ответ. Дверь хлопнула, и уже скоро домик оказался далеко.
Они шли и какое-то время не говорили. Мия думала про редкие слова, что могла бы сказать. Их не хотелось произносить, но они были сиюминутными и честными. Такие короткие комбинации букв не заслуживают того, чтобы зацикливаться на них. Просто раз, и внезапно появилась возможность поделиться.
— Жаль его. Нелегко приходится.
— Нелегко, — с досадой согласился собеседник. — Надеюсь, что поправится.
— А ещё ты сказал, что мы не голодны. Ага, не голодны.
— Да ну тебя, старика объедать собралась?
— Составить ему компанию. Перекусить, поболтать.
— Да не мог там получиться уютный ужин. Правда, не думаю. Там кто-то спал, и атмосфера была в целом… Не для милого вечерка.
— Доверюсь твоей интуиции, — Мия флегматично хмыкнула. — Но всё равно нужно бы где-то подкрепиться. Я ела только утром, а уже начинает темнеть.
— Обязательно. Но сначала, — Докс уже весёлым тоном подчеркнул это слово ещё раз, — сначала мы что?
— Сначала мы…
— Сделаем то, зачем мы сюда приехали. Вернее, я сделаю, а ты поможешь, если будет желание. Если нет, то просто посидишь немного. Я о чём — нужно бы почистить один ручеёк от листьев. Осенью они, как ни удивительно, опадают. И те, что падают в ручей, пачкают его в красный цвет и загрязняют этим, как его…? Э… — Парадокс почесал голову. — Я, конечно, забыл, чем именно, но местные рыбёшки едят размякшие листья и погибают. Не то что б я пытаюсь бороться с природой, но раза два-три за осень я на страже чистоты. Стабильно. Потому что жаль рыбёшек.
— Где ты предлагаешь искать сачок?
— Так мы и есть сачок. В этом-то и вся красота.
* * *
Мия набрала в руки очередную горсть сгнивших намоченных листьев, что больше всего походили на слизь. Гадкая кучка неприятно стекала вниз, и возникало чувство, что после такого руки уже не отмыть от противного запаха. В местах, где ручей сильно сужался, появлялись небольшие засоры, словно тромбы. И без отвращения и скрежета зубов дотронуться до этого не получалось.
— Ты хоть бы соорудил какой-то простейший механизм для таких дел.
— Нормально-нормально.
— Я в тебя сейчас кину ком этой грязи, посмотрим, как нормально будет.
— Я её когда-то ел даже.
Мия замерла, и два непонимающих взгляда вцепились друг в друга. Один ждал объяснений, а второй не понимал, что могло вызвать такое недоумение.
— Я проспорил.
— Скажи, что ты…
— Нельзя нарушать условия спора, Мия.
— Предвечная! — крикнула та. — Фу-фу-фу!
— Сложно поверить, но после второго кома ты даже привыкаешь ко вкусу.
— Противно! Какая же это гадость.
Парень с глазами полной растерянности шагнул к ней и протянул сложенные в лодочку ладошки.
— Да ты попробуй, глупая. По ощущениям вообще улёт. Это вкус молодости, — только произнёс он и, не выдержав, залился смехом.
Грязь вывалилась у него из рук, и Докс упал на колени. Стоило признать, что на секунду-другую она действительно поверила в такую глупость. Уже не первый раз проскакивала мысль, что если Докс говорит какую-то чушь, то она просто не может оказаться правдой. Не стоит верить в такое, даже если он корчит серьёзное лицо. Но снова и снова это забывалось в самый неподходящий момент, и казалось, что в этот раз он наконец говорит всерьёз.
Захотелось метнуть в него комок, но тот прилип к рукам, будто тесто. Было одновременно и смешно, и гадко, и совсем чуть-чуть радостно. А ещё тоскливо. Но эта тоска, которая никак не могла исчезнуть просто так, на небольшой промежуток позволила себе спрятаться сзади. За короткими моментами, из которых строилось настоящее. Даже за гадким запахом, от которого хотелось задержать дыхание на ближайший час.
— Бросай эту дрянь в мешок и молний ради хорошенько вымой руки. Вот теперь пора спокойно перекусить.
— Мы же не закончили.
— Но ведь уже совсем темно. Основную часть мы же сделали? А если тебе так понравилось, то можем вернуться сюда завтра днём.
— Не понравилось, — буркнула Мия. — Просто рыбёшек и правда жаль.
До любимого острова оставалось подать рукой. От ручейка идти, оказалось, не так близко, может, потому что они просто не спешили. На улицах изредка появлялись люди, и это выглядело непривычно, будто из Стеокса уехали практически все, кто жил в нём днём. Уже перевалило за полночь, но гулять было совсем не страшно. Попадались пастухи с койорми, перебегающие улицу лисицы, бредущий куда-то гусь и извозчик на телеге. Даже если бы не свет уличных фонарей, Стеокс не был тем местом, где темнота приносила с собой дискомфорт.
— Я уже минуту как пришёл к выводу, который хорошим не назовёшь. Ты с достоинством принимаешь трагичные новости?
— От меня всё ещё пахнет этой мерзостью?
Докс прищурился, присмотрелся и развёл руками.
— Закрыто, — заключил он, только они перешли каменный мост, ведущий к любимому островку. — Мы опоздали.
— Как это? Точно закрыто? Ты уверен? — опечалилась Мия. — Но ведь «Амбра» работает круглосуточно.
— По будням. А я забыл, что сегодня выходной день. Да, точно закрыты, там даже табличка висит. Да и какой умалишённый будет торчать на острове в самый разгар ночи в выходной день? Нормальные люди спят.
— Мы, получается, не входим в их число, да?
— Мы не ненормальные. — Докс засмотрелся на тень от основного источника света, центрального фонаря. — Скорее особенные.
— И цирюльня закрыта. И библиотека тоже. Вообще всё.
— Так еду здесь всё равно готовят только в «Амбре». Остальные места нам и не особо-то нужны.
— Да, но так площадь будто забросили и ни… Ай. Ух ты, что ж так резко?
Тяжёлая капля стукнула Мию по носу. Дождь начался внезапно, она даже предложение договорить не успела. Первым делом ноги понесли её к лавочке у таверны. Над широкой доской красовался блестящий лист металла — своеобразная крыша. Сильно промокнуть Мия не успела: хватило бы и пары минут, чтобы полностью высохнуть. А вот Парадокс всё так же дурачился под фонарём, будто игра с тенями была куда важнее.
— Эй, ну иди сюда!
— Лучше ты. Я сделал тень какой-то непонятной твари!
Он подозвал к себе, но даже мысль о том, чтобы сейчас промокнуть, хотелось выдернуть из головы. Тяга к уюту не дружила с дождём. Парень недолго стоял на своём и в конце концов уселся рядом. Промокший или нет, его хорошее настроение никуда не делось.
— Прекрасный повод посмотреть на обычные прекрасные вещи, а? Лучше, чем стоять и мокнуть под дождём.
— Черепташки никогда не ошибаются, поэтому я знал, что будет дождь. Не зря ведь она у пня крутилась? А вообще я тут ради гитары спрятался. Вдруг она заржавеет? — струна дёрнулась, и раздался дребезжащий звук. — Ну и ради обычных прекрасных вещей, само собой. Куда смотреть?
Мия указала пальцем вперёд. Она наклонилась вперёд, а Докс, наоборот, откинулся назад. На удивление под слоем дождя и молчания время шло достаточно быстро.
Нахлынуло забавное полусонное состояние. Желудок капризничал и ныл, а глаза хотелось закрыть крепко-крепко, чтобы до самого утра. Только пряный запах из таверны да дождь не давали нормально заснуть. На свету от фонаря мелькали серые пули. Они подружились с металлической крышей и соприкасались так крепко, что это хотелось назвать любовью. Главное, что капли не долетали до них самих. Мия часто зевала и смотрела на малую частичку спящего Стеокса. Площадь была совершенно пуста, что уж говорить о дорогах или лугах. И здесь, под пляшущим ливнем и при спокойном свете, слова действительно переставали быть врагами. Кроме них не было никого, и от этого место казалось чистым, а не пустым.
— Таверна закрыта, а пахнет, будто что-то вкусное готовится. Аж обидно, что нужно до утра ждать.
— Мы можем опередить время.
