Вчерашний. Он считает, что я работаю на свой страх и риск.
Иногда в общении с девушкой помогал опыт противодействия мадам и умение «держать лицо». Вот и сейчас, он не мог понять, насколько далеко распространялось её могущество. Как сейчас, когда она могла спокойно говорить о том, что он видел и что знает, как будто перебирая его мысли наподобие картотеки. Может и про Анжелу знает? От этой идеи по позвоночнику побежал неприятный холодок. Хотя, какая, в сущности, разница. Скоро об этом будет в курсе весь мир.
— Я понял. Ладно, рассказывай, что получилось в результате. Начнем с Андерсена. Сказочника нашего.
Она не улыбнулась шутке, сосредоточенно перебирая данные и выводя визуальный ряд. Работа сейчас важнее всего остального. Абстрагироваться и собраться на происходящем во внешнем мире, чтобы мысли о его помолвке не мешали тому, что на самом деле должно быть под контролем. Так и его слова важны только как источник информации, и можно меньше зацикливаться на голосе и внимательном обволакивающем взгляде.
«Козел отпущения». «Стрелочник — на него все повесят в случае провала». «Пешка». «Мамин партнер по преферансу». «Отвечает за часть маминых активов — очень скользкая и опытная тварь». «Пешка». «Работяга, случайно затесавшийся в этом террариуме». Фразы были очень точными и давали часть недостающей информации. А когда список закончился, он сухо кивнул, отсылая её прочь.
— Зои, выводите звонки в порядке важности. А вы мадам завтра должны быть лучше готовы. Это непрофессионально.
Она ответила быстро пробежавшей по лицу полуулыбкой. И быстро вышла, подняв голову. Арена боёв без правил и не должны быть местом приятным для времяпровождения. Она сама настояла на этом. И теперь оставалось только утешение в виде сочувствующего взгляда секретаря и её быстрых слов:
— Он отходчивый. Это всё равно ненадолго.
Забавно, насколько ей сочувствуют посторонние. Но сейчас всё равно не время погружаться в жалость к себе. Обдумав эти слова, она через десять минут уже погрузилась в другие рутинные и неотложные дела. Не такой и трудный это вопрос в шквале забот и неприятных обязанностей — дожить до вечера. Только иногда нужно всплыть на поверхность, чтобы глотнуть воздуха и съесть заказанный обед. Всё равно с принцем она не пересекалась — ему хватало своих проблем. А когда солнце заползало за горизонт погреться и отдохнуть, оставалось дождаться звонка Жана и уехать домой.
Смена дня и ночи становится рутиной довольно быстро, если суметь правильно справляться с чувствами. Ведь и взрывы могут быть разрушительными, а могут крутить движок, контролируемо сжигая топливо. Он старался общаться с ней как можно меньше, вне их регулярных псевдо-выволочек, издалека наблюдая за тем, как она работает. Сосредоточенная хищница, внимательно изучающая его игровое поле. Стратегия. Тактика. Разработка мини-операций и эффективных шагов. Ключевые люди, их слабые места и желания. Вместе работать оказалось достаточно просто, принимая её нехитрые правила.
Сильная, уверенная и чрезвычайно спокойная, она казалась рожденной для всех этих подковёрных игр. Но он уже знал, что это ледяное спокойствие отличается от холодной маминого высокомерия. Где-то глубоко под всем этим покровом была другая жизнь. Он иногда видел проблески этого, когда она общалась со своим кавалером или смеялась над простоватыми шутками охраны.
Люди рядом с ней тоже менялись. Неуловимо, но отчетливо. Для части персонала это означало более тщательное следование правилам и регламенту. Кто-то сильнее нервничал, чем обычно, что оборачивалась ужинами у матери. И это полу-деловые приёмы пищи он тоже перестал ощущать как что-то враждебное. Мадам, выслушав его, всё чаще задумчиво хмыкала вместо чтения нотаций. А пару раз даже помогала, выдавая недостающие куски информации или вполне полезные советы. В итоге жизнь налаживалась.
Даже с Анжелой удалось найти определенный баланс интересов. Редкие ужины с её знакомыми и семьёй. Уроки скучного гольфа, перемежавшиеся разговорами о современных нравах. И только ежедневный просмотр отчетов охраны был ритуалом, в котором он не мог себе отказать. Её фотографии и видео не возражали. И не пытались сохранить бесстрастное выражение. Как и сама русалка перестала замечать его каприз.
Этот вечер подводил итог очередной рабочей неделе. Больше месяца прошло с момента начала их совместной работы. Даже не круглая дата, но в такой ситуации каждый новый день был победой. Ночь уже накинула на дома города полупрозрачное покрывало сумерек. Теперь легкая вуаль сгустилась и надежно укрыла все, что смогла. Огни машин как драгоценные камни на асфальтовом ожерелье дорог. Да окна домов, как маячки, ждущие путников в шуме городских улиц. Она собирала данные для очередного доклада, устало и немного обреченно, радуясь тому, что в пустом офисе не перед кем будет изображать вражду.
Секретарь с некоторым оттенком жалости проводила её в кабинет своего босса. Вопреки всем предсказаниям, стиль общения этих двух не улучшился. Чтобы задать один единственный вопрос:
— Я вам больше не нужна?
— Нет. На сегодня всё. Удачного вечера.
— Да, сэр. Удачного вечера.
Когда дверь закрылась, она села в кресло, глядя, как он работает с бумагами. После последних недель совместной работы действия и слова стали проще.
— Ещё минуту.
— Я не спешу.
Он поднял глаза и улыбнулся, чтобы через секунду опять опустить взгляд. Ей было самую чуточку неуютно рядом с ним. Отчасти из-за необходимости повторять себе каждый раз «это здесь только ради работы». Вот, как и сейчас. Минимальное количество людей в здании. Полная изоляция от мира, которую организовали техники. Никто никогда не узнает, о том, что произошло в этом кабинете. И от этого накатывало желание. Безумное и искреннее раскаяние, что она сыграла в недотрогу. Насколько просто сейчас просто подойти и поцеловать. Хотя бы дотронуться. Обнять. Вдохнуть его запах. Отдаться на волю чувств и не задумываться о том, куда это заведет. Только это было совершенно лишним. Искушением и наваждением, от которого срочно нужно избавляться.
Такая тонкая преграда отделяла её от безумия. Даже ужинать и быть с Жаном по вечерам становилось всё тяжелее. Оставаться совершенно спокойной и видеть, как он ожидает позволения приблизиться. Тело предательски требовало прикосновений и ласки. Мужских рук. Но ни один из этих двоих не заслуживал быть использованным.
Даже если они согласятся, на её условия. Даже если она сама решит, что потом сможет спокойно всё забыть и уйти в назначенный
