были разложены на дыбе и истерзаны плеткой настолько сильно, что места ударов были похожи скорее на фарш.
От увиденного меня покачнуло, но я вовремя была подхвачена с одной стороны вампиром, с другой — Марком. Они помогли мне дойти до комнаты, в которую меня звал лекарь. К тому моменту, когда я туда зашла, мой вид уже говорил о том, что мне самой нужен лекарь, а после увиденного в этой комнате — еще и психиатр.
В комнате были истерзанные дети от трех до четырнадцати лет, тела их были изувечены, не говоря уже про души. Над ними издевались, избивая, их практически не кормили, судя по худобе их тел, и они явно подвергались насилию.
Лекарь позвал меня к мальчику эльфу в очень тяжелом состоянии. В него были воткнуты два когтя твари, яд уже распространился практически полностью по всему телу. Малыша было уже не спасти, поэтому, сняв стазис, который наложили лекари, я запела ему прощальную песнь эльфов, чтобы он смог пойти дорогой предков и соединиться с великим эльфийским лесом. Спустя минуты три после начала моего пения малыш прекратил вздрагивать, его прекрасные изумруднее глазки заволокла смерть, он стал распадаться на прекрасные искорки, которые растворялись в пространстве.
Как только его тельце полностью поглотило пространство, я кое-как, опираясь на Марка, вышла на улицу и завыла белугой, так как держать внутри эту боль было невозможно. Спустя минут пятнадцать такого воя, вампир насильно влил мне в горло настойку демонов. Ох, лучше бы он этого не делал!
— Ох…ёёёёё, — так красноречиво началось мое пробуждение.
В голове звенел жутко раздражающий колокол, в связи с чем стенки черепа чуть ли не в буквальном смысле осыпались как старая штукатурка. Мозги как кисель, во рту настолько гадостно, будто вчерашних тварей, которые напали на нас, я лично загрызла, с зубы не чистила, теперь они там активненько так разлагаются. Тело чувствую, но его бьет в ознобе, будто у меня температура под сорок. А почему, собственно, так плохо⁈
При попытке открыть глаза колокол в голове с удвоенной силой начал звонить, что не внесло благоприятных ощущений.
— Женский алкоголизм, чтобы ты знала, не излечим! — так, какой-то знакомый, но сейчас очень раздражающий голос. Ах ты ж… мозг все-таки смог слегка встрепенуться через пьяную контузию, и меня осенило.
— Малышшшш, я умираю! — все, что я смогла прохрипеть жутко страдальческим голосом.
— Вот на это не надейся, это у тебя, дебоширки, просто похмелье после демонова пойла. Где вы его только в таком количестве достать-то смогли⁉ Ты хоть понимаешь, сколько вы его выпили? Столько даже сами демоны не могут себе позволить, чтобы не окочуриться, — продолжал читать лекции Малыш, кажется, искренне надеясь, что я ща как все пойму, как проникнусь, а зря.
Рядом кто-то шевельнулся и так же жалобно застонал, потом, видимо, в попытке смочить горло тоже обнаружил, что во рту ни разу не рай и, кряхтя, стал поворачиваться.
Мой полуоткрытый и опухший глаз встретился с таким же заплывшим глазом Мрака. Вот кого-кого, а его я в одной кровати с собой после пьянки точно не ожидала увидеть. Начала судорожно соображать, а одета ли я? Как выяснилось, одета и похоже, в чем вчера ушла на Совет, в том, собственно, и сплю. Ну хоть стало понятно, что мы с вампиром просто по-дружески нахрюкались.
— Мы все еще живы или как? — спросило меня это чудо, сейчас вот вообще ни разу не смахивающее на Главу дознавателей и жутко страшного теневого вампира. Похмелье ломает всех. Морда опухшая и помятая, глаза страдальческие, а на голове вообще настоящее воронье гнездо.
— Ты помнишь, что вчера было? Как мы с тобой такие нарядные оказались в одной кровати на моем, я так понимаю, корабле? — мозг начал осознавать, что происходит то, чего принципе быть не должно.
С пола рядом с кроватью раздался еще один жалобный стон, и мы с Мраком поползли к краю кровати посмотреть, кто еще у нас тут третий выжил.
Рядом с кроватью в обнимку с Юрафом спал некромант, они дружно накрывались плащом Мрака. Судя по его неудачной попытке нахмурить брови, увиденное явно не пришлось ему по вкусу. Когда я свесилась с кровати, на них упала моя коса, а мне стало понятно, что мой амулет иллюзии слетел. Теперь вампир точно знает, кто перед ним, и тут меня охватила паника.
— Ааааа…ээээ… — все, что я смогла сказать. Паника пришла, а вот опилки мозга с похмелья ничего выдать не смогли.
— Поздно, мать, они знают кто ты и дали магическую клятву, что никому не расскажут, так что не ори и не паникуй, пожалей себя и окружающих, — вот так кратко и емко мне объяснили, что все под контролем.
— Может для начала как-нибудь сможем снять похмелье? Демоны делают эту настойку настолько убойной, что ни один целитель своей магией это состояние снять не может. Есть какие-нибудь предположения, как нам спастись от похмелья, раз от распития не встретились с предками? — как-то подозрительно много слов смог выговорить вампир в таком состоянии, и это обидно.
— Лаборатория… — это единственное слово и четко сформулированная мысль, которую я смогла выдать. Но, как выяснилось, мои друзья-помощники имели уже свои представления о том, как достучаться до моего мозга, и с такими друзьями врагов точно не надо.
Тут я почувствовала, как в каюту вошел Марк, взял меня зубами за загривок и потащил в ванну, вампира так же волоком притащил уже киборг. Ну собственно, ничего нового они не придумали, кроме как забросить наши тушки в ледяную воду. Сволочи, конечно, но мозг действительно вместо желе быстро принял форму и рельеф. Отмокали мы недолго, хоть нам и не грозило заболеть простудой и всем сопутствующим. В норму относительную пришли пока только мозги, а вот все остальное срочно просило похмелина, которого тут отродясь не было, да и напиться нас угораздило жуткой штуки.
После таких минимальных манипуляций осознала, что нужно срочно выходить из похмелья и выяснять, что вчера еще было сотворено, и не пора ли быстро, быстро валить с планеты. Поэтому, как воскресшие мертвецы, мы не дружным строем — мы поползли в лабораторию. Идти у нас как-то получалось плохо, все время падали. А вот ползти мы смогли вполне дружненько и синхронненько. Уже выползая из каюты, мы услышали еще два бульканья. Повернувшись друг к другу, мы злорадно улыбнулись и продолжили наш марш-бросок до лаборатории. Одно радовало, что с помощью возможностей Малыша ползли мы
