протянул Рике салфетку. – Ты напрасно злишься, только хуже сделаешь.
– Почему это? – заинтересовался Макс. – Наоборот, выплеснет весь свой яд в озеро и станет паинькой.
– Может быть, и станет,– согласился Санджей,– только жизнь ей тут же подкинет новый предлог, чтобы позлиться. И эта спираль будет раскручиваться до тех пор, пока что-то её не оборвёт.
– С какой это стати? – возмутилась Рика. – Я что, магнит для несчастий?
– С такой, что подобное всегда тянется к подобному,– Санджей поучительно поднял указательный палец вверх. – Твоя злость – это как сигнал для мироздания о твоём намерении испытывать именно эту эмоцию. А мироздание, оно очень покладистое. Хочешь злиться, пожалуйста, вот тебе очередной предлог для исполнения твоего намерения.
– И как же быть? – Рика растерянно обернулась к брату, словно ища поддержки.
– Всё зависит от тебя,– вместо брата ответил Санджей. – Хочешь покоя, настрой свои мысли на покой, хочешь веселья, подумай о чём-нибудь весёлом.
– Ты всерьёз считаешь, что можно управлять событиями своей жизни только с помощью намерения? – Макс скептически усмехнулся. – Это туфта на постном масле, я на подобную фигню потратил почти год жизни.
– Я и не утверждал, что все наши намерения осуществляются,– пожал плечами Санджей,– есть масса ограничений, например, кармических, которые могут этому воспрепятствовать. Но ты пойми, любое событие твоей жизни сначала зарождается на тонком плане, а только потом воплощается в так называемом материальном мире. Не всем твоим мыслям суждено воплотиться, это верно, но если чего-то нет в твоих мыслях, тому уж точно не суждено материализоваться.
– Эй, философы доморощенные,– встряла Рика,– мне эти ваши заумные теории до лампочки. Вы мне лучше вот что скажите, как можно бороться со своими эмоциями, когда они уже тебя накрыли с головой.
– Не нужно ни с чем бороться,– Санджей улыбнулся и протянул руку Максу,– тут главное, засечь свои эмоции, а для этого нужно быть осознанным, лучше всё время. Если ты не осознаёшь наличие проблемы, то даже не начнёшь её решать, согласна? Ты ведь не чувствовала, что злишься, пока я тебя не тормознул.
– Ну осознала я, и что дальше? – Рика недовольно поджала губы.
– Наши мысли способны управлять эмоциями,– пояснил новоиспечённый гуру,– они являются более тонкими вибрациями. Просто подумай о чём-нибудь хорошем.
– А если не получается? – Рика капризно насупила бровки.
– Есть более кардинальные техники,– улыбнулся Санджей,– попробуй рассмотреть свою злость. Не объект злости, а её саму. Как она выглядит, откуда явилась, где пребывает?
Рика задумчиво уставилась на ненавистное озеро, она и вправду решила опробовать предложенную технику. Санджей и Макс хитро переглянулись.
– Ничего я не вижу,– обиженно заявила экспериментаторша через полминуты,– нету никакой злости.
– Правда, нет? – насмешливо поинтересовался Макс.
Только тут до девушки дошло, что она сказала, и в её глазах вспыхнуло неподдельное удивление.
– Видишь, как просто,– прокомментировал результат эксперимента Санджей.
– Круто! – Марика подпрыгнула и захлопала в ладоши. – Санни, откуда ты всё это знаешь?
– У меня было два учителя,– не таясь ответил тот,– мой лама и мой брат.
– Так у тебя есть брат,– Макс удивлённо посмотрел на приятеля. – Почему же ты к нему не обратился за помощью?
Санджей опустил глаза и промолчал, грузить своих новых друзей и благодетелей ещё и семейными проблемами ему совершенно не хотелось, и так они сделали для него столько, что иным родственникам не под силу. Брат с сестрой поняли, что эта тема для Санджея болезненная, и не стали настаивать на откровенности.
Путешествие продолжалось, и постепенно бывший монах из объекта милосердия начал превращаться в учителя, советчика и наконец в командира. Если мнения Рики и Макса по какому-то вопросу не совпадали, то они теперь беспрекословно полагались на решение Санджея. А тот вёл себя так, словно всю жизнь только и делал, что управлял людьми и процессами. В сущности, в его прошлом воплощении так оно и было, и былые навыки легко и непринуждённо начали вплетаться в его новую жизнь.
Август подходил к концу, в Лехе, столице Ладакха, всё чаще лили холодные осенние дожди, по утрам на долину опускался серый промозглый туман, приносивший сырость и слякоть. Пора было перебираться в более тёплые края, поближе к Дели. Основная масса туристов для этой цели предпочитала самолёты, но для наших путешественников по понятной причине этот вариант не годился, оставался только наземный транспорт. Из высокогорного Ладакха на юг вело не так уж много дорог, собственно говоря, всего две. Та, по которой наша троица сюда приехала, проходила через долину Спити. Дорога была крутой, узкой и порядком раздолбанной. Горный серпантин извивался по склонам гор, словно змея, машины и автобусы с натугой ползли вверх по крутым подъёмам, только вездесущие мотоциклисты сновали между остальным транспортом, норовя попасть под колёса. При приближении к перевалу Ротанг вдруг начался ливень, переходящий в мокрый снег. Движение застопорилось, на время снегопада перевал закрыли, пришлось провести три часа в пробке.
Когда машины начали понемногу пропускать, и тягостный подъём сменился крутым и опасным спуском, друзья пожалели, что не заночевали в районе перевала. Поездка по обледеневшему серпантину оказался тем ещё удовольствием, бедную Рику тошнило, даже пришлось пару раз остановиться на обзорных площадках. В целом, впечатление от переезда осталось довольно тяжёлое, возвращаться той же дорогой никому не хотелось. Поэтому все трое единогласно проголосовали за альтернативный путь, который вскоре привёл их в Кашмир, вотчину двух враждующих индийских кланов, встреча с одним из которых едва не стоила жизни Максу. Не зря Вертер беспокоился, Индия, конечно, большая страна, но если уж Игра решила вписать в свой сценарий какую-то коллизию, то не помогут никакие расстояния.
Аромат диких роз окутывал веранду маленького ресторанчика, словно облако, он нахально лез в ноздри и заглушал сногсшибательные запахи индийских специй. Впрочем, трое голодных путешественников на эти мелочи внимания совсем не обращали, они с удовольствием поглощали принесённые официантом яства. Для Санджея, привыкшего к монастырской тибетской кухне, кашмирская еда оказалась слишком острой и необычной. Он осторожно попробовал разные блюда из множества тарелочек, расставленных на столе, однако так толком ничего и не съел. В конце концов он придвинул к себе корзиночку с простыми лепёшками чапати и с удовольствием начал их поглощать, запивая водой прямо из бутылки. Макс бросил скептический взгляд на бывшего монаха и усмехнулся.
– Санни, а ты убеждённый вегетарианец, как я посмотрю,– ехидно заметил он. – Вам в монастыре мяса совсем не давали, что ли?
– Монахам мяса нельзя, и яиц, кстати, тоже,– спокойно ответил Санджей.
– Это чтобы не губить живые существа? –
