Он вовсе не освободился от магии Елены. Более того, эта стерва заставила Инара поверить в то, что на самом деле оморочила его не она, а я. Умно. Даже и не скажешь ничего.
Все надежды на то, что этот кошмар все же закончится, рухнули в один момент. Закусив изнутри щеку чтобы не разрыдаться, я тоже сделала шаг назад, делая расстояние, между нами, еще больше.
Пристально оглядывая меня, Инар вдруг остановил взгляд на животе. Широкая мужская рубашка, конечно, скрывала тело, но заметно округлившиеся формы все равно проглядывали сквозь ткань. Инстинктивно положив ладонь на живот, я нахмурилась, осознав, что даже родная дочь для Инара сейчас ничего не значит.
— Можешь прекращать разыгрывать беременность. Я прекрасно знаю, что никакого ребенка не было, и нет. Вытаскивай из-под рубашки подушку, или что у тебя там.
Что?! Эта стерва сказала ему, что я наврала о беременности? Да какого черта?!!!
Вне себя от ярости я воскликнула:
— Подушку говоришь, да?! Сейчас я покажу тебе эту подушку! — задрав до груди рубашку, и схватив руку Инара, я прижала ее к своему животу со словами, — Ну, как тебе такая поддельная беременность?
Инар с ошарашенным взглядом попытался отдернуть ладонь, но я не позволила, еще сильнее прижимая ее к обнаженной коже.
— Это… Это ничего не значит, — запинаясь, произнес мужчина, — Это все очередные магические фокусы. Простой морок, вот и все.
И тут наша дочь решила прервать перепалку, со всей силы пнув через живот ладонь Инара. Согнувшись пополам от боли в боку, я схватилась за его плечо, чтобы не упасть.
Василиск подхватил меня на руки и, положив на постель, почти шепотом спросил:
— Что это было?
Все еще злясь, я съязвила:
— Ну не знаю, морок, наверное! Такое же с легкостью можно наколдовать, правда? — немного успокоившись, я тихо добавила, — Просто дочь напоминает о себе. Наша дочь…
Все еще не в силах поверить моим словам, Инар с опаской прижал к животу дрожащую ладонь. Дождавшись очередного толчка, он встретился со мной взглядом, и растерянно произнес:
— Но как такое возможно? Елена… Она же сказала, что…
— Елена солгала тебе, Инар, — перебила его я. — Знаю, тебе нелегко поверить мне. Я прошу только одного, расскажи мне все что ты помнишь с того момента как выбрался из тюрьмы, а также все, что тебе наговорила Елена.
Убрав руку с моего живота, мужчина поднялся и, схватившись за голову, стал ходить по комнате, неустанно твердя:
— Нет, она не могла. Она не стала бы лгать мне… Тут какая-то ошибка…
Натянув рубашку обратно, я стала лихорадочно думать, как же доказать Инару, что я говорю правду. И тут в голове всплыл наш с Еленой разговор в темнице, где она напомнила, что осененная магией Найтири может управлять своим мужчиной. Недолго раздумывая над тем, что собираюсь сделать, я подошла к Инару и, взяв за плечо, остановила его.
— Инар, ты поверишь мне. И больше никогда не станешь подчиняться Елене, — стараясь не терять твердость голоса, сказала я.
Сначала мужчина просто смотрел мне в глаза каким-то остекленевшим взглядом, и я уже было решила, что все получилось. Но нет…
Разочарованно хмыкнув, Инар покачал головой и отвел взгляд. — Говоришь, что врет она, а сама пытаешься подчинить? — спросил он, — Не утруждайся. На мне сейчас защита.
— Что? Но защита от ментального воздействия не действует на такой род магии, — недоумевала я.
— Ты абсолютно права. Именно поэтому на мне помимо ментальной защиты сейчас амулет, блокирующий магию любого действия. В том числе конечно и мою, но не думаю, что мне представится случай принимать второй облик в данной ситуации.
— Черт… — с досадой произнесла я, осознав, как облажалась.
— Все, я ухожу! С меня хватит лжи. И твоей и Елены.
Увидев, что Инар не шутит, я схватила его за запястье, и взмолилась:
— Подожди! Прошу, не уходи, я не хотела этого, клянусь! Если бы не обстоятельства, то я бы в жизни не использовала на тебе эту чертову магию. Ты просто не понимаешь, как все обстоит на самом деле…
Склонившись надо мной как хищник над добычей, он прорычал:
— У тебя десять минут, не больше. Рассказывай.
Когда я крайне сбивчиво объяснила Инару, что к чему, он присел на краешек моей кровати, и нахмурившись, спросил:
— То есть ты утверждаешь, что Елена благодаря тому, что когда-то мы состояли в весьма близких отношениях, смогла при помощи магии Найтири заставить меня испытывать к ней чувства, а то, что я на самом деле любил тебя, забыть? Звучит как какой-то бред…
— Это легко проверить… — прошептала я, присаживаясь рядом с Инаром.
Мужчина недоверчиво хмыкнул:
— И как же?
Не прекращая теребить край изрядно помятой и уже местами порванной рубашки, я вымолвила:
— На тебе же сейчас амулет, гасящий всю магию, верно? То есть я никаким образом не смогу на тебя воздействовать…
— И? — судя по тону, Инар уже начинал терять терпение.
Собравшись с духом, и молясь о том, чтобы все получилось, я на одном дыхании выпалила:
— Поцелуй. Поцелуй, вероятно, смог бы вернуть нашу связь, и разорвать магическую паутину Елены. При этом ты точно будешь знать, что это лишь твои чувства, потому как я на тебя никакого влияния благодаря амулету оказывать не смогу.
Инар на минуту задумался, и когда мое сердце было уже готово выпрыгнуть от волнения из груди, он выдал:
— Нет.
Я опешила:
— Что? Но почему?
— Потому что если все, что ты говоришь — ложь, то поцелуй будет предательством по отношению к Елене. Для начала мне нужно самому попробовать во всем разобраться, — отрезал он.
Чувствуя, как последняя надежда вернуть все на круги своя, ускользает прямо у меня из-под носа, я перекинула ногу, и взобравшись к Инару на колени, прошептала:
— Сам напросился.
Лишь едва прикоснувшись к плотно сжатым губам, я замерла, тем самым позволяя Инару сделать следующий шаг. И он не заставил себя ждать…
В момент, когда мужчина ответил на поцелуй, со стоном прижимая меня к себе, между нами будто бы взорвали фейерверк из чувств, которые в одно мгновение обрушились на нас, накрывая с головой.
До боли сжимая сильными руками мое тело, Инар неустанно шептал мое имя, ни разу так и не прервав поцелуя. Губы горели, а душа возносилась на небеса от осознания того, что он снова мой. Только мой…
Когда поцелуи плавно спустились с губ к шее, и Инар начал расстегивать верхние пуговицы моей рубашки, я опомнилась, и прошептала:
— Подожди, Инар. Постой, — мужчина не слышал меня, исступленно терзая ласками шею и ключицы.
И тогда я, вывернувшись из его объятий, вскочила, и едва восстановив дыхание, твердо произнесла:
— У нас мало времени, любимый. Очень мало. Нужно решить, что делать дальше. Поверь, меньше всего я сейчас хочу прерываться, но у нас нет выбора.
Сфокусировав помутненный взгляд на моем лице, василиск вдруг резко поднялся, и приблизившись ко мне, начал рассматривать так, как будто видел в первый раз.
— Великий Ингевиль… Анита, что же я натворил… — прижав ладонь ко лбу, Инар лихорадочно осматривал меня, вероятно подметив излишнюю худобу, на грани истощения, резко контрастирующую с весьма округлившимся животом, а также осунувшееся лицо с огромными синяками у глаз.
Прикрыв веки, чтобы не дать волю слезам, я покачала головой:
— Это не ты, Инар. Ты не мог контролировать себя. Во всем виновата Елена — ей теперь и платить по счетам. Тебе не за что себя казнить.
Опустившись передо мной на колени, Инар прижался щекой к животу, и я кожей почувствовала, как дрожат его скулы и руки, прижимающие меня к себе.
— Прости, родная. Прости, что тебе пришлось пережить все это… Я клянусь, что больше ни на минуту не оставлю тебя одну!
Мне пришлось его огорчить:
— Придется, любимый. Тебе нужно будет сейчас уйти, чтобы Елена ничего не заподозрила раньше времени. Не стоит пока раскрывать того, что ее магия разрушилась.
Вскинув на меня сердитый взор, он, четко отделяя паузами каждое слово, произнес:
