Из-за снега, прилипшего к указателям, было невозможно разобрать в какой части города мы вообще находимся, и уж тем более — в какой стороне больница. Мы были слепыми котятами в поисках молока.
— Скоро начнёт темнеть, — произнесла я, грея под курткой Чейза то одну руку, то другую; свободная была занята пистолетом. Кстати, он ни разу не возразил, просто каждый раз, когда я меня руку, вздрагивал: то ли от холода, то ли от прикосновения.
— Вон машина скорой помощи, — Чейз кивнул вперёд.
— Сомневаюсь, что в ней окажется то, что нам надо.
— Я не об этом. Посмотри возле какого здания она стоит.
Кажется, мы приехали. Большое здание больницы, высотой в этажей двадцать, выглядело почти не тронутым стихийными бедствиями. Видимо это здание было совсем новым и крепким, раз на нём почти ни царапины.
Мотоцикл остался возле входа. Чейз расставался с ним с болью в глазах, ведь именно он должен будет отвести спасительное лекарство его брату.
— Думаю, твари не станут его угонять, — как можно мягче сказала я. Я ещё не поняла на какой новый уровень вышли наши отношения, так что лучше не рвать тонкую нить взаимопонимания. — Он будет тут, когда мы вернёмся. Пошли.
Медикаменты, плесень, гниль — мои любимые запахи. Не хватает только запаха испражнений, и прощай завтрак.
Чейз остановился у большого табло с названиями отделений.
— Это ведь многопрофильная больница? — поинтересовалась я, обследуя глазами территорию и держа пистолет наготове обеими руками.
— Пятый этаж. Терапевтические отделение, — произнёс Чейз, скользнул взглядом по указателям и зашагал в сторону лестницы.
— Может лучше найти склад?
Чейз не ответил, просто шагал вверх по ступеням. Он даже оружие в руках не держал, наверное, потому что бессмертный.
Коридор пятого этажа напомнил мне наземный тоннель в Кресте — такой же холодный и мрачный. Эхо от наших шагов летело впереди нас, позади нас… оно летело отовсюду! Мы слишком шумели. Это плохо. И ещё эта вонь…
Я остановилась, глядя на табличку, прибитую к стене.
— Стой. Нам сюда.
Это был процедурный кабинет. Всё верх дном. Кажется, мы не первые похитители лекарств. Шкафы и полки пусты. Всё, что я нашла, это две упаковки пластыря, резиновые перчатки и воду для инъекций. Ну не пропадать же добру. Я запихнула всё это к себе в рюкзак. Как предусмотрительно Кира выложила из него «Эгоистичный ген». Хотя, я бы всё равно её выкинула, раз такое дело.
На лице Чейза появилась злая гримаса. Он упёр руки в бока и убивал глазами потрескавшуюся плитку на полу.
— Я говорила, надо идти на склад. — Я подошла к нему ближе. — И надо найти сумку для лекарств.
Долго склад искать не пришлось. Он оказался за большой металлической дверью с кодовым замком. Электричества не было, дверь была не заперта, хотя и здесь уже кто-то побывал. Кто-то очень воспитанный, раз уходя, даже закрыл за собой дверь.
Темно. Ничего не видно. Вообще ничего.
Со слов Киры: «Фонарик, в переднем кармане рюкзака. Сейчас темнеет рано, так что может понадобиться. За него мне влетит, даже больше, чем за этого беднягу на полу, так что пользуйся с умом».
И в сотый раз: спасибо, Кира!
— На-ка, посвети, — я всунула фонарик в руки Чейза.
Видимо у того, кто обшаривал склад до нас, фонарика не было, потому что медикаментов тут было навалом. Вот только есть ли то, что нужно именно нам?..
Обшаривая полку за полкой, коробку на коробку, я вчитывалась в названия препаратов, что-то откладывала рядом с собой, что-то убирала в сторону, а что-то, что точно Ронни не понадобится, складывала в свой рюкзак.
— Держи, сойдёт за сумку, — Чейз протянул мне большой, плотный целлофановый пакет.
— Хорошо. — Я сложила в него то, что нашла. — Посвети сюда. Флутиказон, это для ингаляций. Ещё для ингаляций нужен специальный прибор, можно поискать его в процедурной, думаю его бы никто не стал брать. Дексаметазон. Преднизолон. Это даже лучше. Это системные глюкокортикостероиды. То, что надо. Берём побольше.
— Берём всё.
— Открой пакет. — Я взяла следующую коробку. — Здесь таблетки.
— Бери всё что надо.
— Этим я сейчас как бы и занимаюсь! — Я кинула в пакет кипу упаковок с таблетками. — Есть и ингаляторы. Кира сказала, что толку от них мало. Но мало — уже что-то. — Я взяла следующую упаковку. — Антогонисты. А знаешь, это видимо крутая больница. Это лекарство было очень дорогим. Удачно мы попали. Я читала, что это было новым словом в лечении астмы. Скажешь Кире, что его надо применять в комплексе с инъекциями. Если она, конечно, этого не знает.
В полумраке я едва разглядела лицо Чейза. Кажется, он немного успокоился, благодаря тому, что мы нашли лекарства. Его глаза при жёлтом свете фонарика отливали золотом и блестели, как отполированные алмазы.
— Ну и? — вдруг спросил он, присев рядом со мной на корточки.
Опять он так близко, что хочется схватить его за воротник куртки и притянуть к себе. И я буду полной идиоткой, если это сделаю.
— Что и? — Я поспешила уткнуться взглядом в одну из коробок с лекарствами.
— Изучение астмы было твоим хобби? — Чейз усмехнулся. — Или ты про любую болезнь осведомлена настолько, что шаришь в лекарствах, как заведующий отделением с тридцатилетним стажем? Или может Скверна тебя так натаскала: решила сделать «меченым» доктором? А может всё проще, и ты была ребёнком вундеркиндом?
Я стиснула челюсти и, отложив коробку с таблетками в сторону, жёстко взглянула Чейзу в лицо. Его глаза улыбались, с издёвкой, или нет, я понять не могла.
Неужели я и это ему расскажу?..
Слова сами начали выпрыгивать изо рта:
— Я была ребёнком, у которого в три года случился первый приступ астмы. В четыре года, она прогрессировала до уровня средней тяжести. К пяти, стало ещё хуже. Я постоянно лежала в больницах, особенно в осенний и зимний периоды, когда риск возникновения приступов увеличивается в несколько раз. Меня залечили лекарствами до такой степени, что на их фоне появились другие проблемы, связаны с функционированием внутренних органов, так что представь себе да — я помню каждое название препарата, которым меня пичкали на протяжении стольких лет! — Я громко и резко выдохнула. — К шести годам болезнь немного отступила, тогда я и смогла насладиться детством. Следующие два года, пожалуй, были самыми лучшими в моей жизни. А за год до Конца света, астма снова вернулась к тяжёлой форме. Что? — Чейз смотрел на меня не моргая. — Тебе интересно, почему я сейчас не пользуюсь ингалятором? — Я взмахнула руками. — Хотела бы я знать! Это всё он — зелёный дым! Но что конкретно он сделал с моим организмом больного ребёнка я, наверное, никогда не узнаю! В тот день, больная астмой девочка получила не только иммунитет к заразе тварей, но и полное выздоровление!
