Он тонко улыбнулся.
— Заднее стекло разбито.
Ее рот открылся в изумлении.
Маргред хмыкнула.
Она повернула голову. Она сосредоточилась на своем пациенте.
— Не тужься.
— Я рожаю, — сказала Маргред с некоторым раздражением. — Я должна когда-нибудь тужиться.
— Пока нет, — сказала Лиз твердо.
Не до тех пор, пока, пожалуйста, Боже, они не приедут в клинику, где будет оборудование. Кислород. И чистые простыни.
Она обильно потерла руки дезинфицирующим средством, готов сделать быструю проверку и перевозку. Беглый осмотр выявил, что Маргред и ее ребенок не собирались ждать стерильную обстановку. Ребенок был уже на пути, каждые схватки заставляли его влажную, темную голову входить в родовой канал.
Живот Лиз скрутило, потом она успокоилась. Ее этому обучали. Без практики, вероятно, но обученная.
Маргред тяжело дышала, ее волосы прилипли к покрасневшему лицу.
— Джип? — спросил Калеб.
Лиз вдохнула, мысли неслись. Это была чрезвычайная ситуация, не катастрофа. Маргред хорошо себя чувствовала. Превосходная история в карточке. Нормальное расположение плода. Женщины все время рожали детей вдали от больниц. Но Лиз принимала роды больше десяти лет назад. И она никогда не принимала ребенка селки.
Она мысленно себя встряхнула. Она видела ультразвук. Ребенок Маргреда был человеком. Таким же человеком как Зак. Она ободряюще улыбнулась.
— Думаю, нам всем здесь будет хорошо.
— Здесь, — сказал Калеб резко.
— Ммм. — Лиз закончила осмотр и погладила Маргред по ноге. У них было несколько минут, чтобы подготовиться. — Дилан, может быть, ты уведешь людей… Спасибо.
Сложив скатерть, она поправила одежду Маргред.
— Мамочка? — Голосок Эмили был высоким и тонким.
— Твоя мама, сейчас занята, малышка, — сказала Регина. — Пойдем, подождем со мной и Ником здесь. Ты видела нашу девочку, верно? Грейс, это…
Их голоса исчезли.
Слава Богу, Регина. Лиз пробежала помнившийся протокол по рождению в голове, в то время как она перебирала все, что ей понадобится. Перчатки, спирт, шприц, ножницы…
«Первая беременность», — подумала она. — «Никаких известных проблем, дата истечения срока…»- Ну, дата была теперь не важна.
Время замедлилось. Ее мир сузился на рожающей женщине на пляже, Калеб поддерживал спину жены. Фонари отбрасывали бассейны света на твердом сером песке, клетчатых скатертях. Маргред выгибалась, напрягалась, задыхалась, тужилась, ее руки хватались за колени, ее тело слегка дергалось, когда схватки прокатывались по ней.
— Хорошо, — пробормотала Лиз. Пот катился по ее спине и впитывался в лифчик. Ее юбка была измазана кровью и жидкостью. — Еще толчок, сейчас. Мягче.
Темечко, лоб, маленький, темный, сжатый… Никакой пуповины. Хорошо. Лиз подсунула руку, чтобы поддержать голову ребенка, чтобы Маргред было легче, вспоминая боль от рождения ее собственных детей, боль и радость.
Маргред застонала, глубоко и гортанно. Ее закаленный войной муж побледнел. Убирая волосы с ее потного лица, он поцеловал ее в лоб.
— Ты отлично справляешься.
Но это было не так.
Напряженность охватила Лиз. Головка вышла, но плечи ребенка не прошли в родовые пути. Лицо Маргред было пепельного цвета, ее губы потрескались. Ее кровяное давление могло понизиться. Ей нужна была жидкость. Ей нужно было…
— Ты можешь тужиться? — спросила Лиз, сохраняя свой голос спокойным. — Маргред, ты должна тужиться, сейчас.
Огромный вопль вырвался из нее. Лиз вздрогнула.
— Легче, — успокоила она.
Черт побери, она хотела свое оборудование. Мониторы, физраствор, операционную…
Калеб держал свою жену.
— Мэгги…
Она корчилась. Длинная тень упала на ее раздутый живот. Морган шагал от моря, вода капала с его сложенных чашечкой рук.
— Отойди от света, — отрезала Лиз.
Он проигнорировал ее, вставая на колени у Маргред, когда та тужилась. Ее темные глаза были широко распахнуты, рот открыт от ужаса. Он раскрыл ладони, положил палец на ее язык, бормоча что-то.
Она задохнулась. Ее выгнутое тело внезапно осело, когда она схватила мужа за руку. Ее лицо покраснело. И ее ребенок родился в руки Лиз, прекрасный, скользкий. Красивый.
Удивление дрожало в Лиз. Но ее реакция была неважна. Ничто не имело значения, кроме рожденного ребенка. Она сконцентрировалась на своей работе, поддержка, вытирание.
Калеб посмотрел на Моргана.
— Что ты сказал?
Морган пожал плечами.
— Ничего. Благословение.
— «Рожденный от воды, для воды», — перевел Дилан. — «Сделай большой глоток и живи».
— Поздравляю, у вас мальчик, — объявила Лиз. Смаргивая с глаз слезы, она наклонилась вперед, чтобы положить влажного, темноватого младенца, все еще с пуповиной, на животик Маргред, кожу к коже.
Задержав свое собственное дыхание, Лиз слушала его первый крик. Ожидая, ее сердце билось быстрее. Ее челюсть напряглась. Твердо, она погладила спинку малыша.
Маргред изо всех сил пыталась сесть.
— Что это? Что не так?
Лиз погладила снова, сильнее, желая, чтобы он стал дышать.
— Давай, малыш.
Большая рука Калеба легла на маленький, влажный череп.
— Рожденный от воды… — Его голос надломился.
Лиз потянулась к ребенку, чтобы поправить его воздушную трассу, дать воздух его крошечным легким.
Рука Маргред накрыла руку ее мужа. Она коснулась темных, сжатых губ ребенка.
— Для воды, — прошептала она. — Сделай большой глоток и живи.
Дрожащий крик их сына поднялся к звездам и морю.
* * *
Морган сжимал руки, когда нес корыто над своей головой от пляжа к фургону доставки. Элизабет была на стоянке, опираясь на окно джипа Калеба, разговаривая с Маргред на заднем сидении.
Элизабет. Он восхищался ей, ее спокойствием при кризисной ситуации, уверенными руками, ясной головой, теплым сердцем. Она была замечательной женщиной.
Его женщиной.
Он хлопнул дверью фургона.
— Нэнси приготовит твою комнату. — Ее голос разносился по гравию и под деревьями. — Я встречусь с тобой там. Маргред бормотала.
— Как только мы вас обоих проверим, вы сможете вернуться домой, — сказала Элизабет, веселым и жизнеутверждающим голосом. — Езжайте осторожно.
— Я не думал, что нам придется использовать детское кресло так скоро, — сказал Калеб. — Спасибо, Лиз.
— Всегда пожалуйста. Как вы собираетесь его назвать?
— Колдер. — Голос Маргред пришел с заднего сиденья.
Из дикой воды перевел Морган молча.
