них, в принципе, я люблю всяких животных, но, вы знаете, они бывают ядовиты и… что я такое несу?
Старик выслушал ее сбивчивую речь со спокойной улыбкой.
— Не волнуйся, девочка, — сказал он, — найдешь своих друзей. Присядь, отдохни. И змеи тебя не побеспокоят. Чаю?
— А вы… — опомнилась Джуди, — здесь живете, да? Совсем один? Вы рыбак? Смотритель заповедника? А у вас есть телефон, можно я…
— Как же много от тебя шума, — добродушно рассмеялся незнакомец.
Он бросил окурок в траву, наступил на него ботинком и, слегка прихрамывая, поднялся по ступенькам. Морщины на его лице были так глубоки, что лицо казалось маской. Между темных складок ярко выделялись глаза — голубые, словно светящиеся в темноте.
Джуд поразилась — прежде ей не доводилось встречать голубоглазых афроамериканцев.
— Все бежишь, бежишь… — певуче заговорил хозяин лачуги, — мечешься между мирами, но зачем? Как мышка. Запутываешь нитку. То, что ты ищешь, куда ближе, чем тебе кажется. Все ответы внутри тебя, важно только правильно задать вопрос.
— Что? — переспросила девушка.
Лицо старика растворилось во мраке. Лампочка над дверью исчезла последней.
Как улыбка Чеширского кота.
Джуди подняла фонарик на уровень глаз и поняла, что по-прежнему стоит на дорожке, где они разлучились с Рикардо.
Не было никакой лачуги. Не было никакого старика.
— Эй!
Трава зашуршала от чьих-то шагов, и вскоре в поле зрения девушки нарисовался Рик. Он огладил плечи Джуд, и с тревогой заглянул подруге в лицо:
— Ты норм? Пошли, я нашел ребят. Хилари начала свои штучки. Все пропустим.
— Ага, — откликнулась Джуди. Она огляделась, но не заметила никакого далекого света в паутине ветвей.
Что это было?
— Джуд, соберись! — потребовал Рик, — хорош залипать в телефон, на змею наступишь.
— Ты прав, — согласилась она, — змеи.
Они выбрались из зарослей на небольшую полянку, и увидели Хилари, бесстрашно устроившуюся прямо на траве. Девушка сидела, поджав ноги, со сложенными на коленях руками, и что-то неразборчиво напевала. Мотив был красивым и печальным, как старинная колыбельная. Этого языка Джуди не знала, и никогда раньше не слышала. Но мелодия затягивала, и невольно хотелось ее подхватить.
Трэвис предпочитал держаться в сторонке и, заметив друзей, приблизился к ним.
— Че, как? Долго она так будет? — шепотом спросил Рик. Темнокожий парень неопределенно пожал плечами.
Влажный воздух к ночи остыл. Джуди поежилась, жалея, что не прихватила с собой теплую одежду. Рик притянул дрожащую девушку к себе в объятия.
Хилари сделала долгую паузу и замолчала совсем.
Она не двигалась, почти не дышала, только смотрела перед собой неясным взглядом из-под трепещущих век.
Кусты рядом с девчонкой зашевелились, и на поляну выскользнула бурая лисица. Животное обошло темнокожую колдунью по кругу и остановилось напротив нее.
Лиса. Здесь?!
— Это… это… — Джуд так и не нашлась, что сказать, потому умолкла. Звук собственного голоса показался ей неуместным в сакральной тишине момента.
— Это лоа, — подсказал Трэвис.
Глава тринадцатая. Тонкости гостеприимства
На обратном пути Джуди настигло запоздавшее продолжение.
«…я волнуюсь. И это страшно раздражает».
Она несколько раз перечитала текст, усомнившись, что верно истолковала суть. Девушка не исключала, что потеряна еще какая-то часть сообщения, где и сконцентрирован весь яд, положенный на ее долю.
Даже условно-доброжелательное послание Натана умудрилось сыграть злую шутку.
Джуд все гадала, с чего ее мучитель вдруг сменил гнев на милость. Она выбиралась из лодки последней, и так увлеклась построением теорий, что неправильно рассчитала шаг между бортом и деревянным настилом. Подошва ее кроссовка наискосок мазнула по подгнившим доскам, и, не получив твердой опоры, девушка сверзилась в болотную жижу.
Джуд не любила воду. Ее вполне устраивало любоваться течением с берега.
Но Сэнди настояла на посещении бассейна. Она знала, на какие точки стоит давить, чтобы добиться сговорчивости дочери. Миссис Дэвис достаточно было лишь намекнуть, что плавание поможет нагнать недостающие дюймы роста, и Джуди обзавелась идефиксом.
Девочка не только регулярно посещала ненавистную секцию, но и бесстрашно лезла в любой водоем, подвернувшийся под руку. Каждое утро она сверялась с карандашными отметками на дверном косяке. К лету Джуд неплохо вытянулась. Она больше не была самой маленькой в классе.
День стоял душный. Девочка разделась до топика и трусов. Она стянула в тугой узел длиннющие волосы, и с грацией пингвиненка начала спуск по камням, скользким от ила.
Джуди коснулась пальчиками воды и вздрогнула от того, какой она оказалась холодной. Ничего. Пойдет. Отважную пловчиху не отвращало даже течение.
Она задержала дыхание перед прыжком, но не успела нырнуть.
Откуда-то появился Итан.
— Мелкая, ты совсем, что ли? — возмутился он. И бесцеремонно поволок Джуд обратно к кучке ее вещей на траве.
— Жить надоело?
Она давно поняла, что Итан не поклонник водных процедур — они провели на острове бессчетное количество жарких летних деньков, но друг никогда не выражал желания сунуться в реку. Он даже не притрагивался к воде, так она была ему отвратительна.
Это его дело. Джуд не собиралась отказывать себе в удовольствии! Она по-настоящему полюбила плавать.
— Да что не так? — пробурчала она, спешно натягивая шорты, — просто хотела освежиться! Тебе что, совсем не жарко?
Она вскользь посмотрел на парня, отметив, что одет он не по погоде: тяжелые ботинки, джинсы, теплая фланелевая рубашка, осенняя куртка с меховыми отворотами. Итан явно не удосужился посмотреть на термометр, прежде чем выйти из дома.
В этом году август радовал ясной погодой.
Он вообще, что ли, не бывает на улице? — изумилась Джуди. Бледная кожа друга приобрела нездоровый оттенок, будто он все лето избегал малейшего контакта с солнцем.
— Извини, — сказал Итан, — просто… здесь сильное течение и куча камней. Твой мелкий трупик унесет в Беверли.
Мелкий трупик — обиженно повторила девочка.
— Ой, да ладно тебе, — поморщилась Джуд и заверила, — я очень хорошо плаваю! Я могу и до другого берега доплыть…
