– Нет. Сейчас никаких вопросов на эту тему. – Парис прицепил флягу на одну из петель её ремня и осторожно спрятал мешочек в её карман. – Когда почувствуешь, что тебе становится плохо... я имею в виду, почувствуешь, что слабеешь, сделай несколько глотков, и сразу воспрянешь духом.
– Ясно.
Парис встретился с ней взглядом. Синева его глаз в считанные секунды покрылась льдом, превращая океан в реку из стекла.
– Ты сказала, что прошла неделя с того раза, как Кронос давал тебе это выпить, так?
Значит, он мог расспрашивать её, а она его – нет? Сиенна могла не отвечать или потребовать равноценного обмена, но не сделала этого.
– Да. – Изменения в Парисе расстраивали её, и она не станет списывать это на очевидный стресс.
– Того, что ты только что выпила, хватит на несколько дней. – Парис схватил её за плечи и встряхнул. – Мне нужно, чтобы ты услышала мои слова. Если у тебя не осталось в памяти ничего из того, что я говорил, запомни хотя бы это.
– Хорошо, – ответила Сиенна и напряглась, когда его беспокойство начало просачиваться в неё.
– Никогда, ни при каких обстоятельствах не позволяй никому пробовать твою кровь. Ты поняла? Если они это сделают, ты должна убить их прежде, чем они смогут от тебя сбежать.
– Да кто захочет попробовать мою кровь? – Люди? Это невозможно. Они не могли ни видеть, ни ощущать её. Вампиры? Может быть. Эти бессмертные существа постоянно жаждали крови, но почему их целью станет женщина-призрак?
На челюсти Париса задёргался мускул – верный признак растущего гнева.
– Тебя бы это удивило. А теперь пообещай, что убьёшь любого, кто это сделает.
– Обещаю. – Сиенна принялась поглаживать его по плечам, даря успокоение. Он пытался сказать ей что-нибудь так, чтобы не напугать. Она знала это, чувствовала. Воин пытался её защитить, даже если им и была судьбой предначертана разлука.
Парис отпустил её, чтобы смахнуть волосы, упавшие ему на лоб. На его пальцах Сиенна заметила тёмные пятна. Желая помочь, даже в таком малом, она взяла его за руку и потёрла пятнышки, похожие на чернильные. Они остались и Сиенна нахмурилась.
– Их не сотрёшь. Это татуировки, – объяснил Парис, не меняя интонации голоса. Он замер на месте, даже перестал дышать лишь от одного прикосновения.
Зачем ему на кончиках пальцев татуировки в виде пятен? Сиенна встретилась с ним взглядом, в котором переплетались смущение и не проходящее желание. Она проигнорировала первое и, сосредоточившись на втором, подняла кончик его пальца и вобрала его в рот.
Зрачки Париса запульсировали, расширяясь, возвращаясь в прежнее состояние, снова расширяясь. От него исходил аромат тёмного шоколада и дорогого шампанского, который обволакивал Сиенну, затуманивая её мысли, электризуя и так уже чувствительные нервы. Она слегка прикусила подушечку его пальца, и Парис хрипло застонал.
– У тебя есть дети? – спросила она, борясь с нахлынувшей волной печали. "Я не могу их иметь. Больше нет". Чтобы отвлечься, Сиенна ещё глубже в рот втянула его палец, кружа языком у основания и каждый раз плавно скользя по нему.
Его не напрягла неожиданная смена темы.
– Нет. Я всегда знаю, когда женщина находится в... То есть, демон Разврата всегда знает, и от этого желает женщину ещё больше, но оплодотворение незнакомки относится к одной из двух вещей, которые он не вынудит меня сделать.
Сиенна склонила голову набок.
– Какова же другая?
– Секс с несовершеннолетними.
Насколько бдительным он должен быть, чтобы бороться за такие уступки. Она знала не понаслышке, насколько мощным могло быть принуждение демона.
– Ты хочешь их? Детей, я имею в виду. Когда-нибудь, с женщиной, которую полюбишь? – Остановите её. Это слишком больно.
Парис неопределённо пожал плечами или попытался это сделать. Поднятие плеча оказалось жёстким, судорожным.
– Я хочу тебя. Здесь и сейчас, – произнёс Парис. – Позволь мне заполучить тебя. Ещё один раз, прежде чем мы расстанемся.
Ещё один раз... Насколько мысль об этом была возбуждающей, настолько же и угнетающей. Однако отказ не был вариантом. Она не солгала тогда. Она в любом случае бы отдалась ему.
– Да.
Позади Сиенна услышала тихий свист. Сквозь неё прошёл холодный всплеск, а затем Парис дёрнулся всем телом. Его глаза расширились, руки опустились. Он нахмурился и посмотрел вниз, на чёрную рукоять, торчащую из его груди.
Сиенна вскрикнула и развернулась, прикрывая Париса своим телом, как щитом. Вот только ещё один клинок уже пролетел сквозь неё, словно она была субстанцией, не плотнее тумана. Для того, кто кинул это оружие, она таковой и являлась. Он не мог видеть мертвецов, не мог их касаться, как и его клинок.
Виновником оказался огромный – поистине огромный – парень с розовыми волосами и татуировкой в виде кровавой слезы под одним глазом. Он стоял у входа в пещеру.
Его бандитские глаза пылали ненавистью.
– Как тебе бой без правил? – прорычал он.
Парис дернул Сиенну за своё тело. Она споткнулась из-за той силы, с которой он это сделал, и упала в воду. Её сердце бешено колотилось, когда два мужчины сверлили друг друга взглядами. Несомненно, за этим последует и физический контакт. Они оба были знакомы с танцем смерти – неоспоримая истина, ведь оба приняли боевую стойку.
– Как ты меня нашёл? А знаешь, не бери в голову. Мне всё равно. Ты кинул кинжал в мою женщину, и за это я оторву тебе руку, которой ты это сделал. – С рывком и гримасой на лице, Парис выдернул клинок из своей груди. Его глаза сияли ярко-красным. Их малиновый взгляд был направлен на парня, которого, очевидно, Парис желал видеть распростёртым на плахе.
– Твою женщину? – Фырканье, усмешка. Вновь прибывший протянул руку и обнажил два зазубренных клинка из ножен, скрещенных на спине. – Какую женщину? Здесь только ты и я, демон.
– Я не сделаю скидку на то, что ты не можешь её видеть. – Слова вырвались рычанием, больше животным, чем человеческим. – Она моя, а ты проявил жестокость по отношению к ней. Поэтому, готовься потерять свои яйца.
– Неужели? Ну, скажу следующее: ты причинил мне боль через мою женщину, значит, теперь я причиню боль тебе через твою. – Он улыбнулся, но в этой улыбке не было веселья. Металл клинков поблескивал и посвистывал, когда он вращал их за рукояти.
– Сомневаюсь. – Парис вытащил свой кристаллический клинок.
Ещё одна усмешка.
– Если хочешь выбраться отсюда живым, придётся рассказать, где моя богиня.
– Ты же из тех, кому нравится больше боли и меньше разговоров, так ведь? – спросил Парис. – Тогда действуй. Причиняй боль.
