Машины моего отца в гараже не было, так что я знала, что его еще нет дома. Я стояла у задней двери, прислушиваясь к движениям в доме, пытаясь заново акклиматизироваться. До меня донеслась музыка из радиоприемника. Была ли Мари дома? Он должен был принадлежать ей, так как мой был сломан. Телевизора не было, но это могло означать, что мама спит. Или она могла проснуться и бродить по дому.
Я проскользнула по задней лестнице и на цыпочках добралась до своей комнаты. Я не хотела предупреждать маму, что я здесь, прежде чем впустить Виктора внутрь, если это было возможно.
Когда я добралась до верхнего коридора, звуки музыки доносились не из комнаты Мари, а из моей. Я застыла в коридоре. Была ли Мари в моей комнате? Была ли это моя мать? Неужели что-то случилось? Я напряглась, чтобы услышать любой шум, любое движение, чтобы подтвердить местонахождение моей сестры или матери. Единственное, что заставляло меня колебаться, прежде чем обратиться к кому-то из них, — это риск попасть в беду и оставить Виктора ждать на крыше.
Моя дверь была распахнута. Я отступила на шаг, прижимаясь к стене, как будто это могло хоть как-то скрыть меня.
Виктор высунул голову наружу. Он проверил переднюю лестницу и повернулся, чтобы найти меня у стены.
Я прижала руку к сердцу, пытаясь успокоить его.
— Виктор, — прошептала я, — ты не должен этого делать…
— Все в порядке, — сказал он. Он протянул мне руку и подмигнул. — Ну же, принцесса. Ты слишком долго возилась. Я не могу дождаться, чтобы показать тебе.
— Показать мне что? — спросила я, потянувшись к его руке.
Его огненные глаза сверкнули, и его длинные пальцы обхватили мои, когда он заманил меня в мою комнату. Он закрыл за нами дверь и отошел от меня, прислонившись спиной к косяку, с выжидающим взглядом.
Я почувствовала разницу в стадиях. Воздух был не спертый, словно оставленный на некоторое время в одиночестве, а наэлектризованный теплом недавних посетителей. В воздухе стоял знакомый запах кипариса, ванили, ягод и специй. На первый взгляд казалось, что это все одно и то же. У стены по-прежнему стояла единственная книжная полка, а на ней — сломанная стереосистема. Рядом с окном стояла все та же кровать, застеленная мягким зеленым одеялом. Или все-таки был?
Я на цыпочках подошла поближе. Это было не то же самое одеяло. Швы были другие, и цвет был на пару оттенков меньше. Это было немного, но для меня это было заметно.
И это была не та же самая кровать. Она была больше, примерно на фут шире и немного длиннее.
Я наклонила голову, пытаясь взглянуть на все с другой точки зрения, неуверенная в собственной памяти и собственных глазах.
Второй взгляд на книжную полку заставил меня обратить на нее свое внимание. Книжная полка была того же темно-коричневого цвета, но определенно шире и выше. Книги на полке были заменены новыми экземплярами, плюс дополнительные тома тех же авторов, плюс некоторые дополнительные названия, которые я не узнала.
Стереосистема тоже была другой. Музыка, которая играла, была звуком фортепьяно. Я узнала еще одну песню Юко Охигаси, которая, как я уже упоминала, была одним из моих любимых композиторов, но это была мелодия, которую я знала, но у меня еще не было возможности ее скачать.
С открытым от удивления ртом моя рука скользнула к краю книжной полки. Мои пальцы зависли над деревом, но резко остановились. Верх был покрыт замысловатой резьбой.
Я боялась прикоснуться к нему, как будто прикосновение делало его реальным или заставляло исчезнуть. Любой из вариантов казался мне вероятным. Но это было невозможно.
— В последний раз, когда она упала, задняя опора была сломана, — прошептал мне Виктор. Я снова посмотрела на него. Его голова покоилась на раме, а глаза смотрели на меня. — Норт был почти уверен, что она развалилась бы, если бы ты положила на нее что-нибудь еще. Они с Сайласом сделали тебе новую.
Они сделали это! Теперь я заставила свои пальцы прижаться к нему, прослеживая детали резьбы. Это был, в основном, узор из листьев и виноградной лозы с розами вперемешку, но когда я присмотрелась поближе, то заметила сердечки, заменяющие несколько листьев. Скрытые сердца.
— А книги? — тихо спросила я.
— Кота.
Я проглотила комок в горле, читая названия книг на полках. Толстые тома "Шерлока Холмса", "Унесенных ветром" и других историй, которые мне нравились, но которыми я лично не владела, заполняли пространство в алфавитном порядке в соответствии с именем автора.
— А кровать?
— Я не был уверен, что ты заметишь, — сказал Виктор. Его шаги предупредили меня, что он приближается. Я не могла заставить себя посмотреть ему в лицо. Я уставилась на книги.
— Габриэль старался найти соответствуещее твоему одеялу. Оно было тонкое и нуждалось в замене. Там же есть и запасное. И новые простыни.
— Она больше, — сказала я, все еще не оборачиваясь. Я не хотела, чтобы он видел меня смущенной, растроганной, испуганной, согретой — смесь стольких эмоций сразу.
Он шагнул ко мне сзади, и я почувствовала густой запах мха и ягод его одеколона. Его ладонь погладила обнаженную кожу моего предплечья.
— Милая, твоя постель никому не нравилась. Может быть, ты и не заметила, но там торчали пружины. Тебе действительно нужна была новая.
— А стереосистема? — прошептала я, и дрожь пробежала по моей спине от его прикосновения. Я посмотрела вниз на его руку, лежащую на мне, тупо уставившись на его худую, сильную руку и на то, как край его белой рубашки приоткрыл бицепс.
— Мистер Блэкборн нашел нечто похожее на то, что было у тебя. Это не совсем точно, но я думаю, что достаточно близко. Я собирался купить тебе новый, более красивый, но мы сильно рисковали, как это было с кроватью и полкой. Но я готов держать пари, что они ничего не заметят.
Они заменили все остальное. Благодаря ему у меня появилась новая одежда. Благодаря им всем у меня появилась новая мебель для спальни. Я не знала, с чего начать. Я не знала, что мне делать. Я знала ответ на свой следующий вопрос, но все равно спросила:
— Как? Когда?
Он медленно придвинулся ближе. Его дыхание коснулось моих волос.
— Прошлая ночь.
Признание заставило меня снова вздрогнуть. Это было очевидно. Сцены предыдущей ночи пронеслись в моей голове, внезапно становясь ясными, как Натан, отстранял меня от проверки моей матери, чтобы я оставалась с ними вместо того, чтобы пытаться отговорить себя от ночевки и возвращения домой. Там были Сайлас и Норт, и Виктор, мои опекуны, они держали меня рядом с собой, чтобы я не заметила, что остальные исчезли. Натан, храбрый ниндзя, Люк, молчаливый вор, и Габриэль, требовательный стилист, не были с нами, когда мне снился кошмар, а вместо этого были в моей комнате, расставляя все по местам. Кота вошел после того, как Норт начал кричать. Он наблюдал из своей спальни или был снаружи как наблюдатель?
Это было самое подходящее время и самая подходящая для этого ночь. Мари уже ушла. Моего отца не было дома. Я находилась под их наблюдением. Что касается моей матери, еще один глоток из коричневой бутылки Люка гарантировал, что они смогут перенести все внутрь незамеченными.
Мое сердце колотилось так сильно, что я пошатнулась на месте. Я выдавила из себя последний вопрос, который мне пришло в голову задать.
— Но почему же?
Кончики пальцев Виктора прошлись по мягкой стороне моей руки, скользя вниз к ладони. Он взял мою руку в свою, согревая ее. Большой палец провел по коже на тыльной стороне моей ладони.
— Ты одна из нас, — выдохнул он мне в шею. — И вот кто мы такие. Все, что тебе нужно. Отныне.
Слеза прошлась по моей щеке, обводя подбородок, прежде чем я поняла, что она упала с моего глаза. Я боролась с мыслью, что они не должны были этого делать. Мне не нужна была новая кровать. Мне не нужна была новая полка. Мне не нужна была новая одежда. Часть меня хотела выплеснуть свои страхи обратно на него, не желая принимать ничего из этого. Я хотела потребовать назад свои старые вещи. Мысль о том, что они прикладывают для меня столько усилий, казалась мне невыносимой. Они уже спасли мне жизнь. Они уже защищали меня в школе. Они стояли рядом со мной, когда никто другой не мог этого сделать. Что я могла сделать, чтобы заслужить это? Чего еще я могла от них требовать?
