Мёд помогал, но слишком слабо. Потому-то, наверное, его и пришлось выпить столько, чтобы всего лишь доползти до постели и рухнуть в неё, едва раздевшись.
— Ваше высочество! — прорвался сквозь тяжкое, без сновидений, забытье чужой голос.
В какой-то миг подумалось, что хорошо бы он был женским. Но нет — это всего лишь обычное брюзжание старшего из слуг Эда.
— Что случилось? Хотя бы после собственной помолвки я могу отдохнуть чуть дольше? — проговорил Атайр в подушку, подозревая, что Эд и половины слов не расслышит.
— Это очень важно, ваше высочество, — чуть более виновато повторил слуга. Пришлось садиться — и тут же перед глазами оказался предупредительно поданный стакан с водой. Судя по лёгкому пряному привкусу, здесь не обошлось без бодрящих трав Финли. Он тоже был вчера на пиру и, наверное, наблюдал. До сих пор беспокоится о том, как Атайр восстанавливается после ранения.
— Ну, и что же всё-таки случилось?
Эд замялся, глянув куда-то в сторону.
— Ваша невеста… Ниэннах да ла Исла. Она ночью пропала.
«Снова», — была первая мысль. И впору уже перестать этому удивляться, но одно дело, когда из замка исчезает всего лишь гостья — без всех этих помолвочных церемоний. Совсем другое — когда она уже всеми признанная невеста. Почти жена: свадьбу собирались сыграть задолго до Самхейна.
— Куда она пропала, конечно же, неизвестно… — Атайр постарался сохранить голос спокойным.
Может, даже чуть безразличным.
Слуга замотал головой. Значит, надо спросить у Лисварха, а то и у отца. Хотя если Тавиана ушла через Сид, то они совсем ничего не видели и не знают. Атайр резко встал и дошёл до окна. Самообладания хватило только на то, чтобы не сделать это слишком порывисто. Да и пустой стакан в руке, на счастье, оказался крепким — не помялся от того, как сильно он сжал пальцы.
— Иди. Спасибо, Эд.
— Я принесу вам завтрак, ваше высочество. Если пожелаете.
Какой уж тут завтрак. Тавиану просто необходимо отыскать! И, к сожалению, Атайр догадывался, где она может быть.
— Нет. Я скажу, когда нужно будет.
Слуга поклонился и степенно вышел.
— Она ушла с тем друидом, — на этот раз прозвучавший в спальне голос был и правда женским.
К тому же очень хорошо знакомым. Боиреннах редко побиралась в дом. Но когда её связь с тем местом, где хранился меч Нуаду, стала слабее после гибели сестёр, она могла появляться почти где вздумается. Но чаще всего не тревожила — и то хорошо.
— Я знаю, — мрачно бросил Атайр и повернулся к ней.
Женщина стояла у его постели, как будто провела возле неё всю ночь. И сразу стало видно по искажённому плохо скрываемым гневом лицу, что встреча с беглецами прошла для неё вовсе не приятно.
— Он связан с тёмной магией Нижнего мира, — добавила боиреннах.
Будто до этого вести были слишком хорошими и их срочно стало нужно подгадить.
— Откуда ты знаешь? — Атайр подошёл, внимательно вглядываясь в лицо духа.
— Он напал на меня. И я почувствовала.
Странно, с чего бы друиду нападать на боиреннах?
— Что ты делала рядом с Тавианой ночью?
— Я хотела только узнать, что знает она… — недовольно фыркнула женщина.
— Она ничего не знает. Она даже не может толком управляться со своей силой. — Атайр усмехнулся, в очередной раз осознав, что в том есть и его вина.
— Потому она опасна больше, чем полезна. — Боиреннах медленно подошла. — А этот друид… Он не зря появляется там, где не может пройти другой.
— Кто он? На самом деле. Что ты поняла?
— Я хорошо знаю вкус тёмной силы, — повысила голос женщина, всё больше распаляясь от собственных слов. — И он точно связан с домнитами. А может, и с самими фоморами.
И ему Тавиана решила довериться! Под его покровительством решила продолжить путь в Сиде. Куда он её заведёт?
Атайр больше не стал слушать боиреннах: всё равно ничего толкового она не сказала — не знала, не успела почувствовать. К тому же явно скрывала истинную причину своей встречи с Тави.
Пришлось собираться очень спешно. Лисварх уже поднял шум, стараясь, однако, чтобы тот не достиг лишних ушей. Все гости, съехавшиеся с ближних и отдалённых земель, ещё были в Сеохе. И если они узнают, что Тавиана пропала, страшных пересудов и самых грязных сплетен не избежать. Советник ждал, что его дочь появится в замке так же, как и в прошлый раз. Но утро пришло, ворота Сеоха открылись, а Тавианы всё не было. И потому вархассец скоро стал близок к полупомешанному состоянию.
Атайр собрал только самых доверенных людей, чтобы отправиться в Гианмор. Харелт тоже поехал, сегодня он был совсем молчаливым и даже для себя необычайно хмурым.
— Похоже, я просто не смог дать ниэннах Тавиане те знания, которые она хотела, — проговорил он словно сам себе так неожиданно, что Атайр даже вздрогнул, когда его голос прозвучал рядом.
— Ты хотел, чтобы она оставалась в безопасности. И правильно делал! — решительно оборвал он его самоуничижительные рассуждения. — А она просто нетерпеливая, своевольная девчонка, которую мало воспитывали в детстве! Потому нечего удивляться тому, что она снова проявила норов.
Ещё много самых разных слов приходило на ум при одной только мысли о Тавиане и том, что она устроила — в очередной раз. Но, как ни странно, не все они были столь гневными. Хоть казалось, что гнев просто переполняет всё нутро, раскаляет его — в таком состоянии можно натворить много неразумностей, о которых после придётся жалеть.
Потому по дороге в Гианмор Атайр старался успокоиться. И, казалось бы, ему это даже удалось — долгими мысленными увещеваниями в том, что Тавиана такова, какая она есть. И с этим отчасти придётся мириться, если уж ей всё-таки суждено стать его женой.
Но на площади, где раньше стояла кибитка лекаря, сегодня было гораздо просторнее, чем обычно — с того дня, как всю округу будто бы из ниоткуда поразила эта неведомая хворь. Повозки Ингюса нигде не было видно, даже если бы он её переставил. В груди нехорошо замерло от ожидания самых скверных вестей.
И граддах Магда только подтвердила их.
— Так он уехал, ваше высочество. Люди кругом болеют ничуть не меньше. Но дети в приюте почти все идут на поправку. Может, потому он решил отдохнуть. Два дня назад снялся и уехал. Только попрощался едва.
— Он вернётся? — Атайр обвёл взглядом просторный нижний ярус приюта за спиной управляющей.
Здесь сейчас было очень тихо — против обыкновения. Всё же многие дети заболели. И сейчас у них вряд ли были силы шуметь.
— Он ничего мне не сказал, ваше высочество. — Женщина развела руками.
И больше с неё, похоже, нечего было спросить.
Потому Атайр отправил подручных под предводительством Харелта во все концы Гианмора, чтобы выяснить, хотя бы в какую сторону уехал Ингюс. Здесь он был человеком видным, к нему многие обращались за помощью, поэтому вряд ли не найдётся ни одного горожанина, кто не приметил бы, как он покидал Гианмор.
Сам же Атайр отправился обратно в Сеох. Если поднимется большая суматоха и кто-то задастся вопросом, куда это после собственной помолвки пропал принц, то станет только хуже. А злорадству Тавиша Мак Набина и вовсе не будет предела. Уж больно поперёк горла ему союз короля с вархассцами.
Вновь оставшись в своих покоях один, Атайр уже подумал о том, что можно поискать следы Тавианы в Сиде, но только что это даст… Ещё можно было бы расспросить Ребеку, с которой у вархасски наверняка образовалась довольно прочная связь. И он уже хотел отправиться к сестре, почти вышел, как услышал тихую возню где-то в оставленной спальне.
Снова боиреннах? Хочет сказать что-то ещё?
Он вернулся — и замер в дверях, уже не зная, что думать обо всём, что творится с ним и вокруг него с того мига, как невыносимая вархасска появилась в его жизни. Потому что она, зло нахохлившись, точно замёрзшая птица, сидела в кресле у потухшего ещё под утро камина и смотрела перед собой, словно пока не до конца была здесь.
— Я хотела перенестись к отцу, — проговорила она, не поднимая взгляда. Будто собственные мысли раздражали её ещё больше. — Но у меня никак не получалось. И к Харелту не получалось. И даже к Ребеке…
