— Не понимаю, — прошептала она, нахмурив брови.
— Ты опять хотела прикусить губу, — весело констатировал он.
— Откуда ты знаешь? — Она задала вопрос прежде, чем успела об этом подумать. Мысленно отвесила себе подзатыльник, ругая за то, что дала ему возможность изобразить на своем лице эту чертовски милую улыбку.
— Знаешь, даже если ты очень постараешься, я все равно смогу тебя хорошо читать, так что для меня не такая уж большая наука угадывать твои реакции, — честно признался он, подходя к ней поближе и осторожно, чтобы не напугать, кладя руку на ее бок, прикрытый старым стеганым коричневым одеялом, которое он нашел в потертом комоде вместе с мехами.
— Ага, — только и смогла вымолвить она, когда от его слов у нее перехватило дыхание, и, черт возьми, не только от слов, но и от него! Ее подсознание предупреждало её, не предвещало ничего хорошего!
Керан звонко рассмеялся, присел на кровать, скользнул рукой к ее шее и большим пальцем начал нежно поглаживать пульсирующую венку.
— Это все, что ты можешь сказать? Просто ага? — спросил он, и его губы начали повторять движение его пальцев. Тесса ахнула и судорожно стиснула зубы. Этим своим поступком Керан полностью разрушил её самоконтроль. Для нее это было слишком, так много раздражителей, обостряющих ее чувства.
Святая Мать Ведьма, помоги мне найти во всем этом смысл! она обратилась за советом к той, кого все Колдуны и Ведьмы почитали и считали столпом своей нации, женщине, которая благодаря своему уму могла быть не только очень благородной, но и смертельно опасной.
— Не знаю, что еще тебе ответить, — решилась ответить ему так, благодаря его бесконечным ласкам, которые не давали ей ясно мыслить. Больше никакого притворства, никакой лжи, никакого сокрытия реальности! кричала ее душа, страстно желая отдаться тому, кто будет заботиться о ней с любовью.
Проблема, однако, заключалась в том, что, несмотря на желания своей души, Тесса не могла видеть все это так же легко, как ее внутреннее «я». Перед ее глазами постоянно мелькали воспоминания о жестокости Кассиана и той животной силе, с которой он брал все, что составляло ее, все, что она так наивно предлагала ему, но прежде всего, чем она дорожила.
— Скажи, что ты действительно чувствуешь, это всегда было единственное, чего я хотел знать, — просто сказал Керан, слегка отстраняясь и глядя в ее глаза. — Посмотри на меня, — попросил он через мгновение, поглаживая пальцами ее пылающие жаром щеки, а его глаза беспокойно блуждали по ее хорошенькому личику, на котором было отчетливо видно все неприятие, которое она пыталась выказать по отношению к нему. Отказ, которым она пыталась отгородиться от него, и все, что он так самоотверженно предлагал ей. Но скоро она поймет, что в его присутствии этот инстинкт осторожности совсем не нужен. — Ну же, открой свои прекрасные глаза и позволь мне увидеть их захватывающую дух красоту, — прошептал он все тем же спокойным и сладким голосом, от которого по телу Тессы пробежала легкая дрожь возбуждения.
— Я знаю, что тебе нелегко, моя милая, но я хочу, чтобы ты понимала, я ценю тебя еще больше за то, через что ты прошла, — промурлыкал он ей на ухо, склонив голову.
Веки Тессы слегка дрогнули при звуке его слов, и у нее появилось огромное желание встретиться с ним взглядом, но еще сопротивлялась. Она не могла вспомнить, когда в последний раз внутри нее происходила такая борьба, как сейчас. Когда в последний раз сталкивались две её противоположности, каждая из которых шептала что-то своё.
— Еще гораздо больше, — повторял он постоянно, лаская губами ее горящие щеки, лоб, нос, пока, наконец, не коснулся ее дрожащих губ. Сначала он прикасался к ним лишь слегка, со временем более настойчиво, а под конец полностью увлекся своей страстью, отпуская инстинкты, которые желали и требовали только и только ее. Ту, внушающую страх Ведьму, перед которой склонялись Бессмертные. Ведьму, которая, хоть и выглядела суровой и бесстрашной, все же была лишь дышащим существом. Человеком, которому нужно было чье-то плечо рядом. Плечо, на которое можно было время от времени опереться, плечо, которое было бы поддержкой, якорем, безопасным убежищем, в котором она всегда могла бы спрятаться от жестокости окружающего мира.
— Это неправильно, в этом нет никакого смысла! — простонала она и открыла глаза.
Керан, словно предчувствуя, что она это сделает, прикоснулся своим носом к ее носу и пристально посмотрел ей в глаза. Тессе хотелось отвести взгляд, она просто не могла, их зрительный контакт стал слишком интимным.
— Ты все еще не ответила мне, — тихо прошептал он. — Сможешь ли ты довериться мне? — спросил он прямо, нежно поглаживая ее щеку своей открытой ладонью. Тессе удалось опустить глаза, но даже когда она это сделала, Керан ясно видел всю растерянность и недоверие, которые были в ней, поэтому, чтобы усилить влияние, которое он оказывал на нее, он наклонился и поцеловал ее нервные, пересохшие губы. — Пожалуйста, любимая, дай нам шанс, — сказал он хриплым голосом, положив дрожащую руку на ее пока еще плоский живот. — Ради него, я буду ему хорошим отцом, моя милая, лучшим, какого только можно найти. Я всегда буду рядом с ним, я всегда буду рядом с тобой, я никогда не подведу никого из вас, я не причиню тебе боль, ты должна доверять мне, я скорее откушу себе руку, чем ударю тебя, я не такой и никогда не буду таким, как он. — Хотя он не произносил имени Кассиана, перед глазами Тессы все еще стояло лицо, пылающее от ярости, со всей своей жестокостью и безразличием к ее чувствам, а может быть, и потребностям.
— Мне страшно, — только и сказала она, снова встретившись с ним взглядом.
— Я знаю, любовь моя, я знаю, — тепло улыбнулся он ей, нежно поглаживая ее мягкие волосы. — Позволь мне забрать этот страх и доказать тебе, что в моем присутствии нет ничего, чего ты могла бы бояться снова, — попросил он ее разрешения.
Тесса глубоко вздохнула, и после очень долгого раздумья и подавления страха, который разъедал ее внутри, как какой-то чертов паразит, она решительно кивнула головой в знак согласия.
Керан широко улыбнулся и в приступе чистого счастья и эйфории громко взвыл. Он прижался к ее губам, словно запечатывая этот волшебный момент, который наступил между ними.
— Ты не можешь себе представить, как я счастлив! — Он сказал это, задыхаясь, когда оторвался от ее губ и посмотрел в ее затуманенные страстью глаза.
Тесса слегка покраснела от такой спонтанной реакции и радости, которую она ясно видела во всем, что он делал и говорил, осторожно высвободилась из его объятий и уткнулась лицом в мягкую подушку.
Керан вопросительно поднял бровь и задумчиво посмотрел на нее. — Я сделал что-то не так? — осторожно спросил он ее, круговыми движениями поглаживая открытую спину.
— Нет, — заикаясь, произнесла Тесса, и Керан едва уловил ее приглушенный ответ, зарывшись носом в ее душистые волосы и сделав глубокий вдох.
Она пахла так чертовски хорошо, сладко, знакомо.
— Так что же тогда случилось? — Не переставал задавать свои вопросы, ибо он решил не отступать, пока не узнает ответ, и он узнает его, даже если ему придется ждать Бог знает сколько времени.
— Ничего серьезного, правда, просто… — она не закончила, так как пыталась найти правильные слова, чтобы объяснить беспокойство и панику, возникшую от отголосков того, на что она согласилась. Только сейчас на нее обрушился груз ее, возможно, слишком опрометчивого решения, решения, которое изменило все, что она задумала.
Керан оглянулся и увидел пылающий огонь и почти освежеванного зайца, лежащего на черной мраморной плите перед камином. Еда подождет, шептало его чутье. Она важнее.
Он откинул одеяло, прикрывавшее ее дрожащее тело, проворно перелез через нее, лег рядом и крепко притянул ее к себе ладонью.
— Просто расслабься, просто помни, что я никогда не причиню тебе боль, тогда все всегда будет хорошо, — шептал он, его пальцы почти священнодействовали на ее мягких длинных волосах, пытаясь успокоить и хотя бы частично устранить страх и сомнения, которые витали вокруг нее.
