class="p1">Страж на мгновение замялся, но все же выпустил оружие из рук. А Обри не дожидаясь, пока Саламандры кинутся на нее, помчалась к океану. Агент решила провернуть тот же трюк, что и Джинн ранее: заманить раскаленных ящериц в воду.
Новый игрок на шахматном поле не вписывался в планы Самирам. Внезапно появившаяся незнакомка играла не на стороне волшебницы. Эта чумазая девица не только спасла последнего стража, но и намеревалась уничтожить любимых зверюшек. Ярость обуяла Самирам и в тоже время придала сил. Взревев, подобно ифритам, чародейка вырвала руки из плена и с силой скинула Джинна с себя.
Самирам испытывала особую неприязнь к левитации. Она старалась минимизировать применение этой способности в повседневной жизни, предпочитая чувствовать под ногами твердую почву. Вот только в некоторых ситуациях приходилось жертвовать принципами. Сейчас как раз был такой момент!
Волшебница взмыла в воздух, борясь с тошнотой и головокружением. Пребывая в безопасности, она вновь могла применить магию. Что она, собственно говоря, и сделала, неуверенно щелкнув дрожащими пальцами.
Саламандры неслись по пляжу, подобно адским гончим. Меч в руках женщины, так резво бежавшей к бурлящей бездне, был для монстров путеводной звездой. Такова была воля госпожи. Уничтожить всех обладателей магического оружия! Особым умом Саламандры не отличались, как впрочем ифриты и Рух, поэтому бежали во весь опор за добычей, торопливо перебирая короткими лапками.
Обри чувствовала, как ее спину обдало жаром. Она была превосходным бегуном и, несмотря на свой возраст, нередко участвовала в благотворительных марафонах. Сейчас женщина уповала на то, что ее спортивная подготовка окажется полезной в столь непредсказуемой ситуации.
Но неожиданно Саламандры потеряли к агенту ЦРУ всякий интерес. Они, сделав крутой вираж, сменили направление в сторону волшебницы, парящей в воздухе.
– Эй, недоделанные крокодилы, куда вы собрались?! – Обри попыталась вновь обратить на себя внимание, однако ящерицы напрочь забыли о женщине, следуя немому зову. – Вот черт! – выругалась Обри, раздосадованная тем, что ей не удалось избавиться от монстров.
Незнакомец в потрепанной джеллабе поднял свой клинок и, ковыляя, пошел ей на встречу, что-то крича и жестикулируя. Ветер предательски уносил слова, не позволяя агенту уловить посыл. Обри еще раз выругалась в сердцах. Придется идти до конца!
Освобождение Самирам – дурная перспектива. Особенно в купе с небольшим табуном пламенных монстров.
– Твое слово, Эмили, – прошептал фотограф, дергая девушку за рукав.
– Рашид прав, – поддержал парня Джинн, поглядывая то на заливающуюся злорадным смехом волшебницу, то на Саламандр, устремившихся прямо на троицу. – Настал черед для последнего желания, Эмили Хэйвуд!
Маленькая женщина, продрогшая от холода, уже знала, что ответить. Ариф Гафури, Юшен Линг, Страж и Рашид, возможно, возненавидят ее за это. Но чтобы победить джинна, нужен был другой джинн и никак иначе!
– Я желаю, чтобы ты, Джинн, обрел свободу, навечно избавившись от проклятья! – торопливо пробормотала она.
– Твое желание будет исполнено, моя… – произнес Джинн и тут же осекся. До него дошел смысл сказанного.
– Что?! – в один голос воскликнули волшебник и Рашид.
Эмили опустила глаза. Ее душили слезы, но она старалась говорить ровно.
– Ты свободен. Выбор за тобой, Джинн: спасти человечество от соплеменников или присоединиться к народу Амала.
Самирам вновь сжимала в руках кинжал. Она собралась было нанести удар со спины и проткнуть сердце джинна, как оторопело застыла в воздухе. Полукровка неожиданно притянул к себе девчонку и поцеловал.
– Да ты издеваешься! – брезгливо поморщилась она, глядя на сцену из голливудских мелодрам.
Рашид вовсе потерял дар речи, но когда он вновь приобрел голос, джинн уже отстранился от бывшей госпожи.
– Я выбираю тебя,Эмили Хэйвуд – улыбнувшись, произнес он.
Волшебник закрыл глаза, сжал челюсть, вены на его висках вздулись, а пальцы стали рисовать в воздухе замысловатые символы.
Самирам, сбросив с себя оцепенение, с яростным воплем кинулась на полукровку, решив, что с Эмили и Рашидом разберутся Саламандры.
Шаровая молния, созданная Джинном, с треском врезалась в руку чародейки, расколов рукоять клинка, а саму Самирам отбросив на холодный песок.
Пока враг пребывал в недоумении, Джинн подхватил Эмили и, взвалив ее на плечо, кинулся бежать в сторону особняка Барретта.
– Рашид за мной, быстро!!! – кинул он фотографу. Тот без промедления ринулся по следам чародея, стараясь не оглядываться назад. Саламандры уже были близко.
Джинны бессмертны. Но они уязвимы и могут пребывать какое-то время в недееспособном состоянии, особенно, если им отрубить руки, пронзить сердце или лишить головы. Можно даже расчленить волшебника, затем сжечь и развеять пепел по ветру. Однако через некоторое время джинн все равно воскреснет, приняв былую форму.
Жители Амала способны чувствовать боль, и это их дико раздражает. Они на дух не переносят дискомфорт.
В данную секунду неприятное ощущение испытывала Самирам. Ожог от снаряда, запущенного Джинном, нестерпимо зудел, а по телу разлились режущие плоть спазмы. Она попыталась подняться, но тело не слушалось ее.
«Что он сделал со мной?!» – отчаянье прошуршало змейкой в затуманенном разуме волшебницы.
Самирам подавила зевок, с недоумением созерцая, как Саламандры проковыляли мимо нее, пытаясь настигнуть беглецов. Огненные демоны двигались заторможенно. Казалось, им осточертело вести борьбу со смертными, носиться по пляжу, и испускать адское пламя из ноздрей. Чешуя рептилий местами потемнела, покрылась угольной коркой и стала испускать черный дым вместо языков пламени.
Чародейка вновь попыталась привстать, но ее рука хрустнула. Боль стрелой пронзила предплечье. Самирам с трудом опустила глаза. Ее прекрасная кисть! От нее остались лишь кости, обтянутые кожей!
– Будь ты проклят!!! – успела прохрипеть волшебница, перед тем, как ее иссохшее тело забилось в предсмертных конвульсиях.
От былой красоты и форм Самирам ничего не осталось. Ее жизненную энергию и магию жадно высасывал цветок, что пульсировал в расколотой рукояти кинжала.
Жажда белоснежного бутона была неутолима. Он столько тысячелетий пробыл в осколке хрусталя. Сейчас цветок с жадностью высасывал из волшебницы жизненные соки. Чародейка недооценила полукровку, который нанес сокрушительный удар. Джинн знал, он не сможет навсегда уничтожить волшебницу, но он все же предпринял попытку ликвидировать ее на время, дабы последний Страж получил шанс упрятать бестию в кинжал. Самирам, томящийся в хрустале подсказал ему решение.
Саламандры были почти у цели, когда магия волшебницы покинула их. Пятеро огненных ящеров окаменели подобно соляным столпам, в один из которых превратилась жена Лота, оглянувшись на разрушающийся павший город.
– Что происходит?! – воскликнул Рашид, когда троица достигла кустарников койотника, окружающих старый особняк.
Джин опустил на землю Эмили, которая к его удивлению, молчала всю дорогу и не пыталась вырваться.
– Самирам временно умертвил Самирам! – стараясь отдышаться, промолвил Джинн.
– Не понимаю, – покачала головой Мисс
