Утомленные ласками, они, наконец оба заснули. Но Коннор скоро проснулся. Он опять смотрел на Филлис со странным выражением горькой радости, и сердце его разрывалось от мысли, что может быть, ему не суждено больше увидеть ее. Теперь он думал не столько о том, что может погибнуть, сколько о том, что за время его отсутствия, она вернется к этому красивому парню, с которым была близка почти три года.
«Надо быть честным с самим собой, — с горечью думал Коннор. — Я действительно, не смогу дать Филлис обычное человеческое счастье. Кто знает, о каких еще „подвигах“ напомнит мне мое прошлое? У этого парня — Джексона Дана — есть все, чтобы сделать Филлис счастливой. А я готов отдать все, чтобы она была счастлива».
Он невольно сильнее прижал ее к себе, и Филлис, улыбнувшись во сне, прошептала:
— Я люблю тебя…
Поцеловав ее, он вздохнул и закрыл глаза. Сейчас она — с ним, и надо запомнить эти мгновения.
Лайен сидел на диване, опустив голову. Мысли его были далеко. С одной стороны то, что он перестал быть членом Совета Охраняющих, давало ему большую свободу действий, вернуло возможность любить Памелу. С другой — некоторая обида не уходила из его души. Все его предназначение было в том, чтобы спасать, охранять людей. При этом Лайна никогда не интересовало, хороши или плохи эти люди. Им нужна была помощь — он оказывал ее. То, что определенные правила, на которых строились отношения Высшего разума и его посланников — Охраняющих, несколько ограничивали возможность помогать, вначале не особенно волновало его. И только после наказания — и он считал, справедливого — за спасение жаждущего очищения Коннора, Лайен ощутил внутреннее несогласие. Нет, он не поколебался в вере. Но что-то мешало ему покорно принять все произошедшее. Его человеческая натура не могла примириться с несправедливостью. Коннор пошел на все, чтобы очистить свою душу. Неужели помочь ему в этом, спасти его, было преступлением? Тяжело вздохнув, Лайен поднял голову и посмотрел на того, кто был невольной причиной этих размышлений. Коннор сидел в кресле напротив. Он уже подготовил все необходимое для путешествия. Зная, что теперь его человеческая оболочка будет подвергнута всем обычным для человека воздействиям природы, он был готов и к холоду, и к жаре.
Они с Лайеном решили сначала переместиться в Лхасу, где в разгар туристского сезона их появление не вызовет ни чьего внимания. Дальше в горы они отправятся обычным путем пилигримов. Пэт снабдила их туристическими схемами, проспектами. Коннор с удивлением узнал, что там, где когда-то через перевалы можно было пройти только на яках, теперь можно было нанять джип. Он невольно усмехнулся: поистине, человек не знает преград в своем стремлении покорить пространство и время. Конечно, до демонических скоростей дело еще не дошло, но…кто знает! То, что Лхаса, сто лет назад почти недосягаемая для путешественников, стала одной из туристических достопримечательностей… Коннор покачал головой. Сто лет назад обычное восхождение к перевалу могло стоить жизни физической оболочке человека. А теперь — «Добро пожаловать в столицу Тибета!» Интересно, как все эти перемены отразились на магическом мире? Не встретит ли их монастырь Демчок сиянием электрических огней?
Коннор вздохнул. Вряд ли все так весело, как он пытается представить это себе. Тем не менее, какую-то часть пути они должны были пройти, как обычные путешественники. Конечно, Лайен мог перенести Коннора прямо к Горе Меру, но это было достаточно опасно с человеческой точки зрения: вмешивались чисто политические мотивы. Тибет оставался местом, интересующим соседние государства, как большие, так и малые. Достаточно было чьему-нибудь пристальному взгляду остановиться на внезапно появившихся людях, и это вызвало бы ненужный интерес к новоявленным путешественникам. Коннор усмехнулся: демоническое, человеческое — все переплетается, когда речь идет о реальном мире.
Была и другая причина, заставившая их выбрать обычный путь: энергетический всплеск, вызванный перемещением в пространстве двух тел, не может пройти незамеченным для магических сил. А это значит, что их появление сразу будет замечено теми, кого не стоит оповещать о своем появлении.
Коннор вспомнил о пузырьках с зельем, которые передала им Памела. К тем, которые приготовила Пэт, она добавила свои — на уничтожение демонов и на вызов духов. Для него — человека, лишенного теперь магических сил, это было неплохим подспорьем. У Лайена, кроме его целительного дара, была только возможность быстрого перемещения. А все остальное…Они могут рассчитывать только на помощь братьев-демонов.
Коннор встал. Поднялся и Лайен. Они посмотрели друг на друга так, как смотрят друзья перед тяжелой дорогой, по которой одному из них или обоим не суждено вернуться назад.
— Ну, что ж! Пора!
Передав Лайену его рюкзак, Коннор забросил за спину свой. Оглядев комнату, он постоял немного, глядя на фотографию, где Филлис улыбалась ему, и шагнул к Лайену.
* * *
Древние руины лежали в окружении испещренных солнцем и ветром желто-коричневых скал, и вся местность вокруг казалась темной безжизненной пустыней. Но Коннор знал, что это — только видимая человеческому глазу сущность. Перед магическим взором вместо этих руин высоко возносились неприступные стены монастыря. И безжизненная пустыня вокруг него становилась зыбким призрачным полем, впитывающим постороннюю энергию.
Солнце близилось к горизонту, и ощущение вселенского покоя усиливалось от призрачного диска луны, уже повисшего в вечернем небе. Коннор постарался сосредоточиться. Человеческие способности, если о них знать и правильно использовать, могут работать не хуже демонических. Коннор сконцентрировался, а потом как бы послал энергетический импульс в нужном направлении. Это далось ему с большим трудом и почти лишило сил. Но все же у него получилось. Оставалось только ждать. Он присел на землю и потому, что его не держали ноги и потому, что торчать на открытом пространстве ему казалось опасным.
Когда Коннор почувствовал, что рядом с ним кто-то появился, он даже не пошевелился.
— Я знал, что ты откликнешься, Гор, — произнес бывший демон, не оглядываясь.
Вновь появившийся присел рядом с ним на сухую траву. Коннор сидел молча, любуясь красками заката. Наконец, Гор спросил:
— Зачем ты звал меня, Базерт?
— Я перестал быть Базертом. Зови меня Коннор.
— Ты взял себе человеческое имя?
— Я просто стал человеком.
Демон хмыкнул, переваривая это сообщение. Наконец, он спросил:
