чем бросать заранее проигрышный вызов! Владыка просто провоцирует!»
– «Моя семья меня поймет, сестра, – спокойно ответил и хмуро взглянул на молчавшего альфу. – Если наш отец не в состоянии защитить свою дочь, то это сделаю я! И не смей вмешиваться!»
Сориния задохнулась от ужаса. Только не это, она не может потерять ещё и брата… Волчица царапнула грудь, просясь на волю, однако выпустить ту – значило убить не родившегося ребенка, поэтому наследница вскинула молящий взгляд на Дракона. А тот будто этого и ждал.
В следующую секунду мир поплыл. Пришла в себя девушка снова в замке Императора. Они стояли на балконе самой высокой башни, мужчина находился сзади, прижимая её к своей тёплой груди. Впереди раскинулись припорошённые снегом соединенные здания замка, отдельные дома и сад. Выла метель, накидывая порывами снежинки на окна перед парой, а позади трещали поленья в камине.
– Зачем? – прошептала, прекрасно зная, что Дракон поймёт.
– Потому что ты нужна мне…
Просто ответил владыка и зарылся губами в светлые локоны, стиснул сильнее в объятьях, проник под полы рубашки, что на ней оказалась, обхватил ладонями округлый живот. Почему в этом видении Дракон оставил ребёнка – «выродка», спрашивать не рискнула. Но была рада чувствовать малыша.
– Потому что люблю – добавил император.
– Но я – нет, – устало возразила Сориния, даже не сопротивляясь. Прикосновения мужчины не вызывали ничего, ни единого отклика. – Ты любишь мою умершую душу. Обманываешь себя. Должно быть пророчество ошибается, и я не твоя истинная.
– Нет моя! – рыкнул император, поднимая руки выше, накрывая оголённую грудь, сминая её. – Мой Дракон чувствует тебя! И он выбрал свою истинную пару ещё на той дьявольской ярмарке, только вот я не мог всё понять.
– Может, и он ошибся? Ведь я не чувствую к тебе ровно ничего, император. Моё сердце отдано другому.
Владыка недовольно зарычал, прикусил кожу шеи, и вновь его ладони спустились на живот. Малыш, словно почувствовав опасность, резво толкнулся, и наследница вскрикнула от легкой боли. Мужчина довольно хмыкнул, приняв это на свой счёт. Вжался в спину теснее, пальцами скользнул к сведённым вместе ногам. Вот тут девушка воспротивилась, перехватив наглую руку, не позволяя коснуться сокровенного. Но тот и не стал.
– Хассиян. Называй меня настоящем именем, – владыка развернул её лицом к себе, в золотисто–карих глазах горело неприкрытое желание. – Принадлежит другому? Тому виргину что ли? Что ж, в выборе своего зверя я уверен. А вот ты, уверена ли в выборе своего сердца?
Нет. Наследница не могла сказать наверняка.
– Молчишь? Верно, ты не знаешь. Зато я знаю, как будет в этот раз! – мужчина болезненно обхватил плечи. – Я даю тебе право выбора. Первое: ты добровольно идёшь со мной. Взамен я сохраню жизни твоего глупого братца, отца, которому наплевать на собственную дочь, и всех остальных оборотней, причём даже барьер восстановлю. Второй вариант, думаю, сама поймёшь.
Сориния внутренне содрогнулась от такой перспективы. За что ж ей всё это? Жить с нелюбимым, расстаться с собственным ребёнком, а со временем придётся ещё и делить с Драконом постель. Но она понимала, что тот всё равно сделает как задумал. А так хоть спасёт многие жизни. Теперь план с побегом отпадает. Что ж её умело загнали в угол.
– Я согласна, Хассиян… – обреченно прошептала, стискивая руки в кулаки.
– Мудрое решение, – император довольно усмехнулся и пальцами приподнял девичий подбородок, всматриваясь, в блестящие от подступивших слёз глаза. – Вот увидишь, со временем твоё сердце примет меня.
Девушка ничего не ответила, лишь вымученно прикрыла веки, а когда открыла, оказалась в своих покоях. Рядом находилась старица рода.
Сориния резко подорвалась на подушках, однако, тут же пожалела – к горлу подкатила тошнота, и наследница поспешила в уборную. Вернувшись спустя пару минут, с порога завалила Лаиру интересующими вопросами. Оказалось после того, как Неиджи в открытую бросил вызов императору, она потеряла сознание. Ну да, в основном. Дальше ещё интересней. Владыка Чёрного Когтя неожиданно принес извинения брату с отцом, мол, не желал допустить подобного, и под рычание Неда, лично отнёс несчастную в покои.
– Ну а теперь ты мне скажи, что произошло на самом деле? – некогда насыщенно–синие глаза подёрнутые подслеповатой дымкой, вцепились в фигурку внучки. Та поёжилась, ладони вспотели.
– Император предложил мне уйти с ним… по доброй воле.
– Вот, значит, как. – Мудрейшая печально усмехнулась, прекрасно уловив подтекст. – Предсказуемо. И к какому же решению ты пришла?
Сориния нахмурилась, твёрдый взгляд пояснил всё за неё. Не нужно ей было возвращаться в клан. Сама судьба не единожды толкала его покинуть. Здесь нет для неё места. Какая, однако, ирония: она спасает жизни тех, большинство из которых даже не встанет на её защиту в случае нападения Дракона. Вот, что значит быть Истинной наследницей.
– Ясно всё с тобой, – устало вздохнула Лаира. – Отговаривать не стану. Что скажешь брату? Тот ведь может наделать глупостей.
– Не переживай, не наделает.
***
С раннего утра дворец всполошила весть об уходе наследницы из клана. Император пожелал добраться до своего замка прежде, чем его «избранница» родит. И с первыми лучами солнца в покои Соринии ожидаемо ворвался вихрь в лице Неиджи. Тот обвинял во всех несуществующих грехах, грозился сдёрнуть чешую с чёртового Дракона, на кол посадить в конце концов. Девушке пришлось провести успокаивающе–разъяснительную беседу, однако, в душе разливалось приятное тепло от его искреннего беспокойства. И брат всё понял, но маленько ещё поворчал для порядка.
Во время немногочисленных сборов наследница поинтересовалась у старицы рода, в чём же кроется сила Драконов, и почему их все так бояться? Лаира охотно поведала, что знала сама. В летописях упоминалось о какой–то Летящей Тени: момент, когда магия наследников императорской крови достигала своеобразной пиковой точки и дарила им силу равную самим Творцам. Однако в истории ни разу, даже вскользь не сказывалось о паривших в небесах драконах. Снова загадки.
Поскольку Сориния находилась в положении, было решено, что она поедет в карете, а то мало ли чего. По её просьбе перед самым отбытием Мудрейшая собрала весь народ на главной площади. Даже Крам пришёл, стоял хмурым в тени колонн около довольного Дракона и прожигал острым взглядом спину своей дочери. А та, робея, вышла на вершину ступенек, ведущих ко входу во дворец, и, сглотнув ком, вставший поперёк горла, заговорила, смотря вниз на клановцев, своих собратьев и сестёр. Кто–то из них смотрел в ответ с недоумением, кто с печалью, а кто и с необъяснимой враждой. Тело девушки сотрясала крупная дрожь, но лицо оставалось бесстрастным. Было до жути горестно и обидно, что многие осуждали её нечестивость с самого момента возвращения, совершенно не зная сложившихся обстоятельств. Бастардов не приветствовали ни в каком из существующих народов и их сословий. И
