– Не клевещи, – поморщился он. – Не так легко в это поверить. Ты меня даже не знаешь.
– Вот поверишь, тогда и приходи, – села она, оглядываясь. – Ты не заметил: мои ребята прилетели?
– Да. И сразу ушли в деревню. Батя увидел Каца и не стал мешать. У тебя усталый голос.
– Потому что устала.
– Дуй домой, – сухо приказал он. – Ты что, маленькая? Не понимаешь, что выходить нужно вовремя?
– Я маленькая, – покладисто согласилась Маняша. – И я домой.
– До завтра, – буркнул этот долдон.
– Ага, – выдохнула она.
И вышла в реал.
А дома обнаружила ещё одного долдона. Мишка сидел в её стареньком кресле с таким скорбным видом, будто она лежит не в игровой капсуле, а в гробу. Ему же предстоит поцеловать спящую царевну, на которой он будет обязан жениться. А у него невеста.
– Миш, вытащи меня, – жалобно попросила царевна, благосклонно оживая без поцелуйчиков.
Он подскочил и поднял её на руки, не торопясь ставить на пол затёкшее тело.
– Миш, я жива. А ты, судя по лицу, уже заказал венок с прощальной лентой. Чего ты?
– Я тебя подставил, – выдохнул он. – Бро похвастал, что тени отняли у тебя ключ к огнестрелу. А это… просто бомба. Игроки давно доставали админов, требуя заменить примитивное железо на пулемёты.
– Отнеси меня в ванну, – попросила Маняша, обнимая его за шею. – Вы с девчонками мне дороже любых ключей. Даже от квартиры. Так что прекрати пороть чушь. Лучше познакомь с невестой.
– Она там, с бабулей, – промямлил этот олух.
– Что же ты?.. – задёргала она ногами. – Поставь! Я уже отошла. И спешу. Ополоснусь торпедой и к вам.
Приведя себя в относительный порядок, Маняша явилась на кухню. Где за празднично накрытым столом восседала вся семья. И гостья: очень миловидная девушка с длинной чёрной косой и характерным восточным разрезом чёрных глаз. Судя по всему, невысокая и крепенькая. А, судя по сидящему у неё на коленях степенному годовалому карапузу, не девушка.
Мишка подскочил, неловко двинув скрипнувший стул, и взъерошил лохмы:
– Маш… вот.
– Сядь, неугомонный, – деликатно закатив глазки, потребовала бабуля и махнула рукой на свободный стул: – Няш, садись уже. Сколько можно ждать?
– Привет, – максимально приветливо улыбнулась гостье Маняша. – Хорошо, что этот пентюх, наконец, тебя привёл.
– Это наша мама, – торжественно провозгласила Васька.
Её простодушие порой вызывало сомнения в том, что малышка станет учёным. Вот реакция Алисы была и ожидаемой, и адекватной: девчонка дулась. Её монополия на старшего брата заканчивалась – а, какая женщина это стерпит?
– Знакомься, – церемонно качнула головой Анна Иоановна. – У девочки невероятно красивое имя: Айлана.
– Здравствуй, – не сказала, а буквально пропела та низковатым бархатистым голосом.
– И голос, – неподдельно восхитилась Маняша. – Ты не поёшь?
– Пою, – чуть заметно улыбнулась Айлана. – Иногда. Для себя.
– Это твой сын?
– Да. Его зовут Эрэл.
Невеста Мишки была сдержана и немногословна. Её биографию анонсировала бабуля. Которой, видимо, удалось найти с девчонкой общий язык. Айлана пару лет назад переехала в их город из Якутии. Муж перевёз сюда семью ради новой работы и – как позже оказалось – ради новой любви. С чем молодая жена его и поздравила, уходя из дома.
С Мишкой они познакомились полгода назад. И тот влюбился в луноликую тихую, но сильную духом якутянку, как полоумный. Долго добивался её внимания, но Айлана всё не давала ему надежды на совместное будущее. Львиная доля которого сидела у неё на коленях и тянула ручки к бабуле.
– Дай сюда, – строго велела та, забирая у молодой мамаши дитя. – Ах, ты мой ыарахан. Маняш, это что-то невероятное, – посадив малыша на колени, ворковала бабуля. – Никогда не видела у ребёнка такого мудрого взгляда. И таких прекрасных манер.
– Дай подержать, – поклянчила внучка.
– Своих будешь держать, – строго отшила её родная бабушка и вдруг объявила во всеуслышание: – Когда, наконец, разберёшься со своими парнями.
Маняша поняла, что это было сказано для Айланы. Чтобы у той не было и тени сомнений насчёт их отношений с Мишкой. Поэтому охотно подыграла, отметив огонёк заинтересованности сверкнувший в чёрных раскосых глазах:
– Я разобралась.
– Маша любит Тура, – помогла ей Васька.
– Не болтай, – пихнула её Алька. – Так нельзя говорить.
– Можно, Лисочка, – ласково улыбнулась бабуля. – Про любовь обязательно нужно говорить. Кстати, – одарила она внучку насмешливым взглядом. – Когда за этим столом покажется ещё один мужчина?
– У-у-у! – протянул осмелевший Мишка. – Там у них коррида. Оба слишком умные.
– Представляю себе, – иронично усмехнулась Анна Иоановна.
– Вряд ли, – усомнился Мишка, одарив подругу неожиданно ехидным взглядом. – На этот раз наша Няша переплюнула саму себя.
– Маняша не плюётся! – замахнулась на брата Васька. – Не груби!
– Ой, да замолчи ты! – вновь пихнула её сестрёнка. – Не понимаешь, так не лезь.
– Нервничают, – не гладя на сестричек-лисичек, тихо обронила Маняша.
– Дай им время, – резонно заметила бабуля, ободряюще кивнув будущей хозяйке Мишкиного дома. – Главное, не идти на поводу у тех, кто пока лишён разумения. Мишель, я надеюсь, ты не совершишь эту глупость.
– Трудно, – смешно хмурясь, буркнул тот.
– Мы справимся, – светло и просто пообещала Айлана. – У меня пять братьев и сестёр. И все младшие.
– Тебе неописуемо повезло, – завистливо зыркнула Маняша на жениха.
– Да уж, больше, чем Туру, – добродушно огрызнулся тот. – Я не такой умный. Поэтому такой счастливый.
– Я не виновата, что возбуждаю в мужчинах желание меня прикончить. Но тоже буду счастливой, – пообещала она и попросила: – Айлана, покорми меня, пожалуйста. А то у меня теперь даже бабушки нет. Старших внуков безжалостно вышвыривают из списка забот, как только они теряют детскую привлекательность.
Они с Мишкой поднялись с места одновременно. И дружно засуетились у кухонного стола. Бабуля смотрела на них с задумчивой лаской человека, искренно желающего молодым всяческих душевных благ. И твёрдо уверенного, что за те блага придётся побороться. Как им с Николашей.
Едва Маняша расправилась с поданным ужином, Анна Иоановна вывалила на лишённую детской привлекательности внучку сюрприз:
– Поди к себе. Звонил Максим.
Мишка сдавленно хмыкнул. Удивлённый взгляд Маняши он демонстративно проигнорировал, заговорщицки переглянувшись с бабулей.
– Лобачевский любит Машу, – вновь обрадовала всех Васька.
Мишка перетащил сестрёнку к себе на колени и дурашливо затеребил.
– Максим предупредил, что позвонит, – продолжила бабуля, поддерживая кружку, в которой елозил носиком-пуговкой обстоятельный Эрэл. – И это случится уже через пять минут. Так что мы переживём твоё отсутствие на семейном ужине.
– Почему всё хорошее Мишке, а всё дурацкое мне? – проворчала под нос Маняша.
Ей страшно не хотелось уходить. Ещё меньше снова смотреть в глаза Макса.
– Потому что ты умная, – невпопад, но абсолютно точно резюмировала Алька.
– Устами младенца, – съехидничал Мишка.
Айлана же проводила новую родственницу сочувствующим взглядом.
Глава 24
Помещица и благодетельница
Звонок Лобачевского замузицировал с дивной точностью: секунда в секунду. Маняша упала в кресло перед компьютером и разрешила контакт.
– Ты пытаешься возбудить во мне ревность? – кивнув, перешёл он сразу к делу.
– Скорей уж ненависть, – пробурчала Маняша. – Только не решаюсь сделать это грубо и обидно.
– У тебя и не получится, – явно задирал её Лобачевский.
– А я попробую, – вдруг разозлилась Маняша. – Сегодня я призналась другому, что люблю его.
– И это правда? – неожиданно спокойно уточнил он.
– Правдивей некуда.
