что он способен, поверь.
– Знаю, старейшина. Я нашла твой Кристалл.
Эшлин опустилась на колени и старательно ощупывала стену, продвигаясь к углу. Вязкая темнота не рассеивалась.
– Где он? – голос пленника дрогнул, и от этой такой знакомой надежды ком в горле сделался невыносимым.
Ткнувшись лбом в холодные камни, девушка наконец дала волю слезам.
И, словно отвечая этим слезам, каменная стена чуть вздрогнула. Как будто в ней где-то далеко зарождалась лавина.
Глава 15
Разговоры и заговоры
Собирались не где всегда – не в «Лососе», не в одной из коллегий. Разговор о недавнем происшествии должен был состояться без лишних ушей. Мавис предложила собраться там, куда любопытные не сунутся, а после происшествия с «гробом вечности» и подавно. Она утверждала, что предки Дойла точно не оскорбятся, ведь в их обиталище собираются не пропустить по кружке сидра, а искать истину. Этим и сам Дойл любил заниматься.
Поздним вечером, по-осеннему темным, студенты потихоньку подтягивались к кладбищу. Мавис пришла первой, привычно отперла ворота и зажгла светильники. После того как инквизиторы обошли склеп в очередной раз и убедились, что «ковчег вечности» больше не содержит внутри магической энергии – читай, безвозвратно сломан, – ключи вернули. Университетская прислуга шепталась о том, что здесь действовала ши, и туда не совалась даже из любопытства. А Мавис пообещала обломать метлу о любого, кто напакостит в фамильном склепе ее учителя. Ей верили.
Сейчас она вытерла пыль в той части, что считалась кабинетом, и вытащила из угла две скамьи, на которых обычно располагались ученики, если профессор читал лекцию о ходе времени прямо в склепе. Когда Мавис была одна, она не казалась особенно неуклюжей, двигалась быстро, руки справлялись с любой работой. Ей приходилось много работать дома.
Аодан и Эдвард пришли первыми, поздоровались и для разнообразия молча уселись на скамью. Аодан нерешительно посматривал на сумку, из которой торчал кусочек пирога с капустой. Он не успел поужинать, а жрать в чужом склепе считал делом неприличным, потому что вообще не слишком разбирался в правилах поведения в склепах. Большинство его родственников повесили, кроме тех, что обрели последний покой в лесу под соснами.
Девушки запаздывали. А когда они подошли, слышно было даже за каменными стенами посмертной крепости Дойла. Эпона объясняла Энии, почему ей не стоит идти за ними с Кхирой, но та продолжала настаивать.
– Вы замышляете что-то. Разве я слепая? – громко заявила Эния.
– Вероятно. Только слепая будет так носиться за моим братом.
Эния и Эпона шли впереди, за ними шла Кхира и хмуро теребила в руках довольно кривую вышивку. Она опасалась этого места, но раз все собирались, решительно шла следом. На случай, если Эдвард опять куда-то провалится. Или не Эдвард.
– Ты просто завидуешь его уму. И его положению наследника. Поэтому стремишься представить таким… – Эния не подобрала слово, но, пробираясь мимо надгробий с барельефами в рыцарских доспехах, решительно вскинула голову и продолжила: – Потому что с таким высокомерием и длинным носом тебя замуж не возьмут даже при всех деньгах вашей семьи! А инквизиции ты даром не сдалась.
Эдвард удивленно оглянулся. Мавис отвернулась к столу, переставляя на нем подсвечники по восьмому разу.
– Аодан, а разве у нее нос длинный? – спросил он.
– Главное – не вмешивайся. Еще ни одна девица вроде Энии не видела себя и подружек такими, как есть. А будешь разубеждать, их не помиришь, а тебе достанется.
Девушки остановились, глядя друг на друга так, будто эта ссора продолжалась уже столетие и настало время для решающей битвы. Это предположение было недалеко от истины, но только с одной стороны. Зависть порой искажает душу так, что превращается в ненависть. А еще завидующему кажется, что завидуют все вокруг.
Но и Эпона сжала губы и сейчас выглядела как истинная герцогиня, которая случайно встала любимой шелковой туфлей в дерьмо.
– Поэтому ты уже месяц меряешь мои платья и шепчешь перед зеркалом «леди Горманстон»? Думаешь, как это имя тебя возвысит, Эния? Так вот. Я могу сказать, почему ты останешься с носом. Каким бы милым он у тебя ни был. Но тебе не понравится.
Эния покраснела и прошипела совсем некуртуазное ругательство, намекающее на полнейшее и подтвержденное всеми способами отсутствие у собеседницы целомудрия.
– Ты уж реши для себя, гулящая я или никому не нужна. А потом буди этими криками почтенных предков профессора Дойла, – ответила Эпона совершенно спокойно. – Что тебе обещал мой братец? Жениться, едва окончит Дин Эйрин? Если всех, кому он это обещал – и испортил им жизнь, и тебе испортит, – записать в один свиток, то его можно раскатать от северных до южных ворот.
– Может быть, мы продолжим обсуждать Фарлея в более широком кругу? – Эдвард наконец вышел к спорщицам. – У меня тоже есть мнение.
– Что… что вы с ним сделали? – взвилась Эния. – Ты и твой дружок!
– Да ничего. Хотя хотелось, – бросил Аодан вроде тихо, но его голос все равно гулко разлетелся по склепу. – Мы в компании Рэндалла занимались вполне пристойными развлечениями, просто у меня яйца лучше…
– АОДАН! – Голос Эпоны прозвучал не хуже его собственного, так, что казалось, вот-вот обвалится потолок. – Здесь не место и не время для подобных слов.
Даже тени от светильников на стенах, казалось, замерли от повисшего напряжения. Но Эния, успевшая наслушаться от Фарлея жалоб на сиволапого парня, который позорил его перед Рэндаллом, и сестру, которая своим поведением позорит его в принципе, а еще и привечала преступницу-ши, не могла больше сдерживать чувства. Ее ухо зацепилось за фразу, которой суждено было стать этим вечером роковой.
– Так почему же, если на то будет воля его сердца, я не смогу стать леди Горманстон? – спросила она, пытаясь повторить горделивую осанку Эпоны и ее манеру говорить.
– Я предупреждала. – Эпона повернулась к Энии и посмотрела сверху вниз во всех смыслах. – Потому что наш с ним и не только с ним отец слишком любит жен своих вассалов, чтобы оставлять их детей без помощи и присмотра. Ты не думала, почему из деревни на краю земли, где земля впадает в море, а твой отец, рыцарь-без-знамени, владеет двумя скалами и десятком рыбаков, ты попала в замок Горманстон, чтобы вместе со мной бывать в столице и учиться быть невестой, достойной большего, чем рыбак? До тебя не долетали слухи о тебе самой?
Эния смотрела на нее с ужасом. Так бывает, когда в голове складываются недомолвки, события, которые ты раньше не замечал, и приводят тебя к оглушающей мысли. Иногда правда обжигает
