— И ты! — надсмотрщик указал на ту самую женщину, которая рассказывала нам зачем мы здесь. Она покорно сделала шаг вперед, а потом с истерическим воплем бросилась на него, тот сбил ее с ног и схватив за шиворот поднял вверх на вытянутой руке. Женщина плюнула ему в лицо, и он…о Боже, он оторвал ей голову, на песок полилась черная кровь. "Вампир или ликан" подумалось мне и от тошноты все внутренности скрутило в узел. Но мне почему-то не было ее жаль, казалось, что она пошла на эту смерть добровольно. Теперь я уже не сомневалась, что женщина сказала правду. Нас всех ждет жуткая участь если она предпочла умереть. Внутри меня все заледенело.
— Ты. Вместо нее, — толстый палец уперся мне с грудь, — давай. Пошла!
В этот момент я услышала голос Мелиссы:
— Она не рабыня — это наложница Аша. Вы не…
Мужчина ударил Мелиссу наотмашь по лицу, и та упала в песок, я бросилась к ней, желая помочь подняться, но меня схватили за волосы и подняли вверх.
"Аш. Где ты. Аш!" — я позвала его про себя. Невольно. Словно пытаясь понять неужели, он действительно именно для этого привез меня сюда — отдать на потеху до или после турнира.
— Наложница, говоришь? — надсмотрщик захохотал мне в лицо, обдавая неприятным запахом изо рта.
— В это место не берут наложниц, только жен или рабынь. Зачем ему наложницы если тут есть кого трахать?
— На ней клеймо Аша, огненный цветок! — вскрикнула Мелисса, вытирая кровь тыльной стороной ладони.
— С каких пор демон клеймит своих шлюх?
Но в черных глазах промелькнула искра сомнения. Он резко рванул ткань на моем плече, и я тут же прикрыла голую грудь руками. В этот момент услышала оглушительное утробное рычание и физически ощутила, как застыла кровь в жилах надсмотрщика. Его рука разжалась, и я упала на колени. Внутри поднялась дикая волна триумфа — он нашел меня. Пришел за мной лично!
— Как ты смел тронуть мое?
Надсмотрщик судорожно сглотнул и от него завоняло диким ужасом, я даже видела, как на его лице заблестели капельки пота. Аш возвышался над ним как скала, как гигантское изваяние со сверкающими глазами и растрёпанными длинными волосами.
— Она была среди рабов, — заикаясь прохрипел надсмотрщик, когда когтистая лапа Аша сжала его горло и лицо жертвы мгновенно посерело от ужаса и боли, хрустнули шейные позвонки.
— Ты слепой? Ты не видел ее одежду? Не видел, что она приехала верхом, а не в повозке для рабов?
Несколько секунд Аш смотрел на надсмотрщика.
— Я хочу, чтобы ты и правда ослеп за то, что смотрел на нее! За то, что смел тронуть то, что принадлежит МНЕ!
Тот задрожал, упал на колени.
— Умоляю! Не надо! Не надо, я не знал!
Он кинулся целовать сапоги Аша, сотрясаясь от рыданий, от мелкой дрожи первобытного ужаса, но демон отшвырнул его на несколько метров ударом носка сапога.
— Выбирай: слепота или смерть. Ты хочешь жить? Я прикажу снять с тебя кожу и повесить на арене. Ты провисишь там несколько суток пока вороны не склюют твое мясо и не выжрут гнилое сердце. Мы уедем отсюда, а ты все еще будешь висеть. Сдохнешь не скоро и в страшных мучениях. А так всего лишь вырвешь себе глаза. Выбирай!
Я с ужасом смотрела то на Аша, то на надсмотрщика. Вдруг Аш сгреб меня в охапку и накрыл своим плащом, прижал одной рукой к себе, и я перестала дрожать, чувствуя его сильное горячее тело. Страх исчез рядом с тем, кто должен был его порождать.
— Давай! — зарычал надсмотрщику и тот с диким криком выцарапал себе глаза, протянул окровавленные ладони с ошметками глазных яблок к Ашу.
Некоторые из рабынь согнулись пополам, их рвало от увиденного, а я лишь смотрела как орет и корчится на полу надсмотрщик. Его боль меня не тронула. Совершенно.
Аш одной рукой поднял меня за талию и вынес из хлева, я уткнулась лицом ему в плечо и обхватила сильную шею руками. Он пришел за мной. Пришел! Я позвала, и он пришел. Это была дикая эйфория, от которой меня бросало то в жар то в холод.
Аш отнес меня в просторные покои в правой части цитадели, поставил посередине комнаты. Несколько минут осматривал меня, потом сдернул с моих плеч свой плащ и тот упал на пол. Я увидела, как вспыхнул его взгляд опускаясь от моего лица к ладоням, прикрывающим грудь. Жадный, алчный взгляд от которого все тело пронизало током. Обжигающей волной от затылка, до кончиков пальцев на ногах.
— Опусти руки.
Я судорожно сглотнула, но подчинилась, медленно опустила руки. Моя грудь бешено вздымалась, а внутри поднималась волна жара. Аш обошел вокруг меня и остановился сзади, убрал мои волосы на плечо, наклонился ниже и обжег дыханием затылок. Я зажмурилась, а потом почувствовала, как голой спины касаются кончики его пальцев. Горячие, очень горячие, они плавят кожу, заставляют начать задыхаться.
— Моя, — тихо шепчет он, — моя. Никто и никому. Моя.
От его хриплого голоса по телу пошли мурашки и соски напряглись до боли, до унизительного желания чтобы он коснулся их так же нежно, как и спины. Оказывается, ласкать можно даже голосом, когда он такой низкий и хриплый, когда от его порочной вибрации дрожит все тело. Его ладони накрыли мою грудь и сильно сжали. Аш прижал меня спиной к себе и ослабил хватку. Потер соски раскрытыми ладонями и мне захотелось жалобно застонать, я запрокинула голову невольно ему на плечо, закрывая глаза в изнеможении, пораженная этой внезапной лаской. Пытка продолжалась несколько секунд, а потом он резко развернул меня к себе лицом. Долго смотрел мне в глаза, и я растворилась в жидкой магме его зрачков, поплыла, теряя себя, впитывая свое отражение и жадный лихорадочный блеск дикой страсти:
— Ты могла меня позвать раньше, — едва слышно сказал он, сжав мое лицо пятерней и лаская нижнюю губу большим пальцем.
Моя голая грудь касалась материи на его перевязи, и я вздрагивала от сочетания ледяных прикосновений металла пластин и горячих пальцев к моему лицу и губам. От этого контраста хотелось громко застонать.
— Ты больше меня не слышишь, — прошептала в ответ и в этот момент его ладонь скользнула по скуле к затылку и сильно сжала мои волосы.
— Услышу, если ты этого захочешь. Позови сейчас.
Я смотрела ему в глаза и мое тело и разум отказывались мне подчиняться, со мной происходило нечто невообразимое. Меня лихорадило от его близости, низ живота начало непривычно тянуть и между ног стало влажно. Я начала задыхаться, не понимая, что со мной происходит, но волны желания накатывали одна за одной, накрывая с головой, пробуждая неконтролируемую жажду. Нечто первобытное, необъяснимое и такое порочное, что мне захотелось бежать без оглядки. От него, от себя. Предательски задрожали колени и в горле пересохло. Я облизала губы кончиком языка и увидела, как он проследил за ним. Сейчас его взгляд вспарывал все мои решения, всю мою ненависть и страх, обнажал то, что давно пряталось под всем этим. Унизительное желание его прикосновений. Не важно каких, пусть жестоких. Как можно хотеть того, кто чуть не убил тебя насилием?
