Только что Влад обнимал меня, и вот уже он стоит рядом с Дмитрием, опрокидывая в себя половину яда из бутылки. Бескомпромиссно быстро, не успеваешь даже и пикнуть. А следом оставшаяся часть настойки находит приют в теле Дмитрия.
Половина минуты проходит под нагнетающую барабанную дробь пульса в ушах, словно отсчитывающих секунды до взрыва. Но тебе не остается ничего, кроме ожидания и мольбы о том, чтобы пронесло.
Проходит пару десятков минут и Влад валится, как подкошенный. Не успеваешь нащупать пульс и понять, жив ли он, как рядом навзничь падает второй.
Ощутили? Вот этот глухой звук все еще стоит в ушах, пока я стучу в огромные двери и прошу о помощи. Внутри все резонирует от страха: вдруг не получится? Не выйдет затея и этой дозы хватит для двоих?
Я надеялась, что все поняла правильно и не обманываю себя. Верю, что Влад не мог просто так разделить с новоиспеченным братом смерть. Глупость!
А взгляд, брошенный мне напоследок, был как легкое касание: "Подожди, сейчас приду".
Старейшина просил верить ему, и я понимала весь его расчет ровно до того момента, пока не оказалась в окружении двух еле дышащих тел.
Может, я зря поверила Леонидычу? Удобный способ избавиться и от неугодного лидера нового клана и от своего упрямого главы...
Я продолжала барабанить в дверь, пока не открыли. В щелку просунулась голова одного из членов совета, глазки-щелочки быстро оценили обстановку, и мужчина исчез. Вместо него дверь уже шире открыл Леонидыч и зычным голосом спросил:
- Расправа за предательство совершена? Сосуд пуст?
Очень пафосно, пуская пыль в глаза авторитетом.
- Пуст! - я подняла пустую бутылку с пола и сунула в руки старейшине, делая страшные глаза и показывая на двух оборотней на полу.
Леонидыч величественно кивнул, и, воспользовавшись тем, что никто не видит выражения его лица , прикрыл оба глаза на секунду и открыл вновь, будто успокаивал: "Все нормально, так и должно быть".
Облегчение волной тепла прокатилась по телу, оживляя замерзшие от испуга сердце и душу.
- Выносите! - старейшина махнул рукой в сторону лежащих оборотней.
Четыре ниши в стенах зала открылись и оттуда, будто ожившие призраки, вышли оборотни. А я огляделась по сторонам, отмечая такие же ниши на равном расстоянии по всему периметру зала.
Так вот почему Влад все выпил, будто напоказ, а не просто вылил по тихому! Здесь везде глаза и уши!
- Леонидыч, даже не посмотрим? - встрял один из советников, перекрывая дорогу оборотням, что по парам тащили на себе Влада и Дмитрия.
-А что смотреть? Бутылка выпита, иначе бы смотрящие доложили.
- Но они разделили ее между собой! - советник, похоже, хотел для них совсем другого исхода.
- Это не воспрещается. Влад родственник, он имел право взять на себя часть вины, - невозмутимо ответил Леонидыч, даже не глядя на собеседника.
- Но лидер Иных, скорее всего, очнется! - в этой фразе было столько негодования, будто хотели пощадить серийного убийцу.
- Несите! Я провожу, - считая разговор оконченным, Леонидыч выплыл из кабинета, а следом за ним четверо оборотней, приседающих под тяжестью своих нош.
Я замыкала эту процессию, спиной чувствуя уничтожающие взгляды членов совета. Их недовольное ворчание долетало до ушей, но рикошетило в сторону от спасительной мысли: мы выбрались оттуда, теперь осталось очнуться! Уж не знаю, что там задумали Влад и Леонидыч, но судя по всему, совет им одурачить удалось. И сам совет это знал, оттого возмущенные перешептывания подгоняли меня практически пинками.
Хотела спросить, куда направляемся, но не стала из-за четверки незнакомых оборотней. Само прояснится. Пока что у меня была пунктирная линия догадок, которую легко было стереть ластиком отрезвляющей правды.
Когда я наблюдала за Дмитрием во время разговора Влада с советом, в один момент была уверена, что он сорвется, снесет толстенные двери одной волной ненависти и съест всех, как серый волк красную шапочку с пирожками и фартуком. Но поворотным моментом стали слова Влада, когда тот почти прямым текстом послал совет с такими законами. Я увидела в глазах Дмитрия неверие, оборотень был шокирован и озадачен, совсем не ожидал услышать слова защиты, да еще от кого - от главы Бурых! В речи Влада не было ни капли оправдания поступкам предков, скорее - чистое отторжение и неприятие. И то, как он безусловно откинул распри и признал врага братом, заставило искренне восхититься мужчиной. Не зря он занимает пост главы, ведь способен в нужный момент отбросить лишнее и понять суть. Не даром его уважают.
Когда Влад обнимая хлопнул Дмитрия по спине, я видела лицо гибрида - из него словно на секунду вылетел дух, а потом вновь залетел обратно, перевернув все внутри. А вот лицо Влада выражало собранность и принятие. Нет, о радости приобретения брата не было и речи - ни один из них не светился от восторга. Но это было в сто раз круче и глубже любого восторженного соединения. Восторг мимолетен и живет до первого конфликта, угасает, как огонек свечи, от малейшего ветерка.
В этот миг я поняла, что за таким мужчиной, как Влад, будешь как за каменной стеной. Редкий экземпляр, вымерший вид, что сделает для своих родных даже невозможное. Правда находится внутри него и он живет только по своим внутренним весам...
Я не знаю как начинается любовь, наверное, у всех по-разному. Но сейчас, смотря на Влада, лежащего на диване в приемной МСО, я поняла, что не хочу убегать. Хочу остаться рядом, помочь с клановыми делами и сделать все, чтобы погасить ненависть Дмитрия. Сплотить Иных с другими кланами. А главное - попытать счастье с Владом.
Теперь ощущение придушенной свободы улетучилось и стала ясна причина моих былых чувств к Владу. Я - как пружина, что не терпит давления и всегда пытается восстановить форму, если ее сжимают...
- Мне нужно отойти, пригляди за ними, — Леонидыч удостоверился, что мы остались в приемной одни и показал жестами, чтобы я не расслаблялась и была внимательна.
В серьезных глазах старика читалось: все только начинается. Обстановка в стенах МСО сгущалась, как сумерки. Вокруг все словно готовились к чему-то важному, о чем я не имею ни малейшего понятия.
Влад и Дмитрий лежали на диванах, и я периодически отходила от медведя, чтобы проверить состояние гибрида. Оба мужчины дышали глубоко и размеренно, будто спали.
Когда за дверью послышалась возня, остро почувствовала, что в этой огромной приемной я одна. Этот шорох за дверью пугал. Мне не нравился совет и звериные законы. Я уверена, что с «человечкой» не станут церемониться, раз даже Влада, не моргнув глазом, отправили поквитаться с братом.
Тух! Свет погас, погружая помещение во тьму.
Я сидела рядом с Владом, прислушиваясь к его дыханию, и вздрогнула, когда тьма навалилась на зал. Здесь не было ни одного окна, чтобы пропустить дневной свет, и я почувствовала себя слепым котенком. Скрипнула дверь, и у меня возникло острое желание спрятаться за диван!
Ничего хорошее не жди! - будто говорили тихие, крадущиеся шаги. С хорошими намерениями так не передвигаются!
Влад задышал по-другому: резко втянул воздух, потом взял паузу, после чего поверхностное дыхание стало еле слышно. С ним все в порядке? Эй!
Я наклонилась к оборотню, тревожно поглядывая в сторону двери, но не видя ни малейшего очертания. Бесполезно! Темно, хоть глаз выколи!
Ах! - Влад одной рукой схватил меня и опрокинул на себя, после чего одним движением перевернулся, и я оказалась прижата к спинке дивана. Рука заныла и я еле сдержала стон.
Судя по тяжелому дыханию, мужчине тяжело давалось даже малейшее движение. Он навис надо мной на локтях: уперся лбом в подголовник, дыша в шею. Тело мужчины напряглось, стало твердым, будто выдолблено из камня.
Влад дышал так, будто держится из последних сил, чудом сорвав с себя оковы целебного сна. Но зачем?
Ответ просвистел у нас над головой: тонкий металл рассек воздух в том месте, где недавно была я.
