Он подумал, даже пошевелил губами, что-то считая. Потом отмахнулся от кого-то…
— Давай ровно в восемь.
Я даже вопросительно приподняла бровь. За ночь решить такой вопрос?! А потом просто кивнула. Если он был уверен, что успеет, кто я такая, чтобы в нем сомневаться.
Ночь прошла странно: я спала и не спала. Просыпаясь, лежала, смотря с потолок. Незнакомое место, незнакомая постель и куча проблем…
Это должно было скинуть меня в истерику, но чувства притупились. Остался лишь разум, который просчитывал варианты, оценивая их с разных сторон.
Идея отправиться в Шемаху была не самой умной — дядька Прохор и Андрей сделали все, чтобы меня защитить, но…
Теперь я понимала ценность бумаг, которые должен был привезти отец. И не просто понимала — четко, до конца осознавала, что если их не добыть, то эти твари, ни во что не ставящие чужие жизни, так и останутся безнаказанными.
Оставался только один вопрос: смогу ли их найти?
Ответ был однозначным: вряд ли. Да, я имела представление об этом месте, но знала недостаточно, чтобы не ошибиться.
Но я могла разыскать отца и Реваза! Если они, конечно…
Несмотря на творившийся в последние сутки эмоциональный сумбур, их смерти я не чувствовала.
Под эти мысли я опять проваливалась в забытье, в котором вновь и вновь видела разрушенный город.
И не только его. Была в этих сновидениях дорога, вдоль которой тянули к небу ветви пирамидальные тополя. А еще летящая над долиной огромная птица и бурый медведь, выходящий из леса на горном склоне к протекающей среди камней бурной речушке.
Потом на всю эту идиллию наползал темный, почти черный туман. В небо вздымались клубящиеся воронки и… я снова просыпалась, чтобы засомневаться в собственном решении.
Окончательно проснулась я около шести. Привела себя в порядок. Позавтракала, используя находившиеся в холодильнике полуфабрикаты. Потом перебрала одежду, откладывая то, что может пригодиться. К восьми была готова. И сама, и дорожный рюкзак.
Игорь ответил сразу, после первого же гудка.
Вот только… это был не Игорь. А злой и заведенный тезка. И был он не один. Вся троица стояла плечом к плечу.
— Ты хотя бы моему отцу позвонила, пока он инфаркт не словил, — вместо приветствия, жестко произнес он.
Признав, что Сашка прав, покаянно кивнула.
Тот смягчился, но немного:
— Андрей Аркадьевич тяжелый. Динамика положительная.
На этот раз отблагодарила улыбкой. За ночь эмоции улеглись, так что своих я, пусть и слабо, но ощущала. Андрея и дядьку Прохора — лучше, те были рядом. А вот отца с Ревазом…
Это трудно назвать ощущениями. Скорее уж просто констатация факта, что живы. А вот где и что…
Я была уверена, мне главное — оказаться к ним как можно ближе. Со всем остальным я справлюсь.
— Теперь по поводу Шемахи, — перешел он к главному. — Документы есть?
— Да, — только теперь подала я голос. — Взрослый паспорт плюс диплом медицинской сестры и квалификационное свидетельство помощника целителя.
— То, что надо, — переглянувшись с Игорем, задумчиво протянул Сашка. — Сейчас же сфотографируешь и пришлешь. Один из наших полковых лекарей мой должник, пойдешь к нему вольнонаемной. Вылет в шестнадцать ноль-ноль с аэродрома Кубинки.
Спросить, как я туда попаду, не успела:
— Из какого района тебя забрать? — опередил меня Сашка.
Вот ведь…
В папеньку он пошел. Точно в папеньку.
Вздохнув, назвала станцию метро, находившуюся неподалеку от дома.
Тот шевельнул губами… похоже, выругался, но кивнул. Тут же потребовав:
— Номер скинь Игорю. Мало ли…
Я и сама понимала, что так будет лучше, но…
— Да не сдам я тебя отцу! — рыкнул Сашка. — Я, конечно, за это потом огребу по полной, но тебе сейчас действительно стоит оказаться как можно дальше от Москвы.
— Я чего-то еще…
— Все, вопрос закрыт, — перебил меня тезка, так и не дав уточнить, чего я еще не знала. — Сбрасывай фото документов и номер магофона. И позвони отцу. А то…
Бросив на меня последний, многообещающий взгляд, Сашка отключился.
А я осталась…
То ли с тревогой. То ли…
В том, что я чувствовала, надежды все-таки было больше.
Князю Трубецкому я позвонила сразу, как только отправила на телефон Игоря фото документов. Ну и получила по первое число. И от него, и от Тамары Львовны, как раз оказавшейся поблизости.
Но я приняла нотации спокойно. Они были правы: идя вперед, не стоит забывать о том, что оставляешь. Тем более, когда речь идет о людях, которым ты не безразличен.
Убедив обоих, что у меня все хорошо и убежище более чем надежное, попросила успокоить профессора и Людмилу Викторовну. Это вчера меня несло, словно жгло пятки, сегодня я могла думать более осмысленно и прекрасно понимала, сколько волнений доставила приютившей меня семье.
А то, что это не моя вина…
Вряд ли им от этого было легче.
Трубецкой-младший отзвонился в двенадцать. Назвал марку, цвет и номер машины и сказал, что через двадцать минут меня будут ждать на парковке у станции метро.
Уточнить, кто именно, я не успела. Он опять отключился, не считая нужным давать информации больше, чем необходимый минимум.
Что ж, хотела я или нет, но правила игры приняла. Это не ему требовалась помощь, а мне.
На то, чтобы окончательно собраться, ушло минут пять. Проверить документы, деньги — большую их часть я оставляла. Еще раз мысленно пройтись по вещам, которые уложила в рюкзак.
Лишнего там точно не было.
Одежду, чтобы отправиться в это путешествие, я выбрала неброскую. Удобные джинсы черного цвета, серый свитер. Тоже серая куртка и ботинки на высокой шнуровке. Черная шапочка.
Погода не радовала, опять отметившись и низко нависшими тучами, и ветром, так что мой внешний вид на фоне этой вакханалии не должен был привлекать внимания.
На месте я оказалась точно в назначенное время. Машина уже стояла.
Подходить сразу я не стала, присмотрелась. Стекла тонированные, но когда уже начала сомневаться, идти или нет, переднее водительское опустилось, позволяя мне увидеть Тохин профиль.
И ведь могли предупредить…
Ворчать я не стала. Если посмотреть со стороны, то и сама вела себя, словно никому не доверяя.
Меня он тоже заметил. Кивнул, мол, садись назад. Что я и сделала, дойдя до машины решительным шагом.
— Ну и устроила ты! — не столько с укоризной, сколько с восторгом заметил Антон, когда я, сдвинув лежавшую там сумку, умостилась на заднем сиденье.
— Это со мной чуть не устроили, — укладывая рюкзак на коленях, огрызнулась я. — Знаешь ли, ощущения не из приятных.
— Извини, — посмотрев на меня в зеркало заднего вида, на полном серьезе повинился он. — Открой сумку.
Как и просил, сдвинула бегунок молнии.
— Там удостоверение вольнонаемного и командировочное, — вывел он машину на дорогу, тут же перестроившись в средний ряд.
— Круто! — взяла я в руки, лежавшие сверху документы. Открыла.
Фото в удостоверение было мое, но не то, что в паспорте, а со студенческого билета. Смущала и дата выдачи. Если верить ей, то я уже две недели, как числилась помощником полкового лекаря имени Его Императорского величества общевойскового училища.
— Князь знает? — встретилась я с Тохой взглядом.
— Нет, — довольно жестко отрезал Антон, словно напомнив, что он не только мой друг, но и будущий наследник княжеского рода. — И давай ты не будешь задавать глупые вопросы, чтобы не получать глупых ответов.
— Хорошо, — примиряюще подняла я руки. — Как хоть зовут моего лекаря?
— Сергей Сергеевич Устинов, — слегка смягчил он тон. — Целитель очень сильный, но в отношении барышень слаб. Мы его, конечно, предупредили, но ты и сама…
— Справлюсь, — хмыкнув, заверила я его.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся он, уходя на виадук. — Да и мы, если что, прикроем.
— Не поняла? — сдвинулась я, чтобы оказаться между передними сиденьями. — Это ты о чем?
— Саш… — хохотнул он, бросив на меня взгляд. На этот раз ироничный. — Не думала же ты, что мы отпустим тебя одну?
