и домашнее пламя теплилось в ее глазах.
– Я люблю тебя, – сказал он.
– И я тебя, – улыбнулась она.
С утра Родерик умчался к Стене, а я встретилась с Мирандой в столовой за завтраком. Джаф сидел рядом и лучился самодовольством.
– Мне лично палочка не нужна, – заявил он. – В зубах я ее держать буду, что ли?
– А у меня будет очень длинный и толстый посох, – похвастался Эммет, проходя мимо, и, покосившись на меня, многозначительно добавил: – Быть может, я даже разрешу тебе его потрогать, Арья.
Я закатила глаза, но невольно испытала облегчение. Эммет вернулся. Вредный, дурашливый и с пошлыми шутками, но он куда лучше того обиженного и злого Эммета, которого я пыталась утешить вчера.
– Впрочем, найдется много желающих его оценить, – осклабился он.
– Ты сперва проверь свой посох, – посоветовал Джаф. – А то после борделя как бы не наколдовал он чего не того.
– Ой, уймись, Джаф, – отмахнулся Эммет. – Строишь из себя невинность. А самому до зубовного скрежета жаль, что не поехал с нами. Но я, разумеется, уважаю твой выбор. Миранда, каково это – знать, что тебя предпочли самым отборным продажным женщинам?
– Я попрошу Изергаста, чтобы научил меня немоту накладывать, – сказала она. – И ты попрощаешься со своим голосом до самого окончания академии.
– Я смотрю, у вас в паре она сверху, – подначил Эммет Джафа. – Ладно, пойду я. Первыми получают палочки старшие курсы. Зародыши магов идут потом.
Потрепав меня по волосам, он удалился. Джаф, доев миску жирного плова, сказал, что ему надо на тренировку, и тоже ушел. Если бы я столько съела, то и с места бы встать не смогла, а он по пути прихватил целую ковригу хлеба и, откусив на ходу горбушку, махнул нам рукой.
– Как мне с ним расстаться? – шепотом спросила Миранда, склонившись над столом.
– Для начала могла бы не спать с ним, – заметила я.
– Вообще-то я пыталась, – проворчала она, мрачно ковыряясь в каше. – Но потом как-то по привычке… Мне так плохо, Арнелла!
Миранда и правда выглядела измученной: искусанные губы, несчастные глаза, сиреневый огонек в которых едва мерцал.
– Я будто ему изменяю! – пожаловалась она.
– Ты ведь говорила, что у вас с Изергастом были только поцелуи, – попыталась я ее успокоить. – Конечно, Джаф все равно взбесится, если узнает. Но все же это не полноценная измена. Так что не нагнетай, все не так страшно. Когда я призналась Родерику, что целовалась с Эмметом, то он просто сказал мне больше так не делать.
– Да я не про Джафа, – вздохнула Миранда, отодвинув от себя тарелку. – У меня такое чувство, будто я изменяю Моррену.
– Но ты же ничего ему не обещала… – неуверенно начала я.
– А слова и не нужны были, – тихо сказала она. – После тех поцелуев я точно летала. Как будто стала другой. Лучшей версией Миранды. Цельной, правильной… счастливой. А потом я пошла и переспала с Джафом.
Она спрятала лицо в ладони и помотала головой.
– Слушай, не вини себя, – сказала я. – А то так и до срыва недалеко.
– Как мне смотреть ему в глаза? – спросила Миранда, убрав руки от лица. – Он ведь все видит. Моррен. Не Джаф. Хотя и он догадывается.
– Давай я первая пойду за палочкой, – предложила я. – И как-нибудь ему намекну, что ты переживаешь…
– Даже не вздумай, – пригрозила мне Миранда. – Знаю я твои намеки. Скажешь в лоб все как есть.
– Может, так будет лучше для всех? – предположила я.
– Не надо, – попросила она. – Так сложно, Арнелла, я понятия не имею, как мне разрубить этот узел! Я будто иду по дороге, которая закручена в знак бесконечности, и снова и снова оказываюсь на одном и том же перекрестке. Вот почему бы Айрис, нашей путнице, не явиться и не подсказать мне, что делать?
– Ты считала ее чокнутой, – напомнила я.
– Знала бы, что так будет, я бы втерлась к ней в доверие и стала ее лучшей подружкой.
– А как же я? – возмутилась я.
– Ты бы была моей тайной лучшей подружкой, – успокоила меня она.
– Я смотрю, ты не можешь без треугольников.
Миранда посмотрела на меня укоризненно, и я призналась:
– Я, знаешь ли, тоже имею к путникам претензии. Родной отец мог бы являться ко мне чаще.
– Соглашусь, – кивнула Миранда. – Неужели так трудно прийти и сказать что-нибудь важное?
– К примеру, как убить королеву хаоса, – сказала я.
Сегодня мне снова снился тот сон, в котором я брела сквозь туман, и в моей руке был светильник с мерцающим огоньком. Конечно, я не считала себя избранной, но на доске со ставками я по-прежнему шла второй, сразу за Родериком. Я ведь могла стать путницей. Так может, если я очень постараюсь, то пойму, как выбрать нужную дорогу?
После завтрака мы, не сговариваясь, свернули к храму Айрис у женского общежития. Здесь все так же висели портреты погибших в Лабиринте, и я пробежала взглядом по лицам, которые почти стерлись из моей памяти. Я попыталась мысленно попросить о помощи, но сосредоточиться на молитве не получалось. Мешали вздохи Миранды, мои однокурсники, которые смотрели как будто с укором, запах дыма, напоминающий о Родерике.
Быть может, путники и так сказали мне достаточно. Надо лишь постараться понять, вспомнить, сложить все воедино…
– Пойдем, – сказала Миранда с холодной решимостью, и сиреневый свет в ее глазах засиял ярче. – А то еще палочек не хватит.
***
В академии Миранда снова разволновалась и подтолкнула меня в крыло некромантии первой. В длинном коридоре было как всегда сумрачно, а по полу и стенам стелился бледно-сиреневый туман оттенка глаз подруги. Я чувствовала себя обязаной ей помочь. Но как?
Из кабинета, светясь от радости, вышел Ник и взмахнул передо мной палочкой, длиною по локоть.
– Гляди, какая! – восторженно воскликнул он, и с нее сорвался сноп пламени, осыпав меня искрами с головы до ног.
Из кабинета выскочил Изергаст, отобрал палочку у Ника и ткнул его носом в бумагу.
– Правила. Безопасности, – отчеканил он. – Под которыми ты только что поставил свою подпись, болван! Выучишь наизусть, расскажешь, тогда и получишь палочку.
Уткнувшись в листок, Ник с несчастным видом пошел прочь, бормоча правила, а Изергаст посмотрел на меня. Выглядел он безупречно: белые волосы лежали гладкой волной, стекая по широким плечам, подчеркнутым черным костюмом, в глазах ни намека на усталось или, смешно сказать, слезы, но я знала, что и ему сейчас тяжело. И дело не только в Миранде, конечно, но и в ней тоже.
– Жена Адалхарда, второй уровень,
