волнуется.
– Его сделали специально для меня, – ответил он. – Палочки разлетались в щепки, посохи тоже быстро приходили в негодность. Так что я решил разделить потоки энергий. Выбрала палочку? Или еще есть вопросы?
– Какой рукой вам удобнее сражаться? – поинтересовалась она, наугад взяв из ящика палочку.
– Я одинаково хорошо владею обеими руками, – сказал Изергаст. – Теперь я спрошу.
Миранда сглотнула, непроизвольно сжала палочку сильнее, и из нее фонтаном взметнулась энергия. По потолку разползлась зеленоватая паутина, и мертвый мотылек, кружась, спланировал вниз. Изергаст проследил за его падением, а Миранда подтолкнула мотылька носком туфли под шкаф.
– Что тебя сдерживает? – спросил Моррен. – Помимо того, что волчонок якобы хороший парень, – он дважды согнул пальцы, заключая слова в кавычки. – Хороших – полно. Вон белобрысый зародыш тоже неплохой. У него повысился уровень, представляешь?
– У Эрта?
Изергаст неопределенно махнул рукой.
– Наверное, – сказал он. – Три палочки третьего уровня мне сломал. У него теперь твердый второй. Вышел отсюда счастливый почти как Родерик на своей свадьбе.
– Ваши спорные педагогические методы работают, – не сдержала она удивления.
– Повезло, – отмахнулся Моррен. – Ответь же, Миранда Корвена, что не так? Почему ты до сих пор не со мной?
От его откровенности Миранду бросило в дрожь, и она на всякий случай положила палочку назад в ящик.
– За что ты так со мной поступаешь? – продолжал он хлестать ее вопросами. – Я не просил воскрешать меня, если на то пошло. В том, что ритуал был проведен не по правилам, тоже нет моей вины. Моя судьба в твоих руках, а ты забавляешься с ней как с игрушкой. Тебе нравится причинять мне страдания? Зачем ты позволила себя целовать, а потом опять побежала к нему?
Она молчала, опустив глаза.
– Скажешь – он спас тебя от тварей? Я спасал целый мир. Ты хоть знаешь, сколько раз я ходил за Стену?
– Не знаю, – буркнула Миранда.
– И не надо, – ответил Изергаст спокойнее.
Он подошел к ней бесшумно. Просто оказался напротив, на расстоянии вытянутой руки, но не пытался дотронуться или поцеловать.
– Или ты продолжаешь настаивать, что это не любовь? – спросил он, и Миранда кивнула, хотя совсем позабыла о своих сомнениях.
– Да, это лишь последствия ритуала, – торопливо ответила она. – Неправильная привязка. Не по-настоящему.
А как тогда? Разве те поцелуи, от которых ее душа пела, можно назвать фальшивкой? Но слова вылетели – не вернешь, и она испугалась, что сейчас обидела его еще сильнее.
– Вот ты зануда, – усмехнулся вдруг Моррен и взял ее за руку. – Пойдем.
Он повел ее прочь из кабинета, дальше по коридору в неприметный поворот, а потом вниз по лестнице, два пролета, поворот и снова вниз. Он держал ее за руку, не сжимая и не переплетая пальцы, но сердце выпрыгивало из груди от волнения, и Миранда даже не могла спросить – куда он ее ведет, потому что голос наверняка бы сорвался.
– Мы идем в хранилище артефактов, – сказал Изергаст, будто подслушав ее мысли.
Чтобы отпереть замки и снять магические печати, ему пришлось отпустить ее руку, и Миранда спрятала ладони в карманы юбки, чтобы самой не коснуться его: не запутать пальцы в шелковых волосах, не погладить твердые плечи…
– Тебе нельзя тут находиться. Ничего не трогай, – приказал Моррен. – Кроме того, как показала практика, когда тебе в руки попадает нечто потрясающе уникальное и с неограниченными возможностями, ты совсем это не ценишь и не бережешь.
Миранда фыркнула и медленно пошла по хранилищу, едва дыша от восторга. Она чувствовала себя ребенком, неожиданно попавшим в магазин игрушек. Темное помещение озарилось зеленоватым свечением, и из мрака выступили длинные стеллажи, сундуки и металлические ящики, некоторые еще и обмотанные цепями. Тут было столько интересных и непонятных штук, что она с радостью согласилась бы провести здесь пару недель.
– А это что? – спросила она, указав на стеклянные шары, соединенные между собой трубками. В них что-то светилось и перетекало, меняя цвет и озаряясь короткими молниями.
– Погодник, – ответил Изергаст.
– А это? – ткнула пальцем в нечто бордовое, пульсирующее, похожее на спящего осьминога.
Моррен перехватил ее руку и отодвинул.
– Мозгосос, – сказал он. – Но мы не за ним пришли. У тебя есть вопрос, и ты можешь получить на него точный и правдивый ответ.
Луч истины был в самом углу, на высокой подставке, накрытой черным шелковым платком и стеклянным куполом. Изергаст достал артефакт, подержал его в руках, будто колеблясь, но потом повернулся к Миранде и вложил ей в ладонь.
– Спрашивай, – сказал он.
– Вам не страшно? – прошептала она, коснувшись кончиками пальцев знаков, выдавленных на поверхности трубки. Сейчас она уже могла разобрать некоторые из них, но далеко не все. А ведь важна еще и последовательность гексаграмм.
– Какого ответа ты боишься? – спросил Изергаст.
Миранда не знала. Ее руки задрожали от волнения, и она все никак не могла себя заставить использовать луч. Такой простой вопрос, а язык будто приклеился к небу.
Изергаст ждал, и шрамы на его щеке выделились сеткой, как карта дорог. Вздохнув, он забрал артефакт из ее ладони и направил себе на лоб.
– Люблю Миранду Корвена, – сказал он.
Изумрудное пятнышко света зажглось между темных бровей, точно третий глаз.
Она прерывисто всхлипнула, попятилась, и бросилась к выходу.
– Заблудишься в коридорах, – предостерег ее Изергаст, и Миранда задержалась в дверях, понимая, что это правда, потому что она и не пыталась запомнить дорогу, а просто шла рядом, наслаждаясь прикосновением его ладони и запахом, из-за которого Джаф снова будет рычать.
Артефакт вернулся на подставку и лежал на подушечке, укрытый колпаком и черным шелком.
– А ты не хочешь спросить? – прошептала Миранда, когда Изергаст подошел к ней.
– Нет, – покачал он головой. – Вряд ли ты меня уже любишь. Я подожду.
– Ты порвала с Джафом? – спросила я, но Миранда виновато покачала головой.
– После того, что случилось с Рурком, он тренируется как бешеный, – вздохнула она. – Джаф и раньше постоянно над собой измывался, но сейчас будто с ума сошел. Бегает, прыгает, таскает тяжести… Вчера пришел и просто вырубился, представляешь? Даже не пытался ко мне приставать!
– Да ладно, – наигранно удивилась я.
– Я речь приготовила, – снова вздохнула она. – Смотрю – уже спит. Такой беззащитный, трогательный… Мне не хочется делать ему больно, Арнелла. Джаф правда дорог мне. А я… Я использовала его.
– Все мы используем друг друга в каком-то смысле, – ответила я и едва успела заслонить лицо ладонью.
Холодная волна окатила нас, и Миранда вскрикнула от неожиданности.
– Поберегись! – запоздало выкрикнул Эммет.
– Я высушу, – сказала я,
