ярко и припекало Фероци, озеро Агренто искрилось и дарило прохладу, а диплом, висящий на стене, уже третий год радовал мой взор.
Я решила стать маэстрессой в моей академии. Днем я вела лекции, а вечерами принимала граждан в своей конторе.
Наш несчастный правитель однажды тихо умер во сне, и я как королевский нотариус, зачитывала его последнюю волю и ставила запретительную метку на его надгробном камне. Завещание его величества было преисполнено вины и сожалений. Видимо, он печалился о том, что не обзавелся наследником, чтобы продолжить династию. Целая эпоха закончилась вместе с ним, и теперь страну ждут большие перемены.
Иногда на меня накатывала странная тоска, когда я смотрела на покосившийся заборчик моего коттеджа, когда уставшая я садилась на диван, когда видела влюбленные парочки и когда взявшая академический отпуск Ами водила меня в дом девичьих грез. Марко она туда больше не пускала, а он нервничал и ждал нас в кафе через дорогу. Но компанию нам теперь составлял огромный живот подруги, который совсем не мешал ей отплясывать на сцене рядом с промасленными парнями.
– О, маэстресса Ритци, вам как обычно?
– Сеньор Чиприани, вы же подготовили эссе к сдаче?
Я прищурилась на своего полуголого студента, который уже даже не прикрывался подносом. В конце концов, работой здесь он оплачивает учебу.
– Да, миа маэстресса.
Мне снова стало печально на душе.
– Что-то не так? – спросил меня студент, и я лишь покачала головой.
После я, как обычно, вручила опухшую Ами ее супругу и пожелала им спокойной ночи.
Все как обычно.
Дни, похожие один на другой, блеск диплома в рамке, духота, озеро Агренто и одиночество.
Проснулась я от назойливого стука. Не время для клиентов, да и выходной у меня… Кого принесло в такой час?
Стучали не в дверь. А еще громко переговаривались, не скрывая сильного южного акцента. Опять ко мне нагрянула островная мафия? Чего им нужно в этот раз?
Я выглянула в окно и увидела, как двое темноволосых загорелых мужчин во взмокших рубашках стучат молотками по моему забору. Ну, точно. Очень эти двое похожи на людей Витторио Коста. Да только не боюсь я их. С Витто у нас перемирие.
– Эй, вандалы! – погрозила им кулаком, – А ну, отошли быстро.
Мне нужен был этот старый забор именно таким! Не знаю почему, но он был какой-то важной ниточкой, давним обещанием. Только вспомнить о том обещании я ничего не могла.
– Неблагодарная сеньорита Ритци, – оскорбился мужчина с глазами цвета океана в сильный шторм.
– Вот и делай добро людям. Вынесли бы нам воды, сеньорита, – обиженно пробурчал второй, похожий на первого словно родной брат.
Я до боли вцепилась в подоконник, не понимая, что происходит сейчас с моим обезумевшим сердцем.
Они рассмеялись, глядя на меня, затем друг на друга, и после я услышала:
– Давно уже надо было починить этот забор, Юри.
Слова прозвучали для меня как долгожданный сигнал. Не одеваясь, прямо в ночной рубашке я сбежала по лестнице босыми ногами, выскочила на улицу и повисла на шее у незнакомца. Так надо. Это было правильно. Сердце знало куда больше моего измученного книгами ума. А я верила сердцу. Хоть для нотариуса это непозволительная роскошь. Только документы и бумажки должны иметь вес. Но не сегодня…
– Я же говорил, Алессандро. Это неравный бой. Юри моя, хоть и не помнит. Правда, миа студентесса?
– Все так, мио маэстро. Все так… – шептала я, прижимаясь к его твердой груди.
– Принесешь нам воды, Юри? – ласково спросил он, и память услужливо подбросила самое милое для меня имя.
– Конечно, Немо.
